Невеста сумеречной Тени

– Вам очень идёт это ожерелье, Лияра, – наконец прерывает затянувшееся молчание мужчина. – Возможно, вы захотите узнать, что этот камень ювелирному дому Бёллер подарил именно я.

– Какая щедрость с вашей стороны, князь, – вежливо отвечаю, продолжая смотреть куда угодно, только не на Эмиля. Мельком ловлю наше отражение в зеркалах. Он весь в чёрном, одет строго, в отличие от многих присутствующих здесь мужчин, длинные волосы собраны в низкий хвост. И я в сверкающем белизной платье с золотыми кудрями. Пара из нас – загляденье. Если бы только он не проводил меня прямиком на плаху…

– Полагаю, у вас есть некоторые вопросы? – подталкивает он меня к диалогу, но я не собираюсь вестись на столь простенькую уловку.

– Отнюдь, – отвечаю спокойно, придушивая раздражение глубоко внутри. – Я благодарна вам за приглашение во дворец. Это огромная честь для нашей семьи.

– Рад доставить вам удовольствие.

Не удержавшись, смотрю на него. Губы Эмиля еле растянуты в светской улыбке маститого придворного, но глаза выдают всю черноту его души. Ледяной взгляд впивается в меня, словно хочет вскрыть черепную коробку и проверить, что я думаю на самом деле.

В очередном па он притягивает меня ближе, чем это позволено правилами приличия, склоняет голову. Меня окутывает аромат чистоты, исходящий от его одежды, от чего я вздрагиваю, снова вспоминая ту непристойную сцену в тюремной камере. Но оторвать взгляд от его глаз всё равно не могу. Я словно мышь под гипнозом змеи.

– Как ваши близкие отнеслись к инциденту в парке? – тихо спрашивает он, наклоняясь почти к самому моему уху. Зрительный контакт прерывается, и я через чур заметно выдыхаю.

– Если хотите узнать, что я им сказала, то не беспокойтесь. Вашу тайну я унесу с собой в могилу. – И это почти правда, просто в первый раз мне никто не поверил. Очень хотелось бы, чтоб до второго раза дело не дошло.

– Мне нужны гарантии.

– Тогда стоило прикопать меня прямо под тем великолепным дубом – это было бы наилучшей гарантией молчания.

Эмиль хмыкает, будто и впрямь решает обдумать такой вариант.

– Мне ничего не нужно, – продолжаю шептать я, всё больше злясь. – Не представляю, как вас в этом убедить, если честного слова недостаточно.

– Не волнуйтесь, я уже в поисках такого средства.

Сдерживаюсь, чтоб не выругаться как портовый грузчик. И что получается? Шантаж – плохо, уверения в полной верности – тоже никуда не годятся! Боги, прошу, не заставляйте меня проходить через это испытание в третий раз!

Музыка стихает. Я с облегчением высвобождаюсь из плена его рук и запаха парфюма. Когда Эмиль провожает меня обратно к родителям, нас сопровождает шлейф перешёптываний. Великий князь благодарит отца, кивает матери и уходит, оставляя меня в полнейшем раздрае.

Маменька, прикрывшись веером, говорит тихо, но так, чтоб я непременно услышала:

– Это было неосторожно, дочь.

Вот уж точно. Очень неосторожно.

Глава четвёртая, в которой меня возвращают в столицу

Поездка из пансиона благородных девиц мадам Марсиль в Вейсбург занимает всего три часа, но мои сборы растягиваются до полудня. Я медлю на каждом шагу, то и дело открывая сундуки и вороша платья под предлогом проверки, всё ли собрано. Наконец, Мила не выдерживает. Отстранив меня от руководства служанками, она развивает такую бурную деятельность, что через полчаса вся поклажа собрана и отправлена вперёд отдельной каретой вместе с горничными.

Алису я так и не встречаю. Подруга избегала меня за завтраком, не открывает дверь и сейчас, когда я скребусь в её комнату перед самым отъездом. Спуститься к карете она тоже не хочет. Я оглядываюсь до тех пор, пока мы не проезжаем ворота из парка, ожидая увидеть её рыжую шевелюру, но графиня непреклонна.

Маменька и отец уехали рано утром, а великий князь вернулся в столицу и вовсе сразу после приёма. Хочется надеяться, что на ночной дороге может приключиться всякое: вдруг его похитили, и следующие три месяца я с ним попросту не увижусь? Вздохнув, отмахиваюсь от нелепых фантазий.

