Темные рудименты

Женщина, скептически хмыкнув, слишком ловко для своих лет поднялась и, поправляя одежду, высказалась:

– На Герхатоне лучше не совершать резких движений, ну и не поворачиваться спиной, так как это может спровоцировать окружающих, – объяснила мне она, но я ничего не поняла.

На женщине было льняное платье, а сверху сарафан с вышивкой в псевдорусском стиле

– Я, когда сталкиваюсь с чем-то, для меня непонятным, начинаю переживать и, как следствие, совершаю резкие движения, – просветила я её об особенности моего характера и, случайно бросив взгляд на себя в большое зеркало, запнулась.

Мне показалось, что моя внешность изменилась, или так искажал свет, заливавший разными цветами комнату через витражные окна.

Я стояла босиком на каменном полу в простой ночной рубашке, волосы разметались по плечам.

Женщина взглянула на меня, а потом на зеркало, и сокрушённо сказала – но не мне, а отражению:

– Декудо эним до маджум, – покачала она головой и добавила:

– Как магия на неё повлияет, неизвестно.

Я решила, что разговор с отражением ни к чему хорошему на приведёт, и поэтому, развернувшись, предложила:

– Давайте уже познакомимся, чтобы знать, как друг к другу обращаться?!

– Моё имя Нона, – представилась женщина, чуть поклонившись. – Я буду тебе прислуживать, так как я одна из тех, кто видела настоящую айли, – с гордостью объявила мне Нона, направляясь к пузатому гардеробу.

Открыв резную дверцу, женщина достала наряд и, аккуратно разложив его на кровати, попросила:

– Госпожа, лучше облачиться, а то сейчас Исна позовёт своего сына-правителя.

– Меня Ёля зовут, – представилась я, чуть склонив голову в знак приветствия. – Исна – это та, которая была тут с мальчиком?

Я спросила, решив подловить Нону, так как если та ответит, что видела гостей, то, соответственно, признает, что притворялась. Но тут на меня нашло осознание, что правителем является Аханатор, и я удивлённо спросила:

– Я, конечно, не очень хорошо рассмотрела приходившую сюда женщину, но, по-моему, она слишком молода для матери правителя.

– Ей двести пятьдесят лет, и она снова замужем, – пожала плечами Нона, а я, попытавшись повторить озвученную цифру, закашлялась.

– А сколько же тогда лет её сыну?

– Смотря какому, – намекнула она на мою размытую формулировку. Я сделала круг рукой, показывая, что хочу знать всё о детях матери правителя.

– Старший погиб, когда был в возрасте эрима, – начала перечислять женщина, – ему тогда было сто шестьдесят. Анарабату сейчас уже двести, а Атаэру сто восемьдесят, – просветила она меня. – Ванни больше тридцати, и их мать больше не собиралась замуж, но господин Керр сделал достойное предложение.

– А мне тогда, по-вашему, лет сто, получается? – спросила я, решив, что тут какое-то иное летоисчисление.

– Тебе и тридцати нет, – смерила меня взглядом Нона, но, увидев моё удивление, пояснила:

– Люди без магии живут мало, поэтому почти все и вымерли.

– А как вы исчисляете года? – поинтересовалась я, пытаясь осознать, что отношусь к обречённому в этом мире виду.

– Когда наша планета делает полный оборот вокруг солнца, тогда и наступает смена года, – как по учебнику, объяснила мне женщина. – За это время сменяется шесть сезонов, и проходит триста восемьдесят пять дней.

Пока я размышляла, она помогла мне надеть тесноватое исподнее платье, а поверх – сарафан с завязками, вышитый спереди узором. Стянув свои кудри в толстую косу, я вспомнила неизвестное мне слово, которое уже несколько раз слышала.

– Нона, а кто такие айли? – Она закатила глаза, показывая, что ей надоело всё объяснять, но я, не обращая на её мимику внимания, продолжила интересоваться:

– И сколько лет тебе, раз ты видела последнюю из них?

– Мне почти четыреста, и я была совсем девчонкой, когда во дворце появилась прабабушка эрима, – начала рассказывать женщина. – Её, как и тебя, перенесли из другого мира. Она могла говорить только с правящей семьёй и очень по этому поводу сокрушалась.

– Странно, но я-то говорю с тобой? И ты меня прекрасно понимаешь, –констатировала я, хотя и слышала, что акцент у женщины есть.

