Стальная бабочка. Часть 2. Отрицание

Глава 5. Коленька

Где-то наверху залаяла шавка. Послышался раскатистый гогот, два голоса приближались, их обладатели что-то оживлённо выясняли между собой.

Твою ж мать! Я бы столкнулся с ними нос к носу, если бы малявка вовремя меня не предупредил. С каких пор я стал настолько беспечным?

Шаги. Грохот, словно в наружную дверь врезался таран. Гогот не прекращался ни на секунду. В следующий момент в тамбур, судя по поднявшемуся шуму, ввалилось стадо бешеных бабуинов.

Я краем сознания отметил, что Дэнни прекратил извиваться и безжизненно обмяк у меня на руках. Ладно, пёс с ним. Хотя бы точно будет молчать.

– Слышь, ты уверен, что твои родаки свалили?

– Уверен, уверен, не вопи, дятел, а то соседка вылезет!

– Дык она всё равно вылезет, когда остальные подвалят, чё ты! Полюбас поскачет твоему папке жаловаться!

– Да заткнись ты!

В замке завертелся ключ, дверь задёргалась, посыпался поток сдавленных ругательств. Я усмехнулся. Ага, сопляк, воспользовавшись отъездом предков, задумал устроить дома гулянку с бухлом и девочками. Дело молодое, только вот время он выбрал весьма неудачное.

В голове закружился ворох вариантов развития событий, ни один мне не нравился. Херово, что пацанов двое. Херово, что они так шумят. Херово, прям пиздец как, что у Дэнни перегорели предохранители. То ещё удовольствие таскать его вместе с рюкзаком, потяжелевшим от переизбытка бабла. Оставить пацана здесь я не могу. Да и потом его астральный двойник мог бы ещё пригодиться.

Обычно я успевал свалить с хаты до прихода жильцов, только до армии бывало, что лажал. Но со временем настолько поднаторел в этом деле, что буквально жопой чуял, когда надо съёбывать. И ведь и сейчас почуял, но не послушал свою жопу, а зря. Давненько я так позорно не прокалывался.

Ничего, доводилось попадать в заварухи и пожёстче. Выкручусь. На самый крайний случай есть ствол, но, надеюсь, до этого не дойдёт.

Очень надеюсь.

– Чё, не открывается? Сломался?

– А ты сам не видишь? Хрен знает, что с ним…

– Может, выбить?

– Дверь? Ты стукнутый? Мне отец потом голову снимет!

– Дай я попробую…

Вновь послышался скрежет, пацаны переругивались, шуршали пакеты, позвякивало что-то стеклянное.

– Колян, а может, ну его, а? Можно к Серёге пойти! Я щас всё равно ребят собирался встречать на остановке, пошли вместе…

На горизонте забрезжил лучик надежды. Да-да, малыш, отличная идея! Валите к Серёге!

– Ты соображаешь башкой своей?! К Серёге через полгорода тащиться, ещё и с бутылками! И не факт, что хата свободна!

– Ну а чё делать-то?..

– Вы здесь что устроили, скоты?! – вдруг прорезал реальность бытия женский визг. Меня аж передёрнуло. Вот ведь мерзкий голос. Терпеть не могу таких баб. Как бы на её вой весь подъезд не сбежался.

– Тётьгаль, да всё в порядке, это же я, Коля!

– Вижу, что ты! Подумайте-ка, только отец за порог, а он уже прошмандовок в дом тащит! Сейчас милицию вызову! Где телефон?..

– Тётьгаль! Ну какие прошмандовки, где вы видите прошмандовок? Это мой друг Вовка, вы ж его почти с рождения знаете…

Послышалось сдавленное хрюканье: по-видимому, друга Вовку-прошмандовку сильно веселило происходящее.

– Тётьгаль, ну не надо милицию! – залебезил Колян. – У нас просто дверь не открывается…

Насчёт милиции полностью солидарен с тобой, парень.

– А это что, водка?!

