Колечко со змеей

– Нет, по-моему, не знаю.

– Я тебе про нее рассказывала, – отозвалась Верка откуда-то из недр кладовой. – Она еще страшненькая такая была, тощая, ужас! А в старших классах пошла учиться в школу моделей. Мы еще удивлялись, как такую уродину туда взяли. А она стала делать успехи, ее заметили, после школы она подписала какой-то контракт и уехала во Францию.

– Да, что-то припоминаю.

– Конечно, ты должна помнить! Это жуткая история! Она же там вышла замуж и родила ребенка. Представляешь, какой кошмар! А теперь хочет развестись! Представляешь, как это все бывает! До какой судьбы могут довести эти контракты и заграницы!

– Пока не вижу ничего ужасного. История вполне обычная. Практически, как у тебя.

– Да что ты сравниваешь!

Верка, наконец, выбралась в прихожую, на ходу застегивая мешковатый пиджак грязно-мышиного цвета, одно из последних своих приобретений. Судя по ватным плечам, пиджачок ждал очереди на распродажу с пятидесятых годов прошлого века.

– В общем, мне некогда. Сейчас Любаша придет, все объяснит. Побудь пока с Никиткой. У ребенка стресс, такой ужас пережить…

И Верка с грохотом понеслась вниз по лестнице.

Я заглянула в комнату, признаков пережитого стресса у ребенка не заметила. Он с увлечением изучал содержимое старого лампового телевизора, задняя крышка которого валялась рядом. Я тоже полюбовалась на переплетение цветных проводков и, убедившись, что включить агрегат в сеть все равно не удастся, потому что ни одной розетки поблизости нет, пробралась на кухню.

Любаша – младшая Веркина сестра. И если родные сестры могут быть совершенно не похожи друг на друга, то это – как раз тот случай. Тоненькая, как тростинка, изящная белокурая Любаша обладала безупречным вкусом. Она не прочь была погулять вместе с Веркой по «Секонд Хендам» и распродажам. Только, в отличие от Верки, Любаша умудрялась нарыть там таких эксклюзивных нарядов, что мы только диву давались.

Если Верка всю жизнь работала на трех работах и при этом вечно сидела без денег, постоянно занимала и перезанимала, что бы отдать долги, то Любаша никогда из кожи вон не лезла, подрабатывала только по основной специальности – инженером по технике безопасности. Верка же, с целью дополнительного заработка несколько раз в неделю мыла полы в школе и еще в какой-то конторе. С мужьями обе сестренки давно развелись. У обеих на руках осталось по ребенку. У Верки – десятилетний Никитка, у Любаши – семилетняя Надюшка. Если Верка в настоящем и будущем видела одни проблемы, то Любаша по жизни всегда была оптимисткой. Сестренки всегда относились друг к дружке с большой нежностью. Естественно, Верка осуждала легкомысленное отношение младшей сестры к жизни. Но, в любой сложной жизненной ситуации, Любаша могла опереться о мощное плечо старшей сестры.

– Никита, может, ты мне расскажешь, что случилось? – опасаясь усилить у ребенка стресс, все-таки спросила я.

– Я не знаю. Я сегодня у бабушки ночевал, – отозвался ребенок из комнаты.

Голос его звучал твердо, последствия якобы перенесенного потрясения не слышались. Интересно, где ночевала Верка? Неужели у нее, наконец, появилась личная жизнь? Но, не могу же я уточнять это у ребенка.

Ладно, подождем.

Любаша, в легком шифоновом платьице цвета весеннего неба, влетела, как свежий ветерок.

– Привет, – тряхнула она золотистыми кудряшками. – Как поживаешь?

– Нормально. А ты?

– Спасибо, хорошо.

– А это? – я махнула рукой в сторону окружающей разрухи.

– Такого я, признаться, не ожидала, – коротко вздохнула Любаша. – Но Верка сказала, что ты поможешь.

– Если вы о том, что я помогу навести здесь порядок – фигушки!

– Нет, что ты! Просто надо кое-что найти.

– Здесь, в этом бардаке?!

– Нет. Здесь Верка уже порылась.

– Вот это теперь называется «порылась»? – я еще раз обвела взглядом окружающий разгром.

– Честно говоря, я и сама не знаю, как тут все выглядело с утра. А потом Верка должна была здесь кое-что поискать.

– А что у нее пропало?

– У нее, кажется, ничего.

– А жаль.

– Жаль, – согласилась Любаша. – Ты бы что хотела, чтобы в первую очередь украли?

– Тот жуткий мышастый пиджак с ватными плечами. Но, к сожалению, она ушла в нем на работу.

– А у нее есть еще такой же, только синий.

– О, ужас!

– Ага. Она их сразу два купила, по дешевке.

– Давай хоть от одного избавимся.

– Давай.

Мы с Любашей пробрались в комнату к гардеробу. Искомый предмет висел на плечиках. Пиджачок был темно-синий, когда-то из такой ткани шили школьную форму для мальчиков. Любаша тут же затолкала его в обширный мусорный мешок, предусмотрительно захваченный с кухни.

– Ого, а тут к нему еще и юбка!

– Давай сюда!

И огромная бесформенная юбка тоже оказалась в мешке. Туда же последовала пара синтетических джемперов леопардовой расцветки, потом – несколько блузок из дешевого искусственного шелка цвета «вырви глаз», плиссированная юбка девичьего фасона, но Веркиного размера.

– Это барахло даже на половые тряпки не сгодится. Оно же насквозь синтетическое, – сокрушенно покачала головой Любаша, развернув очередной шедевр китайского ширпотреба.

Мы немного поколебались над довольно приличным, но очень большим платьем. Верка всегда имела солидную комплекцию, но в последнее время стала особенно быстро набирать вес, оправдываясь стрессами и нарушением обмена веществ. Свой все возрастающий аппетит она критиковать не позволяла. Платьице, видимо, прикупила «на вырост».

– В мешок! – скомандовала Любаша. – Что бы у нее не было стимула поправляться.

– Может, один коврик вынесем?

– Он тяжелый, – Любаша почесала в затылке. – А, ладно, давай! Вдвоем дотащим.

Вещички мы аккуратно развесили на заборе около мусорных баков. Может, кому сгодятся.

В квартиру вернулись усталые, но довольные и присели на кухне выпить чаю.

– Верка новую подработку нашла.