Танец с граблями

– А вы-то откуда такие подробности знаете? – удивилась Кира. Если человек погиб, вряд ли можно было четко узнать все его помыслы.

Однако вдова не на шутку возмутилась Кириной непонятливости.

– Так он же мне сам рассказал! Чем вы слушаете-то?! Я же вам говорю: сначала его сшибла машина. Он, конечно, долго пролежал на дороге, потом его кто-то подобрал, вызвали «скорую», а потом… а потом мне сообщили уже из больницы. Ну, он сказал, что сам перебегал улицу где-то не там. Он же не сразу умер! Ему операцию сделали, потом он уже нормальным был, а потом… а потом в больнице свет вырубили, и он не выжил.

Кира больше просто не могла видеть эту безмозглую девицу! Ну как же так?! Только месяц прошел со дня гибели мужа, а она уже запросто хрумкает орешки и рассказывает о гибели близкого человека так, будто… будто синицу кирпичом сбили! И, вероятно, мужчину можно было спасти, что-то сделать… И как они только жили вместе?

– Вы меня извините за нескромный вопрос – а у вашего мужа, кроме вас, никого не было?

– Это вы про кого? Про любовниц? Да вы чо! У него их была целая армия! Правда, все какие-то неудачные – у одной ноги кривые, у другой вечно изо рта воняло, у третьей родственников целая орда, и ему их всех кормить приходилось. Вот две у него нормальные были, это… сейчас… Это Грибова Вика, ничо себе девка, и Рускова Даша. Ну та вообще классная баба была… он мне говорил, когда мы расписывались: любовницы – это издержки профессии. А чо?

– А Грибова Вика… она где сейчас?

– Да черт ее знает… Кажется, вышла замуж, потом муж ее куда-то увез, не хотелось ему, видите ли, чтоб весь город знал, у кого его супруга на содержании находилась.

– А детей на стороне у вашего мужа не было?

Девчонка хихикнула в кулачок:

– Не-а! Не было.

Кира вздохнула.

– Ну… Вы об этом могли и не знать…

– Знаю точно – не было. Он ведь специально сделал себе операцию, чтобы не было детей. Вы не знаете разве, что мужикам такие операции тоже делают? Вот он и сделал, говорил – чтобы окончательно себя обезопасить! Он у меня… продуманный очень был. Уже при мне одна девица к нему с дитенком притащилась, а он ей справочку из больницы сунул – детей иметь не в состоянии! У той такая истерика была, с ума сойти!

– А в какой больнице умер ваш муж?

– В какой? В краевой… не, не в краевой, в частной, точно! Это которая на Лебедевой.

– Надо же, и там свет отключают? – пожала плечами Кира.

Девчонка минуту подумала, а потом решительно мотнула головой:

– Нет, мы его в частную только хотели положить, не успели. Он в районной был! Точно, в районной, она здесь недалеко, его туда и спровадили сразу.

Кира вроде бы узнала все, что только можно, даже больше, чем ожидала. Теперь ей пора было домой, но… она не могла.

– Алла Спиридоновна! А что вы собираетесь с попугаем делать? Вы бы его продали, не мучили.

– Ой, да кому он нужен! Нет, мне с этим Архипом одни заморочки – я все время его кормить забываю. А когда вы меня снимать приедете?

Кира вытянула губы трубочкой… И правда, когда?

– Через месяц, скорее всего. Вам обязательно позвонят. Вы свой номер телефона дайте, пожалуйста.

Девчонка выдернула откуда-то визитку.

– Вот, берите. А чо, вам Архип понравился? – с надеждой спросила Аллочка. – Так, может, заберете его, а?

Кира оторопела. Она совершенно не умела себя вести с попугаями.

– Вы хоть знаете, сколько может стоить эта птица?

– Не надо мне денег. Я не нищая, честно. А только представлю – как после очередной гулянки увижу его изголодавшийся труп, весь в перьях, бр-р-рр.

Кира бы не забывала его кормить.

– Ну так чего – берете? Давайте уже быстрее, меня же Витька ждет.

Не дождавшись ответа, хозяйка сгребла птицу в охапку и сунула Кире.

– Стойте, надо не так. У вас есть какая-нибудь тряпка? Полотенце ненужное?

Аллочка выудила из шкафа совершенно новое полотенце, и Кира запеленала Архипа, точно младенца. А потом для верности еще и засунула его под полу шубы.

– Ну вот, теперь мы не замерзнем, – ворковала она, выходя от Лешаковых.

Кира вместе с Архипом зашла с магазин, и последние деньги были потрачены на птичьи продукты. Попугай вел себя смирно, все время молчал, крутил головой и только когда продавщица назвала цену, из-под Кириной шубы отчетливо послышалось:

– Нну ты и дрррянь!

Узнав, что оскорбления исходят из уст птицы, продавщица страшно обрадовалась: ее, оказывается, еще никто из животных не ругал, и, черт возьми, ей было сказочно приятно! Она даже сунула Архипу лишний пакетик миндаля. За свой счет.

Кира, нежно сюсюкая, уже подходила к двери, но вдруг подняла голову и резво потрусила обратно. Облокотившись на перила, на площадке стояла Ирочка в спортивной куртке и поигрывала сотовым телефоном.

– Куда?! – завопила она, заметив, как подруга с попугаем перескакивает через две ступеньки вниз по лестнице.

– Ира, я больше не могу прыгать, – обреченно созналась та. – И еще – у меня попугай!

– У нас сегодня другие планы. А попугая как зовут?

Кауров уже подъезжал к дому Киры, когда заметил две женские фигуры, бегущие по безлюдной аллее. Одна мчалась легко и быстро, высоко задрав голову и далеко выбрасывая длинные ноги, другая семенила далеко позади, спотыкаясь и часто останавливаясь.

– Садись, несчастье, – распахнул перед ней дверцу машины Кауров.

– Ой… поедем ко мне… Все… домой… Она уже полчаса так… носится, может, не заметит… что меня нет, – никак не могла отдышаться Кира.

Кауров послушно направил машину к дому.

– Ну ты и дрррянь, – раздалось сразу, как только они вошли в квартиру.

Кауров даже присел от неожиданности.

– Ой! Не надо так пугаться, – засмеялась Кира. – Это всего лишь Архип, знакомься.

В коридор важно вошла большая яркая птица и деловито осмотрела вошедших.