– Да какая водка, Тётьгаль! Обычная кола, вот, смотрите… Мы с друзьями тихо посидим пару часиков, фильм глянем и разойдёмся, честное слово! Только дайте, пожалуйста, запасной ключ. Вам мама ведь оставляла…

Кому ты лепишь, пацан? Фильм они глянут, ага-ага. Я бы тоже такой фильм глянул, но кто ж меня звал?

Слышалось, как баба, ворча, чем-то гремит и шуршит: видимо, искала ключ. Пора уже что-то делать. Как минимум свалить от двери.

– Если и теперь не откроется, буду звонить отцу. Не нравится мне всё это…

Закинув Дэнни на плечо, я медленно, стараясь не издать ни единого звука, отомкнул защёлку, блокирующую замок, и, запустив пальцы под куртку, проверил ствол. На месте, да и куда он денется? Окей, велкамен, ребятки, так уж и быть, заходите, деваться некуда. Лишь бы мы с вами не встретились.

Я пересёк коридор и нырнул в самую дальнюю комнату.

– Смотри-ка, открылась!

– Так что это было-то?

– Ой, да плевать… Спасиб, Тётьгаль! Я ключ позже верну, хорошо?

Тётьгаль что-то буркнула в ответ, но я её уже не слышал. Пацаны, шумно отдуваясь и обмениваясь идиотскими остротами, топтались в прихожей и звенели бутылками. В последнюю очередь, как я надеялся, этим салагам придёт в голову завалиться в комнату, принадлежащую мелким девкам – ровесницам малявки. Сдвинутый аквариум они не заметят – слишком возбуждены. А друг Вовка-прошмандовка вот-вот должен пойти встречать остальных бабуинов. До ближайшей остановки пилить минуты три. Пока туда, пока сюда, авось ещё и в магазин завалятся что докупить – короче, времени хватит. Главное, ухитриться уйти незаметно. Миссия повышенной сложности, господа и дамы, ставки один к тысяче, несите ваши денежки!

Дэнни не шевелился, что одновременно и радовало, и тревожило. Я уложил его на кровать одной из девок и проверил пульс. Хоть и слабый, но он прощупывался – казалось, что пацан просто спит. Хер знает, что с ним произошло и как с ним теперь быть. В больницу тащить? А как я там буду объясняться, чё кого и кто я вообще такой? Сказать, что на улице пиздюка нашёл? Так мне и поверят, ещё и ментов вызовут. Куда не ступишь – везде менты, что ж за время-то такое…

Так, стоп. Тоша. Сначала нам надо выбраться.

Я встал сбоку от двери, опустив ладонь на рукоять пистолета. Рука тряслась, сука такая. Ещё ни разу не приходилось кончать кого-то вне чёртовой войны – на гражданке я всегда успешно уклонялся от мокрухи. Стрелять по ногам или запугивать: ствол там к виску приставлять, или трясти им и орать что-нибудь по типу «Говори, сука, где деньги, а то мозги вышибу!!!» – это да, но мозги за меня всегда вышибали другие, а я всё в сторонке стоял. И я очень надеялся, что и сегодня обойдётся.

В опасной близости от детской послышались шаги, и я мгновенно напрягся. Большой палец лёг на курок. Как же я попал…

– Вовка, ты куда?

– Руки помыть!

– Ванная в другом конце коридора, дятел! Чё ты как в первый раз? И вообще, какие руки? Вали уже встречать Генку и девчонок, они уже, наверное, на остановке мёрзнут, тебя ждут.

Вали, Вовка-прошмандовка, вали. И мне проще, и тебе для здоровья полезнее.

– Иду, иду. Жди, будем минут через двадцать!

Хлопнула дверь. За ней вторая. В повисшей тишине я услышал, как кожа перчатки скрипит по поверхности ствола, слегка расслабился и усмехнулся. Меня потряхивало, в горле пересохло. Адреналинчик – это приятно, все дела, но как-то многовато сразу после такого перерыва. Это как тройную дозу герыча бахнуть и отвалиться на хрен…

От этих мыслей аж вены заныли, и я сглотнул. Нашёл о чём думать, кретин. О деле думай!

