Хрустальный лабиринт
Платон подивился, как Дерпфельд произносит имя Гомера. Как будто он был знаком с ним.
– А во-вторых… – Дерпфельд сделал эффектную лаузу. – Эта фраза из восьмой песни.
– Ну и что?
– А то, что у вас номер «8» временного пропуска.
– Простое совпадение.
– Э, нет… Как вы помните, на Райском уголке пропуск высокопарно именуется песней… И последнее: именно эти строки служили кодом счета господина Кормана.
Что стало с Ежевикиным! Лицо его вдруг перекосилось. Губы задрожали… Но лишь миг, миг…
– Все это лишь косвенные улики. Меня никто не осудит и…
– Зато мне выдадут разрешение проверить ваши счета. И десять – или восемь… уж не знаю, сколько осталось миллиардов, невесть откуда явившиеся на ваших счетах, будут очень весомой уликой.
Ежевикин был задержан. Попав в «собачью будку», он сник. Доктор не был членом Клуба, никто не ходатайствовал, не поручался, не просил принять во внимание… С ним, обладателем миллиардов, обращались, как с нищим. Деньги еще далеко не все решают в нашем мире. У Ежевикина вдруг открылась масса болезней, и его перевели в госпиталь, но оставили под охраной. Если его осудят, это будет пожизненное заключение. И профессор Рассольников посочувствовал старику.
Деньги на счетах Ежевикина удалось обнаружить, но куда меньше, чем планировалось. Дерпфельд заявил, что найдено всего три миллиарда. Сказать к слову, кабинет сержанта был бедноват. Серые стены, дешевенькое кресло без антиграва, огромная пальма в пластиковой кадке и старый комп – может быть, чуть помоложе, чем ископаемый монстр архонта Крто на Эгеиде. Для состоятельной планеты – преступная бедность.
«Сержанту пора брать взятки», – решил Платон.
– Ну что ж, поделим тридцать миллионов на двоих, – предложил профессор Рассольников, – по-моему, это не так уж и мало.
– Тридцать миллионов? Откуда ты взял такую цифру? – вполне искренне удивился сержант.
– Посчитал. Ведь нашли три миллиарда…
– Неправильно.
– Один процент… – начал было Платон Атлантида и замолчал, понимая, что сейчас его бессовестно надуют.
– Именно. Но из этой суммы оплачены расходы на операцию по обнаружению пропавших сумм. В том числе перелет на планету Эгейское море, транспортировку оборудования и дачу взяток на Эгеиде.
Профессор вспомнил космическую тюрьму и почему-то решил не спорить.
– Сколько мне причитается? – спросил он без всякого энтузиазма.
– Ты остался должен еще тысячу двести кредитов, но управление тебе их простит, если ты обратишься с заявлением.
– Как я рад… – Очень хотелось сделать какую-нибудь гадость копу на прощание. Но профессор не мог придумать – какую.
Дверь распахнулась, и в конуру Дерпфельда влетела Елена. Прекрасная, как всегда, но в самом дурном расположении духа.
– В чем дело? – крикнула она, кидаясь в атаку. – Что за дела! Где моя награда? Ты обещал, что…
– Леночка, дорогуша, пришлось из твоей доли оплатить питание в отеле и прочие расходы… – открыл встречный огонь сержант. – Счета из магазинов, заказы по Галактическому сервису…
– То есть? – Она замерла с широко раскрытыми глазами и открытым ртом. Зубы ее светились – буквально.
– Ты еще должна пятьдесят тысяч…
«Сейчас у нее будет шок, и она впадет в кому», – решил профессор.
Елена завизжала и стала сыпать ругательствами не хуже пленника космической тюрьмы.
– Вы же обещали… Если я выйду за Кормана и помогу вам проследить происхождение его миллиардов… Вы же клялись…
– Ты сама подписала обязательство, что отказываешься от претензий на состояние мужа…
– Ты клялся, что оно незаконное…
– Так и вышло.
– А награда?
– Я тебе все объяснил. Ведь это Рай! Здесь все безумно дорого.
– Больше не буду на вас работать!
– Твое право.
– Ты не нашла нового миллиардера? – поинтересовался Платон.
– Красивых баб полно на каждом углу… – Елена заплакала.
– Может быть, ей тоже подать заявление, чтобы простили долг? – предложил профессор – ему искренне хотелось чем-то помочь.