Погрузившись в размышления о своей невеселой судьбе, я смотрю в окно. Карета едет плавно, мягко покачиваясь из стороны в сторону. За стеклом проносятся леса и перелески, сменяемые равнинами, засеянными пшеницей, рожью и овсом. То и дело мы проезжаем речки, устремлённые туда же, куда и дорога – к столице.

Тогда я видела Вейсбург первый раз в жизни. Маменька решила, что приобщать единственную наследницу рода фон Армфельт нужно только после восемнадцатилетия, иначе столичный разгульный образ жизни привьёт мне неправильные представления об обществе. Зря беспокоилась: привиться ничего лишнего не успело.

Мила то и дело пытается отвлечь меня от грустных мыслей разговорами, но я слушаю в пол-уха, и она переходит к болтовне со Снежей, единственной служанкой, едущей с нами вместе.

–…В приграничье снова проклятых видели, представляете? Как они через Сумеречную Стену проникают – ума не приложу! Говорят, великий князь Эмиль лично ездил в Гранцбург, проверял готовность военных отрядов и даже участвовал в стычке с теневыми магами. Ах, какой он бесстрашный! Я вчера одним глазком его увидела – такой красивый!

Ненавистное имя выдёргивает меня из мрачных размышлений. Я незаметно кривлю лицо, когда служанка с придыханием восторгается Эмилем, но слушаю уже внимательнее.

– Ещё говорят, в Гранцбурге начали женщины пропадать, – продолжает служанка, отвлекаясь от обсуждения достоинств великого князя. – Мол, их проклятые к себе за Стену утаскивают. А женщины эти… ну, падшие…

– Тьфу, Снежа! Нельзя такое при баронессе говорить! – тут же вскипает Мила. – Ты и сама-то знать о таких вещах не должна!

– Успокойся, Мила, – будто без интереса откликаюсь я, продолжая пялиться в окно. – Я давно в курсе, кто такие шлюхи, и для чего они нужны.

Гувернантка, охая, хватается за веер. Разговор на время прерывается: Снежа подаёт ей воды, открывает окошечко для проветривания. Больше щекотливая тема не поднимается, переходя на обсуждение погоды, а я вновь возвращаюсь к своим мыслям.

Значит, Эмиль организовывает отлов магов Тени? Против своих действует что ли? О прорывах проклятых из-за Стены я слышала ещё в пансионе: неделю назад учителя за завтраком обсуждали свежий номер газеты, пока мадам Марсиль не прекратила все разговоры, чтоб не тревожить учениц. Эх, вспомнить бы хоть какие-нибудь подробности! Другое дело, что в прошлой жизни я совершенно не интересовалась этим вопросом.

Интересно, как вообще великий князь получил дар Тени? В отличие от родовой магии аристократов, Тень передаётся не только по наследству, но и через какой-то жутко-запретный ритуал. Никто из императорской семьи Хойеров не владел Тенью с рождения. Предыдущие императоры – да, но Хойеры всегда были носителями Сияния, защитной магии. Так откуда же брат самого императора заимел запретную силу?

Осознаю, что в тот раз я ни минуты от этом не задумалась и даже не пыталась расспросить Эмиля. Меня не заботило и то, что он медленно, но верно превращался в проклятого: магия Тени рано или поздно поработит тело своего носителя. Я всё знала, но тогда мне было наплевать.

Почувствовав укол совести, отбрасываю глупое чувство прочь. Ещё чего, жалеть его теперь? «Очнись, Лия, он тебя один раз уже до обезглавливания довёл, и ещё раз повторит, не поморщится!»

– Въезжаем в город! – кричит кучер.

Я снова выглядываю в окно, не обращая внимания на бурчание Милы, ведь «леди в окошко не глазеют».

Вейсбург основан триста лет назад, ещё при прошлой императорской семье. Место выбрано не случайно: тут соседствуют залив, уходящий в море, и устье двух рек, переплетающихся между собой каналами и речками помельче. Разрастаясь, город расползается не только по берегам рек, но и застраивает домами, дворцами и парками все крупные острова, к которым ведут широкие чугунные мосты.

Окраина столицы почти не отличается от любого другого города Сиории, но стоит выехать на главную набережную, как панорама меняется. Аккуратные особняки примыкают стенами друг к другу, образуя единый ансамбль. Улицы разной ширины делят город на правильные прямоугольные кварталы. Из-за крыш домов виднеется шпиль храма Пятерых.

