Мелодрама

корабельных боков.

Слился с гулов сумасшедших ветров

Первый звук в материнской утробе

Нас баюкал дрожащий земельный покров.

Мы учились ходить сразу в гору

Дикий, на самом дальнем Востоке

В недрах промёрзший край

Хочу в медвежьи твои объятья

Камчатка – Мама моя.

—14—

Врастаю в промерзшие в стены,

Стены врастают в меня.

Месяц февраль – самый серый

Без красок Ван Гога,

Сижу развиваю метафору дна

На корке февральского

пирога.

Разделишь со мной кусочек? На…

—15—

Кровавые всполохи на горизонте,

Иссечённые ветром края неба,

Выжигают границу между до и после,

Обнаженную правду живых объектов.

Как волны пенного океана,

Разбиваются с грохотом доводы плохости.

Горячие брызги, кожа опалена,

Нагая бессовестность влажной похоти.

Если граница красным очерчена

Переступление – есть преступление.

Но мы в лихородке, пьяной беспечности

Весеннее у нас на двоих обострение.

—16—

Большое тело —

Внутри маленький скелет.

Большое сердце —

Любви в нём на самом дне.

Лицо волевое, строгое —

В наушниках рождественский гимн.

Жизнь – чаша полная,

Но чернеет дыра в груди.

Громкий смех —

За ним с косою отчаяние.

Здесь никого нет,

Хотя кто-то сидит рядом.

—17—

Моё одиночество – не твоё,..

От взгляда с жалостью крутит живот.

Выходит, что я спятила просто,

Что хочу из объятий броситься.