Нет, я это поняла
Когда меня не разбудили
Когда настала тишина
Когда молчание хранили
Когда не стало видно фотографий —
Когда завял над ней
Шикарный куст сирени
И скрыли его тени
Все смыслы эпитафий
****
Моя душа живёт твоим сознанием
И моё сердце бьётся в твоей груди…
Хочу сказать одно лишь слово о вечной любви…
Любовь не знает ни дверей, ни засова
Не нужны ей и ключи
Достаточно одного только слова и глубокого вздоха в ночи
****
Познал пленительную силу шарма
цветок великолепный ирис, и аромата нежного на слух, свободы дух и засуху и сырость
Привитый с детства вкус к прекрасным пеньям птиц, к траве, ручьям и светлым дням, позволил красоту затмить девиц, готовившихся в жёны королям.
Но что же вижу я, когда перед тобой склонившись на колени и приблизившись и посмотрев тебе в глаза, вдохнув тобою выдуманный запах, – течёт по беззащитным лепесткам обычная слеза и вниз по стеблю полному от страхов…
****
Пала очень просто паутина
На мою шляпу, пробудила тоску к ушедшему лету.
Она повсюду блестит и трепещет тонкими нитями в лучах солнца.
Её с каждым днём всё больше и больше, на поцелованной осенью рябине и в зарослях яркого боярышника.
И напоминает мне она то и дело, что я под летнего шёлка осенней песней и нет ничего милей и чудесней.
Я постепенно заблудилась не в своей печали, в чужом счастье, что летит, ветром гонимое, мимо.
Луга покрыты серебряным праздничным нарядом.
И такой же вуалью, далеко рощи, где-то.
И я встречаю взглядом
Осенью хранимое Бабье Лето
****
Ты один и я одна
Давно живём вдвоём
Но не видели друг друга никогда воочию
Я работаю днём
А ты работаешь ночью
****
Выцветшие облезлые обои на стенах
В пятнах потолок
На разбитом окне в горшочке убогом цветка сухого корешок
Занавески в тленах
Разбитая посуда в шкафчике без дверок…
Тяжело вздыхает
Трясущимися руками пустые пузырьки лекарств убирает
Со стола из фанерок
Завтра они снова придут
С размахом гулять
Спасибо маме сказать