Так. Эвакуация начинается. До взрыва осталось двадцать минут.

Где я?

Денис лежал, парализованный страхом. Бесконечно долгие пять секунд он не мог вспомнить даже своё имя, не говоря уж о том, где находится.

Где я? Что происходит?!

Чужая кровать. Чужая комната. Почему… почему он в куртке? И в перчатках?! Жарко… Ужасно жарко. Спина, грудь, живот – всё мокрое. Почему так болит голова?

Как же я хочу… в туалет.

Это половица скрипнула?

Где-то за стенкой играла музыка. Пахло ванилью и мятой. Похоже на мамин крем для рук. И ещё на то печенье, которое мама не разрешает есть, потому что «это-синтетическая-дрянь-тебе-нельзя».

А Ира разрешала.

– Ира?

Потом он вспомнил: Ира далеко. Ира уехала. Ира не поможет. Стало вдруг так горько и одиноко, что Денис едва не расплакался, но кое-как взял себя в руки.

Так одиноко. Почему так одиноко?

Он приподнялся и попытался стянуть с себя куртку, но руки не слушались. Казалось, они ему не принадлежат, даже не соединены с телом, а просто вставлены в рукава. Да и всё остальное тело – всего лишь сон, мираж. Остался только мочевой пузырь, который вот-вот взорвётся.

И вдруг Денис всё вспомнил. Он перекатился на бок и свалился на пол, ушибив плечо.

– Сит!

Недавние события вспыхнули в мозгу яркой картинкой, по спине пробежал разряд тока, и сердце сжалось в полумёртвый комок. Сит! Он ушёл! И бросил его здесь! Как он мог так поступить?!

Потому что ты всё испортил…

– Сит!!

В коридоре горел свет, и я с непривычки зажмурился. Из гостиной гремела музыка, оттуда же доносился ломающийся басок, принадлежащий сынку хозяина квартиры.

Юный онанист Коленька бодренько отплясывал под задорный нигерский рэпчик и больше ни на что не обращал внимание. Дело ясное: обычно не ждёшь, что в родном гнёздышке кто-то подкрадётся к тебе сзади и ухватит за задницу.

Я скользнул в комнату. Шаг. Другой. Ещё. Море волнуется раз, волнуется два… Он не обернётся, он на кайфе, он подключился к этим вибрациям и в них живёт. Пусть живёт, я только за.

Сцепляю ладони, переплетаю пальцы между собой. Всего один точный удар в место, где шея переходит в затылок – и свидетель временно обезврежен. Главное – рассчитать силу.

– Сит!

Твою ж мать!!!

Слишком далеко. Не успею. Блядь…

Рука метнулась к пояснице. В то же мгновение Коленька резко обернулся.

Его взгляд застыл на направленном ему в лоб дуле пистолета. Глаза парня округлились, рот распахнулся, из горла вырвались сдавленные хрипы…

– Сит!!

Я чуть не застонал. Сколько же отчаянья в этом вопле. Так и хочется стиснуть ту глотку, что его исторгла.

– Ш-ш-ш, тихо, дружок. – Я приложил палец к губам. – Веди себя тихо, и тогда мы с тобой поладим. Окей?

Коленька бесшумно открывал и закрывал рот, до жути в этот момент напоминая рыбок своего папаши. На голубых джинсах медленно расплывалось тёмное пятно. Я невольно скривился.

– Ай-яй-яй, Колюнь, как тебе не стыдно? Зачем же так нервничать, а? Я ж только поговорить хочу… Эй! Коля, приём.

Парень смотрел на меня совершенно обезумевшими, пустыми глазами. Глазами раздавленной лягушки. Я несколько раз щёлкнул пальцами перед его лицом, но он даже не моргнул.