– Я выучила язык, так как была у неё в услужении, – горделиво ответила мне Нона, открыв изящную шкатулку и выудив оттуда странного вида ожерелье. – Ну а потом сделали артефакт, и для всех, кто живёт во дворце эрима, он обязателен, так как Исна почти не понимает, что говорят эрлы.

– Значит, эриму Герхатона нужен артефакт, чтобы со мной общаться?

– Нет, в нём же, как и в его братьях, двойная кровь, а значит, и две магии, – удивилась моему предположению Нона. – Это бабушка Исны не смогла понять наш язык, даже когда вступила на путь к храму.

– А что это за путь такой, и для чего на него вступают? – продолжала я закидывать женщину вопросами.

– Это путь для девушки без магии. Вступив на него, она должна увидеть храм, тогда сможет выйти замуж за эрла. А если её не сожжёт Ярило, и она дойдёт до конца, то станет повелительницей, как и её наречённый. Прабабка Исны, пройдя почти четверть, увидела храм, но языка так и не поняла, так как Ярило её жечь начало, – рассказывала мне свои воспоминания Нона. – Ожоги не представляли опасности, но изрядно подпортили внешний вид, и она из-за этого очень горько плакала.

– И что потом с ней произошло? – заинтересовалась я судьбой девушки.

Но в этот момент дверь сама собой открылась, и в комнату вошёл правитель в сопровождении двух мужчин и своей матери.

– Замуж она вышла за моего прадеда, – несколько грубовато ответил за Нону Аханатор.

Женщина стушевалась и, ни на кого не глядя, виновато заступила мне за спину. А я вот как раз с вызовом посмотрена на правителя.

– Любое исследование начинается со сбора данных, и учёный вправе использовать все методы, которые могут дать скорейший результат, – объяснила я свой интерес к его предкам, но в этот момент Нона почему-то решила меня украсить бусами. Я, машинально перехватив их у себя на шее, откинула в сторону, продолжив:

– Я могу, конечно, принять некоторые ограничения, если это является государственной тайной, но лучше было бы обговорить всё заранее, – дополнила, подметив, что за полётом украшения проследили, и сейчас все четверо стоят, недоумевая, глядя то на меня, то на валяющиеся бусы.

Нона, на секунду замешкавшись, всё же сделала шаг, намереваясь поднять их, но Аханатор взмахом руки её остановил.

Правитель, чуть склонив голову набок, уставился на меня снисходительно. Я смерила его взглядом в ответ, решив: пусть даже не надеется, что я буду ему подчиняться.

– Ёля, пожалуйста, подними ожерелье и одень, – попросил меня спокойным тоном правитель.

У меня в горле сначала поскребло, а потом запершило, и я, осознавая, что это неспроста, взбунтовалась.

– Уважаемый эрим Аханатор Нуада, – попыталась я в точности вспомнить, как он мне представился. – Ёлей меня называют ученики или друзья. А с вами у нас отношения по договору, поэтому попрошу меня называть полным именем и отчеством, то есть Елена Алексеевна.

Высказалась и, невольно встретившись с удивлённым взглядом Исны, не стесняясь, рассмотрела женщину. Немного раскосые с выраженным эпикантусом глаза, точёные высокие скулы и низкий лоб говорили о присутствии среди её предков монголоидной расы. А вот про возраст можно было бы предположить, что женщина меня всего лишь лет на десять старше.

– Это наша мать, великая Исна, – представил мне её Аханатор, почему-то досадливо скривившись. – Это мои братья, Анарабат – старший и Атаэр – средний, есть ещё Ванни, он младший, и ты уже его видела.

Взглянув из-под ресниц на двух старших братьев, я про себя отметила, что они тоже хороши собой. Анарабат ростом выше, с развитой мускулатурой и точёным профилем. Мужчина прошёл в комнату и, подняв с пола ожерелье, улыбнувшись, протянул его мне.

– Это оберег, и с ним мы всегда будем знать, где ты находишься, – пояснил он.

– Спасибо, но я не нашу украшений, – вежливо отказалась я от шпионского гаджета и взглянула на Атаэра.

Средний брат был ниже ростом и коренаст, а разрез миндалевидных глаз делал его схожим с матерью. Из внешности мужчин и рассказа Ноны можно предположить, что отцы у всех братьев разные. Но тут я вспомнила монархический строй нашего мира и решила прощупать ситуацию.

