Все достижимо. Стать лучшей, найти любовь, добиться успеха

    Дженн, Новая Зеландия

3. Магия веры

Алиса: «Это невозможно».

Безумный Шляпник: «Только если ты веришь, что это так».

    Алиса в стране чудес (фильм 2010 года)

Я чувствовала себя полной неудачницей. Меньше чем за год до этого я окончила Университет Сетон-Холл. И вот я здесь – сижу в слезах на ступенях церкви Троицы в Нижнем Манхэттене.

Поскольку я первая в моей семье получала высшее образование, я ощущала на себе груз ответственности. Я гордилась должностью торгового помощника на этаже Нью-Йоркской фондовой биржи на Уолл-стрит, у меня были стабильная зарплата и медицинская страховка. Я была рада иметь работу, но внутри чувствовала себя мертвой. Я отдавала должности торгового помощника все свои силы. Я рано добиралась до офиса, «нацепляла» маску на свое лицо и работала изо всех сил, чтобы быть самым лучшим торговым помощником.

Как бы я ни старалась, что-то все равно шло не так. Некий голос внутри меня продолжал шептать: «Это не то. Не то место, где ты должна находиться, и не та работа, на которую ты должна тратить жизнь».

Более чем 99,9 % моих сослуживцев были мужчинами. Многие из них любили ходить в стриптиз-клубы и «заряжать» по несколько дорожек кокаина после закрытия биржи в четыре часа дня. Эта работа не была моим призванием. Кроме того, утомляли практически ежедневные грязные предложения и сексуальные намеки от моих коллег. В какой-то момент я даже сделала очень короткую прическу в знак протеста, думая, что мой суровый внешний вид заставит других отнестись ко мне серьезнее. Прием не сработал, и я сделала все, чтобы смириться с этим, поскольку совершенно не знала, что еще могла сделать. Я была смущена, ведь, на первый взгляд, большинство коллег-мужчин достигли атрибутов «традиционной успешности». У них были и власть, и безопасность, эти мужчины зарабатывали миллионы. Только вот на эмоциональном и духовном уровнях многие они казались совершенными банкротами. Они так тосковали по двум бесценным для них неделям отпуска, словно тот был единственной радостью, ради которой надо было жить.

Какое-то время я пыталась игнорировать тихий внутренний голос. Отключить его. Сосредоточиться на текущей задаче. Однако голос становился все громче. Однажды я бегала между этажами биржи и почувствовала себя физически больной. У меня закружилась голова, я не могла дышать. Я сказала боссу, что мне нужно выйти на улицу и быстро выпить кофе. Вместо этого я направилась прямиком к ближайшей церкви, которая находилась недалеко от пересечения Уолл-стрит и Бродвея. Будучи воспитанной в католической вере и только что окончившей католический университет, я просила Бога о помощи в момент личного кризиса.

«Что со мной не так? – спросила я. – Неужели я схожу с ума? Почему я не могу остановить голоса в своей голове? Боже мой, если это ты призываешь меня уйти с работы, то можешь ли ты подсказать, что именно я должна сделать? У меня же нет никаких запасных вариантов. Подай мне знак. Я погибаю…»

После нескольких минут молитв и плача я получила первую подсказку, что делать дальше: «Позвони отцу».

Эта подсказка явно имела смысл. Чувство вины от осознания того, сколь многое отец принес в жертву, чтобы оплатить мое образование, съедало меня заживо. Теперь меня охватывали легкие панические атаки, как только я думала о своем гипотетическом увольнении: у меня не было другой работы, которая могла бы меня обеспечить.

Я села на ступеньки церкви и достала телефон. Я едва успела произнести первую фразу, как разревелась:

– Папа, мне ТАК жаль. Я не знаю, что делать. Я НЕНАВИЖУ свою работу. Я перепробовала все возможные варианты, но ничего не помогает. Ничто не имеет смысла – я рада, что у меня есть работа. Я люблю работать. Мне стыдно даже говорить это, но я продолжаю слышать голоса. Они говорят, что мне уже пора бросать эту работу и что я предназначена для чего-то другого. Однако эти голоса не дают мне подсказок, что мне делать вместо работы на бирже. Я знаю, как вы с мамой усердно работали, чтобы отправить меня в школу…

Я остановилась, чтобы вытереть лицо и перевести дыхание, как вдруг в мой монолог ворвался отец:

– Ри, успокойся. Ты всегда была труженицей. Ты работала уже в девять лет! Ты придумаешь, как расплатиться. Если ты не выдерживаешь эту работу, то уходи с нее, чтобы не надрываться на нелюбимой работе следующие 50 лет. Ты должна найти то, что действительно любишь.