М-да, дохлый номер. У парня ступор. Хотя… может, оно и к лучшему: от этого представителя племени приматов можно не ждать сюрпризов как минимум ближайшие пару минут. До меня смысл случившегося тоже как-то медленно доходил, а я и не хотел с ним встречаться. Но придётся, сука, придётся.

Я кинул взгляд на экран телевизора, где крутили попками горячие латиноамериканские барышни. Музыка… музыка пусть играет. Show must go on, как говорится. Но я засветил свою морду, и вот это самое хреновое.

На меня самого словно бы напал ступор. Не впервые я попадал в подобную заваруху – бывало по молодости и неопытности всякое, но… Впервые некому было меня отмазать, кроме меня самого. Не на кого было больше надеяться.

Что теперь делать с парнем? Пристрелить? Собственно, для чего я таскаю с собой пушку? Именно для таких случаев… Ха. Оборжаться. Ну дерзай, Тоша, дерзай. Нужно решать, что делать, в темпе танго – вот-вот вернётся друг Вовка с пополнением.

– Сит, где ты?!

Сука. Сука. Сука! Какого хера он вообще очнулся, лучше бы и дальше валялся в невменозе!

Так, нужно успокоить малявку, пока он весь дом не переполошил.

– Идём, Колюнь.

Я ухватил выпавшего из реальности парня за плечо и, уткнув пушку ему в затылок, подтолкнул к выходу в коридор.

Паника окутала Дениса удушающей пеленой. Он не видел ничего вокруг. Не мог даже понять, где та кровать, с которой он свалился. Попытался встать и снова упал. Ему казалось, что если не снять сейчас же куртку, то он сгорит, сварится заживо, сойдёт с ума.

Кто-то идёт. Кто-то идёт прямо сюда! Сит его бросил, бросил одного! И теперь его точно посадят в тюрьму. Что скажет Женя?!..

Что мне делать? Что мне теперь делать?!

– Шо ж ты так орёшь, малявка? Ты мне всю, сука, рыбу распугал.

– Сит!

Дверь распахнулась, и Денис, прищурившись, различил высокий силуэт Сита и ещё какого-то человека, худого и взлохмаченного, которого Сит вёл перед собой.

– Кто ж ещё, блядь? Ты что, забыл, где находишься, малявка? – со злобой прошипел Сит.

Нашарив сбоку от двери выключатель, он зажёг свет в комнате и пихнул в спину бледного, как мертвец, светловолосого подростка. Тот по инерции пробежал чуть вперёд, споткнулся, упал, резко вскочил, затем обернулся и затравленно уставился на Сита.

– Я… я думал, ты ушёл, – пролепетал Денис.

Сит закатил глаза и витиевато выругался. Денис заворожено глядел на пистолет, который он сжимал в правой руке. Значит, не почудилось тогда?

– Это… это настоящий?

– Нет, сука, игрушечный. Мы же тут в бандитов играем, веришь, нет? – издевательским тоном протянул Сит. – Банда заводных апельсинов, блядь. Ты очухался, малявка? Ходить можешь?

Денис наконец сумел подняться, опираясь рукой о стену. Его трясло от слабости, но больше всего он сейчас боялся напрудить в штаны прямо на глазах у Сита. Тут Денис скользнул взглядом по мальчику и отметил, что тот его опередил.

– Фу-у!

Денис поморщился, и Сит искривил губы в презрительной усмешке.

Где-то в другом конце квартиры надрывался Андрей Губин. Ноздри щекотал запах мочи и едва уловимый аромат колы. Сколько времени прошло с тех пор, как появились двое больших мальчиков? И куда делся второй? Зачем Сит вообще их впустил? Может быть…

Нет, нет, нет! Не думать, не думать!

Думать вредно для здоровья. Так Ира иногда говорила. Но она шутила, а вот Сит…

Нет. Сит умный. Сит знает что делает. Он не может ошибаться.

А что, если…

…Сит уже убил второго?! Застрелил!