– Как я понимаю, эрим – это правитель? – Аханатор величественно кивнул и тем самым попался на заброшенную мной удочку. – Интересно, а почему правителем являетесь вы, а не кто-то из ваших старших братьев?

Спросила, делая вид, что это не праздный интерес, а необходимость для будущего исследования.

– Я убил старшего брата на поединке, – сквозь зубы выдавил правитель.

– Это ужасно, – прошептала я и мельком подметила, что Исна никак на наш диалог не отреагировала.

В гинекее воцарилось напряжённое молчание, и мне даже показалось, что стало жарко. Решив, что это от переживаний, я вытерла взмокшие ладони о сарафан и взглянула на Аханатора.

– Я надеюсь, ты не из тех, кто сеет раздор и смуту? – холодно спросил он, и я в подтверждение кивнула. – Интриганов у меня и так полный дворец. Я их периодически отправляю на плаху, а от тебя жду законченное исследование.

«Что же, история везде одинакова, и право сильнейшего никто не отменял. Так и в этом мире правителем, скорее всего, становится тот, кто доказал силой своё превосходство. Вот если бы власть получали те, кто мог искоренить бедность, тогда бы и мир изменился. Но мужчинам это не интересно, они предпочитают убивать и этим доказывать своё право властвовать», – так рассуждала я про себя, рассматривая всё правящее семейство. Успокаивало только то, что, пока я исполняю договор, жизнь, как было сказано выше, мне гарантирована.

Тяжело вздохнула, понимая, что в данной ситуации лучше смириться, и, кивнув, скорее, для себя, решила форсировать события.

– Хорошо, я поняла расстановку сил! К сожалению, меня сюда перенесли не по моей воле, поэтому некоторое раздражение вполне оправдано, – честно призналась я эриму Аханатору Нуада. – Но я подписала договор, согласна провести исследование и уже сейчас готова получить все вводные по теме, – отчеканила я тоном научного сотрудника, подняв ладони вверх, показывая смирение.

Семейка, переглянувшись, воззрилась на меня, как будто это я с неба упала, а не они меня похитили.

– Ёля, может, тебе для начала оглядеться? – чуть улыбнувшись, спросил Анарабат. – Я так понимаю, в вашем мире нет магии?

– Пожалуйста, называйте меня полным именем, – постаралась я быть вежливой со старшим братом. – Я осмотрюсь в процессе работы, так как люблю делать сразу несколько дел и так экономить своё время.

– У нас есть некоторые ограничения для женщин без магии, и тебе их придётся соблюдать, – с насмешкой включился в разговор средний брат.

– Надеюсь, они не настолько строги, чтобы стать препятствием для моей работы? – осведомилась я таким же елейным тоном, каким они со мной разговаривали. Не дождавшись ответа, попыталась объяснить мой отказ влиться в их общество:

– У любого исследования есть этапы, такие как «Определение целей и задач», я надеюсь, как заказчики, вы мне с этим поможете?! Далее идут «Разработка гипотез» и «Определение методов их проверки». А потом уже начнутся сбор материала и изучение окружающей среды, вот тогда-то я и познакомлюсь с вашим миром и обществом.

Аханатор кивнул своей матери, как будто чего-то ожидая, а женщина, странно растянув губы в подобии улыбки, доверительно посмотрела мне в глаза.

– Ёля, тебе действительно нужно время, чтобы узнать кое-какие правила и принять печать дома, – положила она руку мне на плечо.

«По идее, конечно, нужно осмотреться, в этом Исна права, да ещё там какие-то запреты для женщин без магии», – подумала я про себя, но тут почувствовала, как через её прикосновение в меня льётся непонятное успокаивающее тепло.

– Давай поставим печать сегодня? – предложила мне Исна, и я чуть было не кивнула, соглашаясь, но вовремя остановилась, нахмурившись. – Детка, у тебя нет магии, поэтому лучше довериться нам. А печать принадлежности к дому правителя защитит тебя и сделает твою работу безопасной.

На меня волнами накатывало смирение, и я про себя думала:

«Какая она мудрая женщина. Нужно обязательно осмотреться, изучить местный этикет и привыкнуть к обстановке, а уже когда поставят печать, начинать исследование».