Карета проезжает по краю огромной площади перед императорским дворцом, и Снежа ахает от восторга. Белоснежные колоны с резными капителями, огромные окна, просторные балконы, величественные ворота с позолотой, на фронтоне – композиция из древних статуй. Есть от чего прийти в восторг. Мы огибаем площадь и оказываемся на мосту. Вижу впереди дворец Эмиля: он располагается через реку от императорского. Те же высокие колонны, объединённые в портик, окна, пропускающие много солнца, широкая лестница, ведущая ко входу, но всё куда скромнее по оформлению, без нарочитого блеска золота на фасаде.

От сюда меня забрали в тюрьму – высокое мрачное здание на окраине города. Сам вид императорских дворцов нагнетает тоску, поэтому я откидываюсь на спинку сиденья, задёрнув занавеску.

Карета въезжает на задний двор. Мила и Снежа выходят первыми, а я не могу заставить себя подняться на ноги. Никак не оставляет ощущение цепей на запястьях, я вздрагиваю от бряцанья оружия стражи. Хочется бежать прочь без оглядки, наплевав на приличия, на родителей, на собственное будущее – его всё равно отбирают у меня по кусочкам, что бы я ни делала.

Наконец, беру себя в руки. Выйдя из кареты, я тут же попадаю в объятия отца. Из его восторженных восклицаний понимаю только одно: Эмиль – прекрасный, великодушный человек. Он-де и покои нам выделил, парадный экипаж предоставил, обещал представить высшему обществу. Я морщусь, словно откусила лимон. Маменька, видя мои страдания, отправляет отца восвояси и ведёт меня на второй этаж. По счастью, выделенные нам комнаты в восточной части дворца я совсем не знаю, а потому окружающая обстановка не гнетёт печальными воспоминаниями.

Войдя в изящно убранную гостиную, я уже собираюсь отправиться в спальню, чтоб хоть остаток сегодняшнего дня провести в спокойствии, но тут замечаю в кресле у неразожжённого камина стройную черноволосую женщину, одетую в строгое платье тёмно-пурпурного цвета, так эффектно подчёркивающее аристократическую бледность её кожи. Она поднимается нам на встречу, и я узнаю её: герцогиня Илона Келлер. Любовница Эмиля.

– Ваша светлость, это моя дочь, баронесса Лияра Армфельт, – с поклоном представляет меня маменька.

Делаю лёгкий книксен, что несколько противоречит правилам этикета: всё-таки герцогиня куда выше меня по титулу, и поклон должен быть ниже, но я не могу подавить раздражение. Терпеть не могла Илону тогда, не собираюсь терпеть её и сейчас.

Герцогиня окидывает меня оценивающим взглядом свои ярко-голубых глаз, и я понимаю: неприязнь взаимна.

– Леди Лияра, – она говорит неспешно, чуть растягивая слова. – Его высочество крайне лестно отзывался о ваших светских талантах, поэтому я предлагаю вам составить мне компанию. Скоро начнётся сезон балов, буду рада видеть вас рядом.

Ага, «решила» она, как же, а уж про «рада» нечего и говорить. Представляю, как эти двое лежат в кровати, обсуждая мой единственный талант – появляться не в то время не в том месте, и Эмиль приказывает своей любовнице приглядывать за противной баронессой. Чувствую, что увязаю как муха в паутине, но сделать ничего не могу. Остаётся только согласиться:

– Благодарю, миледи, вы очень добры.

Она кидает на меня последний тяжёлый взгляд, не сулящий ничего хорошего.

– Я заеду завтра утром. Будьте готовы к десяти, – сухо бросает Илона перед уходом.

Конечно, герцогиня живёт в одном из тех домов с видом на набережную, мимо которых мы проезжали. Её муж почил несколько лет назад, но Илона о нём никогда не вспоминает, будто его никогда и не было. В прошлый раз Эмиль часто наведывался к ней сам – особенно показательно это было сделано в нашу брачную ночь. Тогда я проглотила унизительный плевок в лицо перед всем обществом: слухи о том, что великий князь не спит со своей женой, разлетелись в мгновение. Но сейчас мне никакой свадьбы не надо, я не собираюсь конкурировать с Илоной ни как жена, ни как любовница. Пусть забирает себе эту ходячую проблему, а меня оставит в покое!

Вот только от чего так ноет в груди?

***

С самого утра я мрачнее тучи. Отвязаться от герцогини – задача невыполнимая, поэтому я беру себя в руки и ровно в десять утра выхожу на заднее крыльцо дворца. Илона пунктуальна, как часы: я ещё надеюсь, что она забудет или приедет хоть на час позже, но стоит мне ступить на верхнюю ступеньку лестницы, как её открытый экипаж уже въезжает в ворота.