Светловолосый мальчишка явно силился что-то сказать, но не мог выдавить ни слова. В округлившихся от ужаса глазах стояли слёзы, и Денис ощутил лёгкий укол жалости.

– Да-да, у Колюни произошла авария. Не надо кривить нос, никто из нас от подобного не застрахован.

– Сит… – Денис судорожно скрестил ноги. От этих разговоров в туалет хотелось ещё сильнее. – Мне надо…

– В чём дело? У тебя тоже произошла авария? – подозрительно спросил Сит.

– Ещё нет! Можно я…

– Иди, – кивнул Сит. – Только быстро. В темпе танго. А мы пока перетрём с Колюней за жизнь. – Он взглянул на мальчика. – Да, Коль?

Коленька попятился и, споткнувшись о ножку стула, с размаху сел на пол.

– Как закончишь, жди меня у выхода. Слышишь меня, Дэнни? В гостях хорошо, но пора и честь знать. Я же прав, Колюнь?

Денису совсем не понравилось выражение лица Сита. И тон его голоса тоже не понравился, а точнее, то, как он сочетался с лицом. Говорит вроде бы расслаблено, шутливо, но в глазах – что-то безумное. И улыбка, та самая улыбка Гринча.

Денис выбрался в коридор и, чуть пошатываясь, поспешил в сторону туалета. Жаркая куртка перестала его беспокоить. Теперь тело сотрясал озноб.

Он так радовался приходу Сита минуту назад. Почти как в тот раз, когда Ира прибежала забрать его из садика спустя час после того, как увели всех остальных детей, и Денис уже думал, что его решили бросить. В тот раз не решили.

Сит – всё ещё Рыжий псих. Ничего не изменилось. Он несколько раз говорил, что та история про выпотрошенных детей – это шутка, но что, если это правда? Иначе зачем ему пистолет? И нож! Нож-бабочка!

Не лежит ли где труп второго мальчика с перерезанным горлом? В кладовке. Или, может, в стенном шкафу в прихожей? Вот он, только протянуть руку и открыть.

Не буду проверять. Не буду, не буду, не буду!

Они с Ситом в одной команде, верно? Партнёры. Напарники. Он открыл сложный тайник, и Сит его даже похвалил. Сит не станет обижать его.

Но я не уследил за мальчиком!

У Сита такая улыбка. Бешеная. Что, если потом Сит решит наказать его за плохую работу? Сит ведь надеялся на него, а он всё испортил.

Но Сит обещал не трогать меня больше, обещал…

Денис рванул дверь туалета. Только бы успеть…

У Дэнни такой вид, словно он готов не только надуть в штаны, но и обосраться. Понимает, что Коляна ожидает отнюдь не светская беседа. Лишь бы ничего не увидел. Услышать – не услышит: музыка орёт так, что весь дом трясётся.

Но сообразит ли он, что именно произойдёт…

А что произойдёт? Что мне делать с парнем?

Я смотрел на Колюню и ненавидел себя за нерешительность. В последние годы я тысячи раз прокручивал в голове подобный сценарий и возможные его исходы, но, видно, в глубине души всегда надеялся, что уж со мной ничего такого не случится.

А тут – опа! – здрасти, не ждали!

Нет, пушка точно не вариант – не хочу заливать кровью комнату девчонок. Но и оставлять парня в живых тоже нельзя. Если он сдаст меня ментам – а он сдаст, – останется разве что из города тикать. И тогда вся моя жизнь, всё, чего я добился, – пойдёт псу под хвост. А как долго я смогу скрываться? Я ещё не настолько разочаровался в жизни, чтобы провести оставшиеся молодые годы, мотаясь по деревням. Или на лесоповале, если меня таки сцапают.