Но тут я ощутила, как по моей спине пробежал холодок, по всему телу волоски встали дыбом, а плечо, на котором лежала рука женщины, покрылось гусиной кожей. Искусственно вызванное спокойствие пропало, уступив место привычному бунтарству, и я из-под ресниц взглянула на братьев.

Аханатор, скрестив на груди руки, нетерпеливо чего-то ждал. Анарабат, склонив голову, просто наблюдал за нами, а у Атаэра рот то и дело вздрагивал, пытаясь удержать усмешку.

– Простите, но я очень не люблю, когда меня трогают, – отступила я на шаг от Исны, догадавшись, что она как-то на меня воздействует. – Не принимайте это на свой счёт, я просто с детства не тактильна.

Женщина так и застыла с поднятой рукой и, некрасиво приоткрыв рот, вопросительно взглянула на правителя. Аханатор, Анарабат и Атаэр переглянулись, а я, не подавая виду, что что-то почувствовала, широко улыбнулась и попросила:

– Я очень ряда знакомству с вами, но сейчас мне нужно немного времени, чтобы привести себя и свои мысли в порядок.

Братья, Исна и я смотрели на Аханатора, который выглядел озадаченным, но, явно решив, что они и так уже перегнули палку, согласился:

– Хорошо, мы будем ждать тебя в трапезной, – оповестил о своём решении правитель и, многозначительно посмотрев на свою родню, кивнул им в сторону выхода.

***

Оставшись в гинекее с Ноной, я, не поворачиваясь к ней, направилась в ванную комнату. Заперев дверь, дёрнула вверх рукоять крана и, дождавшись, пока польётся вода, зарычала. Да, буквально зарычала, глядя на себя в зеркало.

– У меня явно шок после перемещения, – вздохнула я, рассматривая через зеркало убранство ванной.

Всё было, как и в гинекее, сделано из дерева. Резные шкафы, большая кадушка вместо ванны и ящички со снадобьями. Только зеркало было из странного материала, что-то вроде полированной жести.

– Это просто жесть, – сказала я себе и, отперев дверь, крикнула женщине:

– Нона, я хочу помыться, ты не могла бы мне помочь?

– Конечно, госпожа, сейчас налью кадку, – засуетилась та и вошла в ванную комнату.

Осмотревшись, повела указательным пальцем, и тут же из крана полилась вода, а я, поджав губы, на шаг отступила от очередного непонятного для себя зрелища. Нона же грациозно взмахнула рукой, и из резного шкафчика вылетели полотенца. Без чьей-либо помощи опрокинулся бутылёк, вылив своё содержимое в кадушку и наполнив комнату травяными ароматами. Я, попятившись, села на место природного уединения, а женщина, обернувшись ко мне, картинно схватившись за сердце, заголосила:

– Простите, госпожа, не губите! – умоляла женщина плаксивым голосом. – Я уже стара, вот и забываю, что рядом с вами лучше не магичить.

А меня опять привлекли её странные глаза, точнее, прозрачное веко, которым она смаргивала подступавшее слёзы. Наученная опытом, я не стала резко вскакивать, а, глубоко вздохнув, степенно поднялась и подошла к Ноне.

– У тебя что, есть мигательная перепонка? – поинтересовалась я, чуть наклонившись, чтобы ближе рассмотреть.

Она пару раз ими моргнула, словно не понимая, а потом, прикрыв обычные веки, спросила:

– Третье веко, что ли? – Я кивнула, облегчённо осознав, что мне не привиделось. – Оно есть у всех, просто с возрастом становится замутнённым, и поэтому его видно.

– Как это «у всех»? – удивилась я, тоже поморгав на всякий случай, проверяя.

– Оно предохраняет от света солнца, – менторским тоном объяснила мне женщина и, ухмыльнувшись, заметила:

– Но вообще, вы спрашиваете не о том.

– А о чём же я, по твоему мнению, должна спрашивать? – удивилась я.

Про себя же подумала, что морг этого мира обязательно нужно посетить, чтобы изучить глаза местных хомо сапиенс. Если плёнка выросла из полулунной складки, это будет означать, что наш рудимент в этом мире получил своё развитие.