Я понятия не имела, как найти такую работу. Даже сама мысль о поиске подобной вакансии казалась мне ужасно безответственной. И все же я знала – отец прав. В течение недели я подала заявление об уходе и отправилась в путешествие – узнать, что я, черт возьми, должна делать в этом мире. Сказать, что мне было очень страшно, было бы преуменьшением, зато я чувствовала себя бодрее, чем когда-либо.

Первое, что я сделала, – снова начала работать барменом и обслуживать столики, чтобы платить за аренду. Затем я подала заявление в школу дизайна Parsons в Нью-Йорке – так я искала подсказки, что хотела бы делать в качестве постоянной работы. В детстве я любила искусство, поэтому начала деятельность именно в этой области. Однако после того, как прошла процесс отбора и поступила, я отказалась от обучения. Возвращаться в школу тоже было неправильно. С другой стороны, я знала, что нужно быть более творческой в работе. В охоте за подсказками я нашла летнюю художественную программу для взрослых в Бостоне. Я переехала в квартиру на чердаке над японской художественной студией и продолжала ломать голову над будущим своей карьеры. Моей единственной «зацепкой» было то, что я любила людей, мир бизнеса и была творческим человеком.

Тогда-то я и подумала: возможно, издательство периодики – то, что нужно и имело смысл. Здесь есть и бизнес-аспект – реклама, и творческая сфера – редакция. Может, этим и стоило заняться! Я вернулась в Нью-Йорк и начала действовать.

Я суетилась, ходила по агентствам временной занятости и наконец получила должность помощника специалиста по продажам рекламы в журнале Gourmet. Первые несколько месяцев прошли великолепно. Мне нравилось изучать продажи рекламы и быть частью команды, каждый месяц производящей красивый продукт. Мой начальник был умным и добрым. Более того, мой стол находился рядом с кухней для тестов, и редакционный персонал приносил мне образцы еды. (Я уже говорила, что люблю хорошо поесть?) Все вроде шло хорошо.

Впрочем, когда новизна прошла и я начала понимать, как будет выглядеть мое будущее, я стала слышать те же голоса: «Это снова не то, Мари. Это не то место, где ты должна быть. Тебе нужно уходить».

Не-е-е-ет! Только не снова!

Меня переполняли стыд и ужас. Что, черт возьми, со мной не так? В происходящем не было никакого смысла. Я люблю работать. Я трудилась и в средней школе, и в колледже. Почему я не могу просто быть счастливой?

Я попыталась более объективно взглянуть на ситуацию и именно тогда поняла кое-что интересное. У меня не было никакого желания в будущем занимать должность рекламного менеджера или даже издателя. Я подумала: «А если я не хочу подниматься по этой корпоративной лестнице, какого черта я трачу и их время, и свое?»

Возможно, я слишком была сосредоточена на деловой стороне вещей. Мои прошлые работы включали в себя контроль над продажами, деньгами и цифрами. А как же творчество? Может, издательская деятельность – правильное направление, но я была бы счастливее, работая в редакторском отделе? Я воспользовалась своими связями и получила должность ассистента по моде в редакционном отделе журнала Mademoiselle. «Ладно, похоже, теперь это мое. Я буду работать с творческими людьми, занимающимися интересными вещами. Ходить на показы мод, помогать на фотосессиях, разрабатывать макеты, смотреть все самые новые коллекции, изучать аксессуары. Разве нельзя влюбиться в такую работу?»

Поначалу все было и впрямь захватывающе. Мне нравилось знакомиться с разными людьми и узнавать все тонкости редакционного процесса.

Но потом, это началось снова. Меньше чем через полгода внутренние голоса вернулись, на этот раз еще сильнее: «Опять ошибка. Это все еще не твое. Не та работа».

ЧЕ-Е-Е-Е-ЕРТ!!!