А что тогда остаётся? Звонить Андрею? О да, это ж твоё любимое занятие, Тоша: кидаться старому ублюдку в ноги и рыдать, чтоб тебя опять спасли. Да и будет ли он меня спасать на этот раз? Что-то они там с Саньком на мой счёт подозревали, но как-то оно всё улеглось за последние пару лет, а тут я им такой подарочек организую. На блюдечке себя вручу с чистосердечным. Андрей небось с радостью сдаст меня Сашке на руки и вздохнёт с облегчением. Мы с Андрюхой давно друг друга заебали.

Убить парня? Ну типа да, я убивал, чего я тут сопли мотаю, хер знает… но то была война, там даже смерть пахнет иначе, всё как бы в другом мире происходит, и многим даже нравилось сносить чужие бошки, но вот я… я так и не втянулся.

И в стрелялки на компе с тех пор как-то тошно стало играть.

– Ч-ч-то в-в-вам н-н-нужно?

У Колюни подрагивал подбородок – ещё немного, и разревётся. Я убрал пушку за пояс, облизнул пересохшие губы и попытался улыбнуться, но, видно, вышло так себе, потому что парень выпучил глаза и начал отползать.

– Ну-ну, Колюнь, вставай. Всё нормально. Мы просто поговорим.

Я протянул ему руку. Поколебавшись, Коля ухватился бледными пальцами за мою кисть, и я рывком поставил его на ноги.

– П-пожалуйста, не убивайте меня! – выдавил Коля. Его подростковый басок то и дело ломался, срывался на писк, и меня это раздражало. – Хотите, я скажу вам, где отец прячет золото? Я знаю, где тайник! Пожалуйста…

– Не стоит, Колюнь, – перебил я его. – Я и без тебя знаю, где тайник.

У Коленьки задёргалась щека. Он вновь застыл, по-идиотски раскрыв рот. А я вспомнил, как будучи чуть старше этого сопляка, ходил с более опытными чуваками с должников бабки выбивать. И всё думал поначалу: чего это в богатых хатах одни наркоманы живут. А потом дошло, что они под стволом тупо связь с реальностью теряют: смотрят в одну точку, не понимают, что им говорят. Приходилось их разными способами приводить в чувство.

Эх, Коля, Коля – золотой мальчик. Могу поспорить, тебе не приходилось неделями питаться пустой картошкой. И делить комнату с тварью-сеструхой, которая тебя пиздила смертным боем. А батя наверняка способен оплатить тебе учёбу в любом университете если не мира, то уж этой страны точно. И от армии отмажет при необходимости.

А у меня не было богатого бати. Никакого не было. Только упахивающаяся на трёх работах мать и сухари на завтрак, перловка на обед и хер с маслом на ужин. Мне некогда было думать о вечеринках с водкой и девочками. Я думал только о том, как вырваться из этого порочного круга нищеты. Думал, где взять деньги. Или у кого.

Неожиданно меня накрыло жгучее желание швырнуть этого засранца на пол и пинать до тех пор, пока он не превратится в бесформенный кусок мяса. Коля тонко вскрикнул и отпрянул от меня, попятился, вжался в стену напротив, заскулил. А я неимоверным усилием воли заставил себя остаться на месте. Руки до боли сжались в кулаки, перед глазами всё покраснело. Вдох выдох, Тоша, блядь, вдох выдох, не время, не время, не время!!

– П-пожалуйста, не… не трогайте меня…

– Да никто не собирается тебя трогать, уймись уже! – прорычал я. – Мне нужны только бабки, а ты на хрен не сдался.

Коленька слегка расслабился, но всё ещё льнул к стенке. Поверил? Хотел бы я сам себе поверить! Уйти бы сейчас отсюда, в другую комнату, хоть куда-нибудь, но остальные дебилы вернутся… да хер знает, прямо сейчас, может быть!

Паника схлестнулась с яростью, они вонзили друг в друга когти, полетели клочки, мне сдавило горло, сознание поплыло. Я смотрел на свои руки – они тряслись как у припадочного. Колюня что-то ещё там скулил, но я его не слышал. Море волнуется раз, волнуется два…