Кот, приносящий счастье

– Давайте быстрее! Что же вы так ползете? – торопила она водителя, видя, что стрелки часов показывают уж совсем преступное время. – Господи! Да что ж вы так медленно?! Надо непременно написать в вашу фирму жалобу.

– А как я вам быстро поеду? Вы же видите – впереди машины! Здесь всегда пробки. И это еще маленькая, – спокойно реагировал толстяк.

Катя готова была выпрыгнуть из салона.

– Просто надо быстрее крутить руль!

– А вот не надо мне указывать, хорошо? – ничуть не волнуясь, попросил водитель. – Я, между прочим, стараюсь. И что ж это за красавец такой капризный, который лишней минутки подождать не может? Эх, барышни, не бережете вы свою честь девичью. Пусть бы он волновался – придете вы или нет. По балконам бы лазил, серенады бы сочинял…

Катя поджала губы. Хотела было промолчать, но не получилось.

– Он не капризный красавец. Он – звезда! Роджер Сидоревский, знаете такого? Поэтому ждать он меня не будет. И тем более по балконам мартышкой скакать ему статус не позволяет.

– Сидоревский… Сидоревский… нет, не знаю. А он кто – в боевиках снимается?

– Он поет! «Ты не такая, как я, я не такой, как ты-ы, я мужчина, а ты нет, это природный эквивалент», не слышали, что ли?

– О господи… я думал, на самом деле звезда. А петь… Петь и я могу… «О-ой, да конь мой вороно-ой, о-ой, да обрез стальной!» – вдруг запел водитель.

Голос у него был сочный, необычный, но…

– И к чему это вы здесь взревели? – повернулась к нему Катя. – Меня везти надо, а он тут принялся концерты устраивать!

– Я к тому… ну, я вроде того что тоже петь умею. И голос есть. Но я ж не лезу на сцену.

– И не лезьте, а он… он все равно звезда!..

Ой, вот сюда надо завернуть, и остановитесь.

– Это чего – звезда в таком районе проживает? – усомнился водитель. – Ха, тоже мне – природный эквивалент!

– В нормальном он районе проживает! А здесь моя сестра живет. И чем вам, собственно, район не понравился? Сколько я вам должна?

– Да немного… – улыбнулся водитель. – Визиточку мою возьмите. А то… эти звезды, они ведь не догадаются вас обратно до дома довезти. Или вы там на ночь?

– Ну, знаете! – выдернула у него из рук визитку Катя, сунула деньги и выскочила из салона.

Анжела встретила ее недобро.

– Нельзя было на полчаса пораньше подъехать? Я уже вся сижу тут, как на сырых… гвоздях! – дергаясь, завязывала она яркий шарф вокруг шеи. – И… Катька, ну что – нельзя было в парикмахерскую сбегать? Макияж сделать? Прическу какую-нибудь? Со стеной ведь сольешься! Ващще… опять придется выкручиваться… Поехали!

Катя только качнула головой.

У них в семье принято было думать, что Анжелочка удалась и хваткой, и сообразительной, и коммерческая жилка у нее есть, но вот красотой господь не побаловал. А сейчас Анжела и вовсе как могла старательно себя уродовала. И без того маленькие глазки она тщательно забеливала светлыми тенями, от бровей уже давно избавилась, как от ненужной детали, зато губы красила неимоверно яркой помадой. И они отчего-то всегда так блестели, будто сестрица прикладывалась к бутылке с подсолнечным маслом. Скудные волосенки Анжела прилизывала к черепу и красила в ярко-красный цвет. Так и ходила, как морковка. И вот такую красоту она хотела Катерине! Да лучше застрелиться!

Они приехали к дому Сидоревского без десяти девять.

Оказалось, что он живет в совершенно новом доме из стекла и бетона. Да и район был не из простых: во двор удалось заехать только по пропуску, затем начиналась процедура каких-то звонков – и только после того, как Анжела рявкнула на охранника, их пропустили.

В роскошном лифте девушки поднялись на третий этаж. Когда распахнулись двери, Катя уже была сама не своя от волнения.

– Всё! – Анжела остановилась перед массивной дверью. – Соберись!.. Значит, ты – известный ветеринар.

– Ну да… меня знают… в некоторых кругах, – пересохшими губами прошептала Катя.