Рядом с ней сидит девушка, такая же черноволосая и голубоглазая, но без тяжёлого взгляда герцогини, который будто видит меня насквозь – Луиза Фальк, её младшая сестра и фрейлина императрицы Катарины. Она приветливо здоровается со мной и тут же принимается щебетать о всяких пустяках, пересказывая сплетни двора.

Раньше Луиза казалась мне милой, но наивной девушкой, полной противоположностью Илоне с её ледяным взглядом и слегка манерной речью. Не удивительно, что Эмиль выбрал старшую сестру: трудно представить его, польстившегося на простодушную открытость Луизы. Тогда это меня мало волновало – Илона, поступившая ко мне в свиту после замужества, даже забавляла, я любила подразнивать её, повисая на Эмиле при любом удобном случае в нарушение всех правил этикета, а Луизу и вовсе не принимала всерьез. Сейчас же я не могу отмахнуться от желаний герцогини Келлер, а её сестра может послужить хоть каким-то барьером между мной и суровой Илоной, поэтому я активно участвую в беседе.

Наш экипаж проезжает по набережной и ныряет в огромный парк, раскинувшийся недалеко от императорского дворца. Тень от раскидистых клёнов смягчает уже начинающее припекать солнце, прохладный ветерок мягко треплет мои распущенные по плечам локоны. Если не глядеть на Илону, чёрной вороной портящей всю картину, то день на редкость приятен. Мы медленно едем по широкой дороге, пронзающей парк насквозь, приветливая Луиза здоровается со встречными дамами, проезжающими мимо в роскошных экипажах, заодно знакомя меня со всеми подряд.

– Вот та девушка с кружевным зонтиком в руках – Анита Шталь, – негромко говорит она, дружески кивая проезжающей мимо карете. – Внучка адмирала Шталя, командующего магическим флотом. А это Диана Франк – она основала первую школу для одарённых девиц. А какой дар у вас, Лияра?

– Исцеление, – скромно отвечаю я. – Но, честно сказать, он не слишком велик.

– Зато это прикладная магия – очень интересно! У меня, к сожалению, тоже совсем слабенький дар, я даже чай в кружке заморозить не могу, – не мало ни смущаясь рассказывает Луиза. – А вот у Илоны Лёд очень силён.

Я ни капли не удивлена. Если б герцогиня умела метать пламя – вот это было бы странно, а с её взглядом что угодно замёрзнет безо всякой магии.

– Это так замечательно, когда магия супругов схожа, – мечтательно продолжает Луиза. – Ведь тогда дар детей должен усиливаться. Жаль, мне не повезло, – чуть вздыхает она, но тут же приободряется. – А вы знали, миледи, что императорская магия передаётся во время свадебной церемонии?

Я киваю: что-то такое я слышала на уроках. Сияние Хойеров наследуется не только детьми, но и жёнами, позволяя сохранить силу магии прямых наследников.

Илона, никак не реагировавшая на наш разговор, вдруг ещё больше выпрямляется и вскидывает голову. Впервые за всю прогулку на её лице появляется улыбка. Луиза тоже приосанивается и громко здоровается:

– Доброе утро, ваше высочество!

Я, сидевшая напротив девушек, неохотно поворачиваюсь, уже догадываясь, кого увижу. Эмиль придерживает вороного скакуна, явно не собираясь проследовать мимо, от чего хочется горестно застонать и спрятаться под сиденье. Проклятье! Мало мне Илоны, которая тяготит душу одним своим видом, так ещё и князь решает с нами поболтать. Сцепив зубы, я вежливо улыбаюсь.

– Доброе утро, леди. – Он кивает нам и делает знак своему сопровождению.

Трое герцогов – ближайшие соратники Эмиля, всюду следующие за ним по пятам, окружают наш экипаж. Все как на подбор статные, стройные, ничуть не уступающие великому князю в выправке. Ближайший к нам, герцог Адриан Шмидт, сильнейший маг Льда в империи. Его сосед справа, хмурый и вечно серьёзный герцог Виктор Берг, владеет даром Молнии. Улыбчивый Кристиан Эрмонд, маг Пламени, раньше относился ко мне с наибольшей симпатией. Что бы я ни вытворяла, как бы не доводила Эмиля, он всегда по-доброму посмеивался над моими проделками.