– Вряд ли… – с сомнением покачал головой сержант. – Она – наш платный агент. И при исполнении каждого задания сумасшедший перерасход средств. Сколько раз ее предупреждали! Ладно, попробую что-нибудь сделать.
– Тони, ты очаровашка… – Елена обняла Атлантиду и чмокнула в щеку. Пахло от нее какими-то дурманящими духами. – Жаль, что меня выставили из «Эдема»… Нам там было хорошо… – И она упорхнула из комнатушки Дерпфельда.
ЭПИЛОГ
Документ 15.
Отрывок из допроса гражданина планеты Эгейское море Слокса во время предварительного следствия.
Обвинитель: Вы признаете себя виновным в убийстве?
Слокс: Нет.
Обвинитель: Тогда кто виновен в гибели экипажа?
Слокс: Никто. Они сами покончили с собой. Попросили выдать им оружие и убили себя.
Обвинитель: Биокорректор свидетельствует, что вы провели сканирование в замкнутом контуре внешности тридцати одного члена экипажа. Вы знали, что подобные операции запрещены Лигой Миров.
Слокс: Это произошло десять лет назад. Тогда запрет не был повсеместным.
На пересадочной базе «Сирена» профессор Рассольников встретил Киру Коровину. Она сидела за столом в строгой форме пилота космофлота. Форма строгая, но ворот расстегнут, чтобы можно было разглядеть ожерелье из розового и черного жемчуга. Биокоррекция мало изменила ее облик. Она стала повыше, потоньше. Лицо осталось прежним: вздернутый носик, пухлые губы. Только волосы у нее были теперь нестерпимо яркие: сверкающее золото – да и только.
– Кира! – Платон едва не назвал ее Иммой, но вовремя спохватился. – Ты, я вижу, процветаешь!
– Тони! Как я рада! – Она обняла его и чмокнула в щеку. Пахло от нее теми же духами, что и от Елены. Радость была вполне искренней. – Представь, Лига Миров выплатила мне жалованье пилота… заметь, не пилота-практиканта, а пилота III класса за десять лет. Это очень приличная сумма. Я уж думала – не заглянуть ли на Райский уголок… Но передумала.
– Летаешь?
– Да, на пассажире… Третьим пилотом. В свободное время изучаю Контактную психологию. Сдам экзамен – отправлюсь консультантом на какую-нибудь планету пустынного типа. Обожаю кактусы. – Получилось достаточно кокетливо и почти искренне.
Платон невольно поправил цветок «mamillaria blossfeldiana» в петлице.
– А как же карьера пилота?
– Это только поможет. Первому пилоту это просто необходимо. – Она запнулась. – Ведь это очень важно! – Она сделала заметную паузу. Будто подталкивала: спроси.
И Платон спросил:
– Как Крто? Что-нибудь знаешь о нем? Чем он занят?
– Сделал очередную биокоррекцию. Нет, серьезно. Я не шучу. Он недавно связался со мной по Интернету. Теперь он внешне немного похож на тебя. Носит белый костюм и белую шляпу. А в петлице у него кусочек коралла.
Профессор рассмеялся.
– Не может быть…
– Правда, правда… Сам он сейчас на Крабионе, налаживает там добычу золота с помощью грибов. Дело не особенно прибыльное, но на биокоррекцию, как видите, хватило.
– Звал к себе?
– За спасение корабля Крто получил полную амнистию и гарантию безопасности. А вот Бреген… Все знали, что «Гибрид» заставляет эгейцев работать на недопустимой глубине, но закрывали глаза. Но как только Брегену пришили попытку захватить корабль, тут припомнили и эгейцев, и нарушение экологического законодательства, и «кротов», и незаконное использование вооруженной охраны…
– Как посмотрю, Крто держит тебя в курсе своих дел. Хочешь отправиться в составе Кризисной комиссии на Эгеиду?
– Нет уж! С Эгеидой покончено. Навсегда. У меня теперь вся Галактика.
– А у Крто?
Она передернула плечами:
– Крто – не человек… Если бы он был человеком… – Она вздохнула и покачала головой. – Душа эгейца – кусок льда. Да, кусок льда, хотя они постоянно кричат от боли.
– Кусок льда? А мне казалось, что Крто рисковал своей шкурой ради тебя.
