Не оскорбляй босса, опасно!

– Елизавета Сергеевна, мы опаздываем, отцепитесь от своего коллеги и будьте добры следовать за мной. Если вы не забыли, мы в девять вылетаем.

Ух ты ж, опять за обнимашками застукал наш блюститель целомудрия. Что ж так не везёт—то!

– Всё ребята, до встречи, – я отцепилась от Миши и только хотела подхватить свои пожитки, как тех не оказалось.

– Украли! – испуганно пискнула я.

– Да на месте ваши вещи, хватит тут цирк устраивать, – я посмотрела на Люду, та утвердительно кивнула. Мол, всё ок.

– И котлетки? – забеспокоилась я.

– Чего? – опешил бай.

– Лиза, всё на месте и котлетки тоже, так что бегом за шефом, – улыбаясь, наклонилась Люда якобы для поцелуя, а сама чуть слышно: – Помни, о чём я тебе говорила.

ГЛАВА 8

После разговора с человеком Глеба я ехал на работу немного растерянным. При осмотре квартиры Мышки он обнаружил второй паспорт девочки, но только оформленный на другого человека, все данные не её, и только фотография принадлежит ей. Они подготовили подделку за два дня, подменили оригинал и ждали моих указаний, как быть дальше. Глупый вопрос, выяснить, конечно, что за херня творится! Нет, ты посмотри на неё, с виду ангелочек, а на поверку – аферистка, ещё и кредит взяла в одном из моих банков! Теперь осталось выяснить, какая из её личностей подлинная, и если окажется, что она живёт по подложным документам, то всё, она полностью в моих руках. И если только вздумает взбрыкнуть – припугну тюрьмой, но это только в крайнем случае.

Приезжаю на работу, и что я вижу? Вот он – крайний случай! Она малого того, что обнималась утром с программистом, так ещё и целуется с ним прилюдно! «Убью сучку лживую!» – было первой мыслью, но я быстро взял себя в руки – что—что, а выжидать я всегда умел. Скоро она будет в моей власти, и жить у меня будет, я ей комнату приготовлю, не хочу теперь с неё глаз спускать. Правда, она об этом ещё не знает, сюрприз будет, когда опоздает на работу, а она это обязательно сделает – я гарантирую. Так, нужно этот пункт в договоре обязательно прописать, не буквально обозначить свой дом, а место проживания, указанное начальством, вот я и укажу то, что желаю. Странно, с чего у меня такое маниакальное желание её дома запереть? Ведь раньше для таких вещей всегда городской квартирой пользовался, а тут сразу к себе захотелось её увезти. Это уже меня начинает беспокоить, может, всё же оставить всё как есть, пока не поздно?

Весь вечер мучился вопросом, ну не могло меня так враз переклинить на девчонке! Затем решил: пересплю с ней и потом решу, что делать. Тут ещё утром, в семь часов, позвонили, и выяснилось, что обладательница найденного паспорта умерла в больнице после автокатастрофы. А вот это уже стало интересно, сказал копать дальше. Как оказалось, можно было выяснить быстро, она это или нет, посмотрев у неё шрам после операции на почке. Вот это мне под силу, как взлетим, посмотрю, но предварительно напою её чаем с сюрпризом, после него два часа она в отключке проведёт. А я заодно проверю шрам и не только его, так как не доверяю никому, кроме себя – нужно убедиться лично, что она не тронута.

Утром, приехав в аэропорт, вижу всё туже картину – эта мелкая шалава обнимается всё с тем же программистом. Меня затрясло от бешенства, пришлось вмешаться и остановить её обжимание. Мы направились к борту моего самолёта, я ушёл чуть вперёд, чтобы не видеть её, пока не приду в норму. Но никак успокоиться не мог, чувство звериной ярости сжигало всё изнутри, состояние такое, что крушить всё на своём пути готов. Котлетки она, бля… потеряла, скоро, сука, ты свободу потеряешь!

Сели в самолёт, она как мышь забилась в угол и смотрит на меня своими испуганными глазами. Суча лицемерная!

– А вы не скажете, где мои вещи? – несмело спросила она.