И все трое – истинные носители магии. Когда-то Адельберги силой объединили разрозненные земли Сиории, подчинив себе те немногие дома, что были наделены даром. Хойеры же пошли дальше, даровав своим приверженцам не просто земли и титулы, но и доступ к магии. Всего восемь знатных семей, таких как Шмидт, Берг и Эрмонд обладают врождённым даром, остальные же, как я или обе сестры Фальк, владеют им лишь по милости императорской семьи.

Возница останавливает карету у одной из пешеходных дорожек, и Эмиль, спешившись, лично открывает дверцу. Он подаёт мне руку, на которую я нехотя опираюсь, чувствуя затылком злой взгляд Илоны.

Мы углубляемся в парк. Князь ведёт меня под руку и отстраниться от него нет никакой возможности. Живая изгородь в человеческий рост огораживает тропинки, создавая приятную прохладу. Здесь разбит целый сад, похожий на лабиринт с отдельными беседками, небольшими фонтанами и статуями из белого мрамора. Сопровождающие князя герцоги будто намеренно чуть задерживают обеих девушек, и мы незаметно уходим вперёд.

– Как ваше здоровье, леди Лияра? – негромко спрашивает Эмиль.

Я не сразу понимаю, о чём речь. Ах, вот что он имеет ввиду: вспоминаю, как вчера после приезда не вышла к ужину, отговорившись плохим самочувствием.

– Благодарю, лучше. А если узнаю, когда смогу вернуться домой, то вообще помолодею, – отвечаю я, маскируя ёрничанье любезным тоном. – Скажите, ваше высочество, вы уже решили, что со мной будет? Хочется немного определённости, знаете ли.

– У меня есть идея, – кивает Эмиль, и я с любопытством ожидаю продолжения.

И что же это? Подписать какую-то суперсекретную бумагу? Поклясться в храме? Ритуал с помощью магии Тени, упаси боги?

– Ваш отец получит дом в столице, а вы поступите в распоряжение герцогини Келлер. Будете сопровождать её на приёмах, участвовать в светской жизни – всё то, к чему так стремятся молодые девушки вашего положения. Но главное: без моего ведома вы не станете покидать столицу. Не хочу ловить вас по всей Сиории ради пресечения слухов о своей персоне.

Вот это поворот: в той жизни Илона должна была прислуживать мне, а теперь наоборот, я стану ходить за ней, как привязанная собачка? Ирония судьбы какая-то. Не могу удержаться от смеха, но Эмиль моего веселья не разделяет. Он продолжает вести меня вглубь сада, никак не реагируя на столь неподобающее поведение.

– Ох, простите, великий князь, – отсмеявшись, говорю я. – Но этого не будет. Для начала поясню: жизнь в столице вовсе не является моим приоритетом. А ещё ваша подруга на дух меня не переносит. Если вы хотите проверить, насколько я болтлива, то так и быть, какое-то время я буду сопровождать герцогиню, куда скажете. Уверена, она сама вам объяснит, что опасаться нет причин.

Мы сворачиваем на боковую дорожку. Эмиль оглядывается и, убедившись, что нас никто не видит, резко ускоряет шаг. Я, еле успев подобрать подол платья, почти бегу рядом. Несколько поворотов дорожки окончательно отделяют нас от сопровождающих. Мужчина жестом велит зайти в беседку, с трёх сторон увитую плотной стеной плюща. Грубо развернув к себе лицом, он тихо говорит:

– Похоже, вы не до конца осознаёте всю серьезность моего положения, Лия.

Я удивлённо вскидываю брови – всё-таки разозлила великого князя настолько, что он позволил себе подобную фамильярность. Открываю рот, чтобы высказаться по этому поводу, но князь бесцеремонно встряхивает меня за плечи.

– Таких, как я, убивают без суда и следствия, перед этим изъяв дар для укрепления Сумеречной Стены. Его величество не поглядит, что мы кровные братья. Малейшее подозрение – и мне конец. Вы это понимаете?

Ошеломлённая его злым голосом, я киваю. Конечно понимаю, меня ведь казнили за якобы пособничество теневым магам, основываясь на мутных доказательствах. Хочется высказать ему в лицо, что сам он такой же, не щадит никого, даже молодую дурочку, решившую поиграть в интриги с великим князем. Но знаю: он мне просто не поверит, а потому я молчу.

– Предупреждаю, вам тоже придётся несладко, если правда всплывёт наружу. Я предлагаю вам достойный вариант: проживание в Вейсбурге будет постоянным напоминанием, что нужно держать рот на замке, – чуть спокойнее завершает он.