– Знаю. Но только не надо меня этим попрекать. И не будем об этом.
Бедняга Крто. У него вся Галактика теперь. Не хватало одной малости – счастья.
– Кстати, как поживает Стато?
– Ты не знаешь? – Кира вздохнула и скорчила болезненную гримасу. – Он погиб… Слокс его прикончил. – Она прикрыла лицо ладонями, но тут же справилась с собой. – По ночам мне все время снится Океан. Виноцветные волны бегут к берегу…
– Прекрасная планета.
– Да, прекрасная. – Она попыталась изобразить улыбку. – А на Крабионе тоже есть море. Наверное, не такое, как на Эгеиде…
– Не волнуйся, из Эгеиды скоро сделают Райский уголок… – Ему самому не понравилось то, что он сказал. – Кстати, почему ты заставила Стато словчить? Изображать, что карту острова передала мне Елена и…
– Я боялась. После истории с Корманом смертельно боялась сказать кому-нибудь, кто я… Но корабль нужно было найти и спасти. И я… решила… действовать.
– Спасти корабль? Зачем? Лично тебе – зачем? Прежде время от времени ты могла приходить туда. Корабль принадлежал только тебе… А теперь? Тебя даже не взяли третьим пилотом на «Елену», которую ты спасла. Ты не сожалеешь о прошлом?
– Сожалеть о прошлом – самое глупое, что можно придумать… Так говорил Крто. И я с ним абсолютно согласна. Во всяком случае – «Гибриду» дали под зад коленом. А «Елена» вновь принадлежит Лиге Миров, а не кучке проходимцев…
– А ты… твоя жизнь?
– Я получила всю Галактику. И потом для пассажирского лайнера, летающего на Крабион, требуется второй пилот. При условии, что у него есть диплом по космической психологии.
«Бабам не верить», – вспомнил профессор Рассольников принцип сержанта Дерпфельда и рассмеялся.
– Я как-нибудь загляну на Крабион, – пообещал Атлантида.
ЭПИЛОГ 2
Но для того, чтобы отыскать ответ, не нужно задавать исследовательскому компу сложные задачки… Надо всего лишь прожить еще один кусок жизни. Прожить так, как живут эгейцы: ощущая каждый миг жизни, как ступени непрерывной лестницы. И тогда лабиринт сам займет в нужную минуту нужное положение. И сквозь бесчисленные прозрачные галереи можно будет различить одновременно и сверкающие золотые дары, и синее небо, заключенное в полукружье каменной арки.
Профессор Рассольников послал профессору Биттнеру сообщение:
«Могу вынести дары из Хрустального лабиринта. Обеспечьте заказчика».
В прозрачных галереях Гласса не нужны красные полосы на стенах и клубки ниток, чтобы выйти назад. Это информационный лабиринт. Здесь нить, ведущая к цели, сама цель. Мысль, которую нельзя потерять, которую нельзя изменить. И вся проблема в том, чтобы выбрать эту цель-мысль и следовать за ней с первой секунды погружения в лабиринт. Радость открытия отравляла одна мысль: тайну лабиринта Платон раскрыл с подачи Кормана…
Да, подсказка была. Но только подсказка. Корман, как всегда, не довел свое открытие до конца. Корман вошел в лабиринт с мыслью, что отыщет хрустальную глыбу и сотворит Елену Прекрасную. Он блуждал по лабиринту, думая только о будущей скульптуре, высек ее, и тут же выход открылся. А все трое суток, что, изнемогая, черные археологи бродили по бесчисленным галереям, Корман пытался отыскать золотые дары… Но лабиринт не открывает своих сокровищ случайно. Тут же напрашивалось решение: а что если войти в лабиринт с мыслью о сокровищах и дарах. Другие и шли… и, может быть, находили. Но эта цель внутри самого лабиринта, и назад Хозяин уже ни за что не отпустит. Корман решил проблему выхода. Но не смог при этом найти дары.
Примечания
1
Гомер, «Одиссея», песнь восьмая. Перевод В. Жуковского.
2
In situ (лат.) – на месте. Археологический термин.
3
Абиссаль – ложе океана.
4
О. Мандельштам.
5
Изложение теории С. Переслегина смотри в его статье «Структура и хронология военных конфликтов минувших эпох».
6
Горячая точка – археологический термин.
7
Градив – одно из прозвищ Марса.