У меня началась жесточайшая паника. Я чувствовала себя смущенной, растерянной и, честно говоря, ущербной. Я знала, как мне повезло, что у меня есть работа, но в то же время мое тело и сердце взбунтовались. Все казалось неправильным. Я пыталась найти хоть какую-то причину. Что было не так с моей головой? Была ли у меня какая-то когнитивная, эмоциональная или поведенческая дисфункция? Была ли я просто неудачницей с проблемами в карьере, которая никогда ничего не добьется? Ничто не имело смысла. Как я могла окончить выпускной класс, быть чрезвычайно трудолюбивым и преданным делу работником и оставаться столь невежественной особой после череды работ мечты? В тот момент прошло уже много лет с тех пор, как я окончила школу. Все мои друзья получали повышения по службе и строили свои взрослые жизни. Все, чего хотела я, – это уйти с работы. Снова.

Однажды на работе я наткнулась на статью о совершенно новой профессии «коучинг». Это было еще в конце 90-х годов – тогда все было так ново. Коучинг был развивающейся профессией, ориентированной на оказание помощи людям в постановке и достижении целей – как личных, так и профессиональных. Одна из вещей, которая меня отталкивала, заключалась в отличии коучинга от психотерапии. Психотерапия – исцеление прошлого. Коучинг – создание будущего. Важное примечание: я начинала как психолог, обучаясь в колледже, но быстро ушла с первого курса после того, как мой профессор начал лекцию словами: «Вы скоро обнаружите, что все ваши проблемы идут от родителей.» Даже в 17 лет я уже знала: непродуктивно обвинять родителей в том, что в твоей жизни что-то идет не так. Я пошла в учебную часть и изменила свою специализацию на бизнес-администрирование.

Когда я прочла эту статью, во мне словно что-то загорелось. Я не шучу! Будто облака расступились, запели хоры, и маленькие ангелочки озарили мое сердце солнечным сиянием своих глаз. Что-то глубокое и нежное внутри меня сказало: «Вот кто ты. Вот кем ты должна быть». Конечно, рациональная часть меня тут же усомнилась.

«Мари, черт возьми, тебе 23 года. Кто в здравом уме станет нанимать 23-летнего лайф-коуча? Ты еще жизни толком не знаешь! Не говоря уже о том, что не можешь удержаться ни на одной работе. Ты в полном беспорядке. У тебя огромные долги. Тебе нечего предложить другим. Кем ты себя возомнила?! Должно быть, ты спятила! Коуч – невероятно глупая, тупая профессия. Тем более, “лайф-коуч” звучит совершенно отвратительно».

Несмотря на шквал самобичевания, я не могла отрицать, насколько правильным было мое решение обратить внимание на эту профессию. Такое настойчивое, упрямое внутреннее знание не было похоже ни на какое другое чувство из тех, что я когда-либо испытывала. Как бы ни старалась, я не могла выбросить эту идею из головы. Через несколько дней я записалась на трехлетнюю программу подготовки коучей. Я работала днем в редакции Mademoiselle, а ночью и по выходным училась.

Примерно через полгода после начала обучения мне позвонили из отдела кадров Condе Nast. Они предлагали повышение, то есть работу в Vogue. Речь шла о совсем других делах и гораздо большем престиже. Я попала на развилку. Должна ли я придерживаться стабильной зарплаты и страховки, работать в лучшем журнале моды в мире или уйти и начать собственный бизнес, работая коучем?

Целый ансамбль злобных голосов вспыхнул во мне:

«Лайф-коучинг – это полный идиотизм».

«Ты понятия не имеешь, как начинать или запускать бизнес».

«Кем ты себя возомнила?!»

«Это безумие».

«Ты неудачница».

«Все будут смеяться над тобой».

«Ты по уши в долгах».

«Ты в полном беспорядке».

«Ты никому не можешь помочь – кого ты обманываешь?»

«Ну смотри. Это будет еще одна вещь, в которой ты потерпишь неудачу».

И все же спокойная, размеренная работа буквально вытолкнула меня за дверь корпорации. Я отказалась от должности в Vogue и ушла с работы в Mademoiselle. Следующие семь лет я медленно (очень, очень, очень медленно) строила свой бизнес. Я работала барменом, обслуживала столы, чистила туалеты, оказывала личную помощь, обучала фитнесу, танцам. Почти два десятилетия спустя я могу сказать: единственным позволившим мне совершить этот невероятный прыжок было то, что какая-то более глубокая и мудрая часть меня поверила, что я смогу этого достичь.

Где вы?

Предком каждого действия является мысль.

    Ральф Уолдо Эмерсон