Не отвергай босса, опасно!

– Я – стерва высшей категории, так что советую подумать, стоит ли нанимать такого сотрудника. Про ребёнка даже говорить не буду, бракованный будет. От осинки не рождаются апельсинки.

– Детей. – Отстраняется и смотрит на меня пронизывающим взглядом.

– И много планируете? – продолжаю издеваться.

– Очень.

У меня глаз предательски дёрнулся, а этот гад ехидненько так:

– Нервишки шалят?

– Нет, это я вам подмигиваю, пытаюсь таким образом наладить контакт. Получается? – изображаю преданность во взгляде.

– Нет, глаза выдают всю стервозность твоей натуры, – парирует он.

– Но-но, попрошу без оскорблений! На свою натуру посмотрите, тиран двадцать первого века с замашками султана!

– Вырвать бы тебе змеиное жало…

– И лишиться органа, который может вам принести неописуемое удовольствие? – перебиваю его.

– Дрянь распутная, многих таким способом удовлетворяла? – спрашивает, а у самого желваки на скулах заиграли.

– Что вы! Только вам буду хвалебные оды исполнять… Минуточку, вы сказали «распутная»? Не подскажете, что хотели сказать этим? – распахиваю глаза от удивления, хотя прекрасно понимаю, что он имел в виду.

– Всё, стерва, ты меня достала! – рычит он.

Я хотела ему сказать, что это только начало, самый смак ждёт его впереди, но меня заткнули наглым образом. Таким… ошеломляющим поцелуем, что ноги подкосились, пришлось руками вцепиться в его плечи, чтобы не упасть. Вот это я понимаю – страсть зашкаливает! Не мужик, а самый настоящий вулкан! Все поцелуи до этого показались пресными и блёклыми. Умеет Калагов целовать, да так, что теряешь связь с реальностью. Кажется, я пропала!

ГЛАВА 2

Пока я боролась со своей растерянностью и всеми силами пыталась сопротивляться влечению, а получалось, как ни прискорбно, плохо. Его страсть набирала обороты, затягивая меня в водоворот таких… греховных ощущений, что дух захватывало и сердце замирало от восторга. В объятьях такого мужчины хочется раствориться, такому, как он, нет сил сопротивляться. Никогда не думала, что я на такие вещи падка, что могу гореть только от одного лишь поцелуя и изнывать от желания, плавясь в его руках. Не было такого никогда!

Мне стало страшно. Вот оно, его оружие против меня! Поцелуй приобрёл вкус горечи, и только это помогло прийти немного в себя. Я собралась с силами и попыталась оттолкнуть его. Калагов замер, оторвался он моих губ, посмотрел на меня чёрными, как сама бездна, глазами. Я зажмурилась, не в силах выдержать этот взгляд – он проникает в душу и пленит её.

Это потом я узнаю, чем грозит такой греховный взор и что буквально смогла избежать самого настоящего изнасилования. Ведь, как оказалось, если он так смотрит – считай, тормоза у него отказали, он берёт и не спрашивает.

Хотя, если посмотреть правде в глаза, сейчас на изнасилование это как-то не тянет – я сама принимала в этой вакханалии участие. Опять противно от себя стало, что так отреагировала, поддалась соблазну. Может, я действительно развратная, как утверждает бывший муж и Калагов?

– Чтобы это было в первый и последний раз, – его злой голос прервал моё самоедство.

Распахиваю глаза и с вызовом смотрю на объект, который вывел меня из колеи, злюсь на него, но больше на себя.

– То же самое и вас касается, – говорю, а сама пытаюсь справиться с дыханием. Оно прерывисто, будто я кросс пробежала.

Да и у соучастника этого мини-эротического беспредела тоже дыхание сбилось. Ага, значит, и он остался неравнодушен к поцелую! Это немного успокаивает.

– Игры закончились, радость моя, – беря меня за шею рукой, начинает он.

– Роль Отелло репетируем или…

Что «или» не успела сказать, так как этот подлец опустил руку мне на грудь и весьма ощутимо сжал её. Я в растерянности опустила взгляд на его руку и немного опешила. Со мной никто так не поступал! Только я собираюсь призвать его к порядку ударом по лицу, мои руки перехватывают и поднимают над головой.

– И это тоже, иначе… – цедит он сквозь зубы, его взгляд стал острый, как бритва. Ты посмотри, цаца какая!

– Иначе что? Поразите сексом, как Зевс молнией? И я, не сдержав восторга, испущу дух? – не уступала я.

– Смелая? – зловеще усмехается. – Ну-ну, посмотрим, как запоёшь, когда я выполню свою угрозу. А как будешь кричать при этом…

– Я? Кричать? – не сдержала смешка. – И не подумаю! Для услады ваших ушей не издам и звука, – отвечаю и не сомневаюсь в сказанном.

– Что-то я в этом сомневаюсь. Ты, конечно, не кричишь, но стонешь довольно-таки громко.

Зависла. Пытаюсь вспомнить, когда я такое делала. Несколько секунд потратила, блуждая на задворках памяти, но так и не припомнила. Я вообще в постели лишних звуков не издавала, молчала, как партизан на допросе. Вначале из-за того, что в другой комнате постоянно мама бывшего ночевала, а когда стали жить отдельно, уже и в привычку вошло. Тем более из-за чего там горло срывать? Не понимаю.

– Сон рассказываете или делитесь мечтой? – не сдержала ехидства.

Смотрю, взгляд у мужика темнеет, он опять наклоняется, и явно не для разговора.

– Нет! – истерично вскрикнула я.

Остановился, смотрит, не мигая, уже зло как-то.

– Слова «нет» чтобы при общении со мной не было.

Ничего себе заявочки!

– Огласите, пожалуйста, весь список запретов, а то этого в «гениальном» документе нет. – Смотрю на него невинными глазами и наслаждаюсь его бессилием.

– Оглашу, радость моя. – Хмыкнув, он продолжает: – А сейчас слушай внимательно и попытайся ничего не упустить. Поверь, для твоего блага делаю акцент на «не упустить», больше таких задушевных бесед у нас не будет. Я говорю – ты исполняешь, если не выполнишь мои требования, потом просьба не рыдать и не обвинять меня во всех смертных грехах. Понятно?

Впивается в меня колким взглядом, аж дрожь по телу пробежала.

Молчу. Жду, когда закончит сыпать угрозами, да и устала я как-то от общения с ним. Нервы ведь не железные, и так из последних сил держусь, лимит хамства и бравады на исходе.

– Умница, – не скрывая ехидства, хвалит он. И продолжает просвещение: – Провокационные одежды не носить, о ярком макияже забыть, любую поездку согласовывать со мной.

– Что, и в магазин отпрашиваться? – вырвалось у меня непроизвольно.

– Нет, в магазин не нужно, с тобой будет всегда ходить мой человек.

– Вы в своём уме? На дворе двадцать первый век! Вы мне ещё паранджу прикажите носить! Я не собираюсь выполнять эти дурацкие требования! Да отпустите вы меня, в конце концов, провели демонстрацию своих поцелуев, и хватит!

– А ты попробуй не исполнить хоть что-то из озвученного мною.

Чувствую, что препирательства ни к чему не приведут, будет только хуже. Замолчала, сделала вид, что согласна.

– Это всё? – смотрю на него, не скрывая злости.