– Вам нужно следить за тем, чтобы рядом с вами не использовали магию. Вы можете оказаться айли, а они впитывали магию, но преобразовать её не могли, отчасти поэтому и вымерли, – оповестила меня Нона, показав, чтобы я залезала в кадку. – Даже если вы – простой человек, вам будет выгодней, если все будут надеяться, что в ваших жилах течёт кровь вымершего народа.

Нона сделала многозначительную паузу, явно ожидая, что я поблагодарю её за совет.

Но, увы, я точно знаю, что «благими намереньями вымощена дорожка в ад», поэтому, не оценив её странную заботу, продолжила спрашивать:

– Нона, а что за печать мне должны поставить, и для чего?

– Она ставится всем людям без магии, чтобы их не украли и не смогли продать. Каждый, кто её увидит, будет знать, что вы – собственность семьи правителя, и с ней вы сможете спокойно передвигаться.

Я остолбенела от полученной информации, а она, не замечая моей реакции, продолжила:

– Схожесть людей с айли привела к тому, что появился слух, будто они между собою смешивались. Многие наместники и вассалы стали нападать на племена и уводить девушек в рабство.

– И что, люди здесь согласились на такую жизнь? – не поверила я.

– Ну так работать не нужно, живут как сыр в масле катаются, всю жизнь на всём готовом, – расписывала мне Нона местную красивую жизнь, подталкивая к кадушке. – Раньше их можно было купить на аукционе, но спустя годы чистых девушек почти не осталось. А те, что остались, обязаны носить печать, чтобы каждый знал, кому принадлежит безмагичка.

Стянув с себя через голову сарафан, я наконец-то осознала, для чего служит эта метка, и с издёвкой поинтересовалась:

– Это как бы я буду приписана к дому Аханатора? Ещё скажите, что её на лоб ставят!

– Нет, её на теле не видно, она только магически проявляется, – объяснила Нона, а я пребывала в ужасе от перспектив. – Но вы же не айли, а у простых людей она легко снимается, в том числе при смене владельца.

– Тогда расскажи мне подробно, кто такие айли, и как их можно было отличить? – попросила я Нону, вспомнив, что так несколько раз назвал меня Аханатор – ещё когда мы были в моём мире.

Глава 4

– Когда-то на Герхатоне было целое поселение айли. И каждая девушка этого племени проходила ритуал, погружаясь в воды белого озера, – начала рассказ Нона, когда я забралась в кадку с тёплой водой. – Очень редко, но всё же бывало, что у одной из девушек пробуждалась магия, и она становилась хранительницей. Тогда она селилась на утёсе, поддерживая равновесие. Но что-то произошло, и очень много лет новые хранительницы не рождались, а те, что были, покинули наш мир и тем самым обрекли многие виды на вымирание.

Нона сделала многозначительную паузу, подавая мне чашку ароматного чая, чтобы я пила, пока её слушаю.

– Много лет племя айли жило обособленно, охотились они только ради еды, выращивали злаки и овощи и никого в своё поселение не допускали.

– Ну вы же знали, что они есть? Значит, как-то пересекались? – спросила я, понимая, что легенды всегда обрастают красивыми подробностями, но при этом, как правило, страдают факты.

– В наших городах появлялись мужчины-айли, да, на ярмарках и торжищах, – рассказывала Нона, пока я расслаблялась в горячей воде, прихлёбывая чай с варением.

– Кстати, это варение из лечебных ягод, – с улыбкой заметила она, увидев, что оно мне нравится. – Эти ягоды успокаивают и придают силы, я его как раз на последнем торжище и купила.

– А когда будет ближайшее торжище? – перебила я, решив, что сказки сказками, а пробежаться по такому рынку будет интересно. Опять же, составить представление о живущих здесь племенах и сделать выводы об их развитии, изучив представленные товары.

– Ближайшее будет не скоро, – усмехнулась Нона.

А я немного расстроилась, так как рассчитывала справиться со своей задачей за пару недель и благополучно отбыть обратно богатой женщиной.

– Простите, продолжайте, – извинилась я, показывая всем своим видом, что готова слушать дальше.

– На торжище айли занимали переулок, там они продавали мебель из дерева с очень искусной резьбой. – Вид у Ноны стал задумчивым, как будто она что-то вспоминала. – И вот в один из ярморочных дней на улицу айли заехал тогдашний эрим, чтобы заказать мебель в подарок жене за рождение наследника. А их работы стоили очень дорого, но и служили целые века, никогда при этом не ломаясь.