– Но вам не кажется, что создавать связку из двух женщин, знающих вашу тайну – не самое мудрое решение, особенно когда одна из них влюблена в вас по уши? – спрашиваю я еле слышно. – Ещё раз повторю: я не нравлюсь герцогине, и если она вдруг захочет выяснить отношения, то в пылу ругани всякое может проскочить. А я не хочу потом оправдываться, что это не мой длинный язык довёл до беды.

Эмиль всё ещё держит меня за плечи. Мы стоим так близко друг к другу, что невольно бросает в дрожь. Мужчина молча смотрит мне в глаза. Тишина затягивается, и я понимаю: что-то здесь не так.

– Она… Она ведь знает? – шепчу я.

Он продолжает молчать, лишь брови чуть хмурятся, выдавая напряжение князя.

– Она не знает? Она не знает! – ахаю я, закрывая лицо руками. – О боги, что вы наделали! – Позабыв этикет, толкаю его в грудь. – Вы приставили к любовнице девятнадцатилетнюю девчонку, привезённую из провинции, ничего не объяснив – или объяснив так, что любая женщина поймёт только одно: дело нечисто. Вот, значит, как вы придумали решить проблему: герцогиня просто сживёт меня со свету! Клянусь, я чувствую, как она уже составляет план по избавлению от трупа!

– Прекратите истерику. – Эмиль снова встряхивает меня за плечи, но уже без злости. В его голосе сквозит усталость. – Илона сделает так, как я скажу. Она не самый приятных в общении человек, это верно, но она предана императорскому дому.

– Предана вам, – уточняю я. – И тот факт, что мы тут прячемся, ситуацию не улучшает.

Князь отпускает меня, делая шаг назад. Я выдыхаю. Пытаюсь унять дрожь в ногах, но слабость накатывает волной. Не спрашивая разрешения, опускаюсь на скамью, тру заледеневшие ладони. На улице жара, а меня бросает в холод. Молчание затягивается, и я решаюсь прервать его новым вопросом:

– Кто-то ещё знает о вас?

Спрашиваю на удачу, готовясь услышать отповедь на тему «не ваше дело», но, к удивлению, Эмиль отвечает:

– Мой целитель. Он помог справиться с… этим, научил контролю. Иначе я бы столько не продержался.

Я жду продолжение, но князь снова умолкает. Он смотрит будто сквозь меня, погружённый в воспоминания. Больше не прерываю: одна короткая фраза сказала об Эмиле куда больше, чем я узнала за всю прошлую жизнь. Не хочу лишний раз испытывать его терпение.

– Вы правы, – вдруг говорит он. – На счёт Илоны. Рассказать ей всё, как есть, – увеличить количество посвященных в тайну, а это мне вовсе не нужно, но я попробую что-нибудь сделать. Однако в ближайшее время вы ни в коем случае не должны покидать столицу.

Молча киваю. Он снова подаёт мне руку – пора возвращаться. Чувствуя себя выпотрошенной рыбой, я цепляюсь за его локоть: нужно ещё придумать, куда мы пропали, а как назло ни одной идеи нет. Но мы делаем лишь пару шагов от беседки, когда из-за поворота появляются обе герцогини в сопровождении молодых дворян. Илона бледнеет, словно увидев призрака, а Луиза нервно оборачивается к сестре. Кажется, мои прогулки в компании герцогинь закончились, не успев начаться.

Глава пятая, в которой я посещаю ошеломляющее чаепитие

Несмотря на всё произошедшее, Илона демонстрирует покорную преданностью князю, продолжая приглашать меня на безынтересные прогулки по городу. Герцогиня таскает меня за собой, словно неприятный подарок дорогой бабули: бросить нельзя – получишь строгий выговор, но и терпеть сил никаких нет. Я стараюсь не показывать ей свою неприязнь, но и подлизываться не желаю. Все эти посещения парков, пикников за городом и не шибко знатных подружек Илоны проходят в одинаково скучных беседах о погоде, природе и обсуждении нарядов. Боги упасите меня снова влезть в этот змеиный клубок!

Эмиль не показывается. Я точно знаю, что он сейчас в столице: папенька ежевечерне делится со мной и матерью восторгами о том, какой добросердечный человек наш хозяин, но подробностей никаких не сообщает. Сплошные намёки, никакой конкретики. Одно лишь: «Ты будешь в восторге, дочь!» Отдельное изумление у меня вызывает его скрытность перед маменькой. Она пыталась разузнать, что происходит, но отец в кои-то веки выказал не дюжую стойкость.