– Тебя во всех кругах знают! И это… ну чего ты зажалась вся? Прямо как… я не знаю кто! Расслабься… Но не сильно.

– Так он же… звезда… И прекрати на меня кричать! Я собралась!

– Чего ты собралась – как кол проглотила? Улыбнись, что ли? Блин, губы еще… совсем не накрашены!

– Все равно из-за твоих сосисок он мои губы не заметит.

– Не умничай! – зачем-то буркнула Анжела и вошла в двери уже совсем другим человеком.

Смелая, уверенная в себе Анжелка превратилась в сюсюкающую, масленую дамочку:

– Родже-ер! А вот и мы-ы! – опасливо заглянула она в комнату, старательно улыбаясь.

– Господин Роджер уже отдыхает, – вышла к ним молодая девица в вычурном коротюсеньком платьице. – Он сегодня никого не примет.

– Тебя вот не спросили – примет он или нет, – рыкнула на девицу Анжела. – Мы к нему по работе, ясно? Он нам время назначил!.. Катерина, проходи… те… Да! Аллочка, подайте нам кофе.

Девица скривила ротик и отправилась куда-то в недра огромного квартирного пространства.

– Давай, Катька, проходи… Да не разувайся ты! Здесь так не принято! – зашипела на Катерину сестра и потянула ее в комнату.

По всему было видно, что Анжела в этой квартире уже бывала. Она уверенно вошла в большую комнату, уселась в белое кожаное кресло и кивнула сестре, чтобы та тоже устраивалась.

Катя сидела напряженно, пока в комнату не вышел большой, невероятно красивый кот. Это был, скорее всего, экзот. Классический. С темно-голубой шерстью, с крупной головой, здоровенными лапами и с превеликим чувством собственного достоинства.

Экзоты… есть такая порода, произошли от персов. Только шерсть у них короче, не такая пушистая и лохматая. У этих котяр шерстка холеная, волосок к волоску. Некоторые хозяева даже выщипывают собственных питомцев, тогда кошечки не линяют и радуют своих владельцев изумительной шерстью, которая напоминает мутон или бархат. Когда-то и этот котик был роскошен, но не сейчас. Хотя великолепно сохранил и стать, и величие, и гордость. Кате нравились экзоты классики. У обычных носики как-то уж совсем расположены между глаз, это не всем нравится. А вот классики… у них обычная мордочка с коротеньким носиком, за счет этого такие коты до глубокой старости выглядят как котята. Да, у Сидоревского должен быть именно такой – его нечасто встретишь, довольно редкий, породистый и невероятно красивый.

Если бы Катя не занималась животными профессионально, она бы решила, что кот в чудесной форме, но опытный глаз сразу отметил, что и шерсть переливается не так, как должна, и… и на лопатке проплешина… да и на бедре тоже. Конечно, пока еще сквозь когда-то роскошную шерсть это было не так заметно, но залысины присутствовали, это факт.

– Кыс-кыс-кыс, – позвала Катя. – Иди ко мне.

Кот недоуменно повернул к ней голову. Весь его взгляд вопрошал: «Это вы меня, сударыня, вот так вот – кыс-кысаете?»

– Правильно, – замотала головой Анжела. – Сразу приступай, потом Сидоревскому деваться некуда будет. Только кота зовут Чижом, поэтому… не унижай хозяев, кыс-кыс – это не здесь. Услышит Роджер, обидится.

Кот и не подумал приблизиться, зато откуда-то выплыла эта самая Аллочка с серебряным подносом в руках, на котором сиротливо дымились две крохотные чашечки с кофе. Она молчком протянула поднос сначала Анжеле, потом Катерине, не снимая надменной маски с прехорошенького личика.

– Хоть бы плюшку какую сунула смеха ради, – проворчала Анжела. – Бери, Кать, пей… Алл, ты нам Роджера пригласи. А то мы можем и до утра сидеть, над нами не капает.

Аллочка невозмутимо удалилась, по дороге пнув кота туфелькой, чтобы не мешался под ногами. Кот отпрыгнул и выдал негромкое шипение. Не для устрашения, а так, чтобы не терять лицо.

– Иди ко мне, мурлыка, – подхватила его Катя на руки. – Давай мы тебя посмотрим… Не бойся, я же аккуратно… Не бу-уду тебя обижа-ать… Блох вроде бы нет… а вот кожа… Чем они его кормят?