Я, вспомнив предметы, стоявшие в комнате, взглянула на резной шкаф, висящий рядом, и вопросительно уставилась на женщину. Она в этот момент подливала мне в кадку горячей воды и, заметив мой вопросительный взгляд, улыбнулась:

– Да, это та самая мебель, заказанная более шестисот лет назад, – подтвердила мою догадку Нона. – Сделав заказ, эрим договорился забрать её не как было принято – на следующий год, а через несколько месяцев на границе поселения айли.

– Очень похоже на наши земные сказки, – заметила я, осознавая, что все эти предания на один лад. – Конечно же, он там увидел молодую девушку и безумно влюбился?

– Конечно же, нет, – всплеснула руками Нона. – На тот момент у него родился сын, и он был бесконечно счастлив, получив наследника.

– Странно, обычно сказки начинаются с большой, но запретной любви, – усмехнулась я и, подняв из кадки руку, изобразила взлетающий самолёт. – Так сказать, через тернии к звёздам.

– Любовь была, но возникла она у младшего брата правителя, прибывшего вместе с ним к границе, – подтвердила мою прозорливость женщина.

На что я подняла брови вверх, как бы констатируя: «Ну я же говорила». Но, столкнувшись с осуждающим взглядом, сочла за благо помолчать и слушать дальше.

– Все прибывшие мужчины были сражены притягательностью дочери наместника, – повествовала Нона с показным недовольством. – Совсем ещё юная, она по глупости увязалась за обозом, выезжающим из поселения. А младший брат эрима, увидев её, отчаянно влюбился и решил похитить девушку.

Нона многозначительно сделала паузу, явно ожидая от меня ахов и вздохов по поводу романтической истории.

– Понятно, что все говорят о любви, забывая о простой похоти или выгоде, которую получил брат правителя, украв молодую девицу, – ответила я цинично, показав, что не верю в сказки.

– Он погрузил айли в сон, спрятал в резном шкафу, предназначенном для жены эрима, и сам вызвался доставить мебель, – процедила сквозь сжатые зубы Нона, раздражённая моим скептическим замечанием. – А когда убитый горем отец пришёл во дворец, чтобы вернуть свою единственную дочку, было уже поздно. Брат правителя прошёл с ней по пути, как с наречённой, и она стала понимать язык и не бояться Ярила.

– Что же, нравы в древние времена у всех племён одинаковы, – прокомментировала я, вылезая из кадки и заворачиваясь в приготовленную ткань вместо полотенца.

– Даже когда Герхатон покинули хранительницы, мы не чувствовали беды, потому что были живы айли. Но вот с того дня всё плохое и началось, а любовь стала причиной происходящего. – Нона подала мне одежду и подсушила мои волосы магией.

– А эти сарафаны, случайно, шились не для той девицы-айли, которую похитил младший брат? – со смехом спросила я, считая свою шутку забавной.

– Для неё они и были сделаны, – с готовностью ответила женщина. А я невольно перестала натягивать сарафан, силясь подсчитать, сколько же сей раритет может стоить.

– Нона, а если я его порву? – спросила я дрожащим голосом.

– Вся эта одежда сделана при помощи магии, она не старится, и порвать её невозможно, – успокоила меня женщина и продолжила рассказывать:

– Так вот, тогдашний эрим смеялся над братом, что тот женился на девушке без магии.

«У айли и так рождается мало женщин, а ты забрал у наместника единственную дочь, да ещё и женился, – Нона передавала слова правителя, явно подчерпнутые из какого-то описания. – Лучше бы просто с ней позабавился, и девица смогла бы вернуться к себе и пройти ритуал белого озера».

Но младший брат эрима не слушал упрёков брата, а холил и лелеял свою жену, оберегая от всяческих бед и придворных нападок.

– А сама-то девица как относилась к тому, что её похитили? – спросила я, всё же немного заинтересовавшись романтическим преданием.

– Сначала очень переживала и не раз пыталась сбежать, но девушке без магии покинуть дворец невозможно. Прошло время, и она, смирившись, полюбила своего мужа, – отмахнулась Нона, как будто страдания девушки особого значения не имели. – Продолжая свой рассказ, перескочу через несколько десятков лет. У младшего брата с айли родилось три сына, и каждый обладал магией как эрлов, так и хранительниц, а наследник эрима владел только чистой нашей магией.