А я ей мысленно в ответ: «Ещё раз рот откроешь, и без тех, что на тебе, останешься!»

– В багажном отделении, – всё—таки взяв себя в руки, я ответил максимально спокойным голосом.

– Там же холодно?! – заволновалась она.

– Не переживай, ничего с ними не случится, – еле сдерживаясь, ответил.

– Да бог с вещами, там же Мишкины котлетки! – испуганно воскликнула.

Не нужно было ей про котлетки напоминать, ой, не нужно! И уж точно не стоило говорить, что они от этого ублюдка!

– Да хоть папы римского! – не сдержался я, а затем вновь взял себя в руки и сбавил обороты. – Сейчас я попрошу стюардессу принести нам чай, а потом, как выпьем, она вам принесёт пакет.

– Хорошо, – немного успокоилась она и уставилась в иллюминатор самолёта.

Смотри, даже на меня смотреть не желает, пава. Губки поджала, обиделась. Да мне похрен на её обиды! Пусть молит бога, чтобы я успокоился, иначе будет действительно повод обижаться. Ну ничего, покапризничай немного, пока ещё можешь. Сейчас ты чаёк с сюрпризом выпьешь, и я проверю тебя, а там решу, как с тобой поступить!

Только мы взлетели, дал стюардессе добавку к чаю для своей Мышки. Пока та готовила сюрприз, я решил её немного разговорить.

– Елизавета Сергеевна, вы слишком напряжены, боитесь летать? Если да, то не стоит, мой самолет в отличном состоянии.

Она с безразличием пожала плечами и ответила:

– Всё в руках господа. – Она вновь устремила свой взор в иллюминатор.

Так и хотелось ей крикнуть: «А ну на меня смотри!»

– Вы верите в бога? – со снисхождением спросил у неё.

– Я не верю, а знаю, – её ответ меня озадачил.

– Лично знакомы? – не удержался от подколки.

Она на меня посмотрела строгим взглядом и ответила:

– Разумеется, как и все мы, только некоторые слепы и слишком высокого мнения о себе, чтобы понять этого.

– Может, просветите? – задал вопрос, а сам уже начал волноваться о психическом состоянии девушки. Или, может, она в секту угодила?

– Зачем? Сами узнаете ответ на этот вопрос, когда придёт время, – не стала она меня убеждать в свой правоте. И это указывало, что она не сектантка.

– Ладно, поверю вам на слово, – не стал я настаивать. – Я смотрю, вы чем—то расстроены? – попытался зайти с другой стороны – вижу, что девочка вся на нервах.

– Нет, вы ошибаетесь, – соврала она, не моргнув и глазом.

Она что, меня за идиота держит?

– А мне кажется, что вы меня обманываете, – решил настоять на своём.

– Хорошо, я переживаю, что, пока мы летим, шедевр кулинарии Мишки может испортиться.

Опять эти долбанные котлеты! Уже ненавижу их!

– Я попрошу их положить в холодильник, и вообще, считаю – из—за еды не стоит так переживать.

– Да что вы понимаете! – возмутилась она, – Мишка старался, готовил их мне, и, разумеется, я не хочу, чтобы его труд пропал даром. И ещё – за его котлетки можно Родину продать, вкуснее ничего не пробовала!

– А говорили, что не продаётесь! – поддел я её.

– Не цепляетесь к словам, это фигуральное выражение!

– Я так посмотрю, вы от программиста без ума и, наверное, собираетесь место его жены занять? – задал ей вопрос спокойным голосом, а вот внутри меня уже бушевала ярость, ища выхода. – Ведь, как мне известно, он на развод подал. Не вы ли причина этого разрыва?

– Да как… Да вы, вообще, думаете, что говорите?! – возмутилась она. – Причём тут я?! И вообще, я не верю, что он с женой серьёзно поругался, как говорят: милые бранятся, только тешатся. Они же любят друг друга, так что обязательно помирятся.

– Вы ещё и в любовь верите, или тоже знаете? – вновь решил поиздеваться над Мышкой.

– И то, и другое, – тут же ответила она.