Ловелас для брюнетки

– Через три недели у моих родителей юбилей свадьбы, – Валевский снова не дает мне спокойно закончить свою мысль, наглым образом перебивая. – И я, как примерный и заботливый сын, хочу организовать им праздник. Рассматриваются все варианты, бюджет не ограничен, и я на днях жду от тебя все возможные предложения.

От подобной наглости захватывает дух, и даже я, со своей неуемной дерзостью, не нахожусь с быстрым ответом. Его надменный тон, звездная болезнь и желание продемонстрировать свое превосходство не знают границ. И вызывают лишь повторное желание поставить нахала на место, послать куда подальше и забыть о его существовании на этой планете.

– Я рада за твоих родителей, – пытаюсь все еще сдерживаться, однако судя по тому, как Рома меняется в лице, все же мой голос звучит довольно резко, а никак не спокойно. – Но этот и следующий месяцы уже забиты под завязку.

– Ты не поняла! – выдает довольно резко и громко Валевский, от чего я чуть не подпрыгиваю на месте. – Я не спрашивал о твоих планах на два месяца, – он намерено делает паузу, впиваясь в меня взглядом. – Я тебе сделал конкретный заказ, – и даже немного подается корпусом вперед, видимо, чтобы я окончательно впечатлилась. – Назови любую сумму, я заранее согласен.

Он замолкает, пронизывая меня взглядом, в котором сверкают молнии, а я наоборот закипаю. Да так, что сейчас гром разразится, и стены в моем кабинете потрескаются от моей гневной тирады. Надо же, осчастливил и своим присутствием, и своим щедрым предложением!

А остальные пусть подождут, ведь царь же не может ждать так долго!

– Иди нахрен, Валевский! – я даже приподнимаюсь со своего и наклоняюсь всем корпусом немного вперед, опираясь кулаками о столешницу. – И со своим заказом, и со своими бабками! Мне на них плевать с высокой колокольни! И для глухих повторяю – дверь за твоей спиной, так что всего хорошего, Рома!

– Мстишь мне за прошлое? – Он не двигается с места, лишь желваки ходят ходуном, а глаза по-прежнему метают молнии в мою сторону.

– Ты слишком высокого о себе мнения, – я снова плюхаюсь в свое кресло и откидываюсь на спинку. – Тебе никто не говорил, что иногда, – делаю акцент на последнем слове, – стоит употреблять такие слова, как «пожалуйста», «будьте любезны» или хотя бы высказывать просьбу, а не приказывать, – повторно делаю паузу, наблюдая, как глаза парня наливаются кровью. – И люди к тебе обязательно потянутся, Валевский.

– Еще раз повторяю, – он отделяет каждое слово друг от друга, произнося их со злостью. – Назови любую цену и сделай моим родителям праздник.

Вот и как, прикажете, с таким мило и культурно общаться? Никаких нервов не хватит терпеть Валевского целых три недели, еще и потакать всем его капризам и закидонам. Я-то думала, он с возрастом поумнел, научился вести себя нормально, не показывая направо и налево своего высокомерия, однако на деле всё оказалось еще хуже, чем было раньше.

И я когда-то была в него влюблена? Боже, какой же я была дурой!

– А я тебе третий раз повторяю, – специально запинаюсь, глядя Роме в глаза, не желая снова его посылать куда подальше.

И так все нервы вымотал, сбив весь рабочий настрой, так еще и хамку из меня пытается сделать! Хотя достал он меня конкретно, такого не грех и трижды послать.

– Ты еще об этом пожалеешь! – он цедит сквозь зубы, уже не сдерживая своей злости, чем вызывает у меня дикий и истерический смех.

Наблюдаю, как парень разворачивается и покидает мой кабинет, громко хлопая напоследок дверью. Хотя, разве можно ожидать от него благоразумия и рассудительности? Такого ничем не прошибешь!

– Нужен ты мне, чтобы тратить своё время на месть. Тоже мне, нашёлся пуп земли! – говорю закрытой двери, мотаю головой из стороны в сторону, а через несколько секунд снова приступаю к чтению бумаг, выбрасывая и Рому Валевского, и его предложение из головы.

Много чести думать о таком павлине! Пусть валит на все четыре стороны. А еще лучше – обратится к нашим конкурентам и им делает свои щедрые предложения.

Возможно, кто-то и согласится с ним работать, но точно не я!

И я очень надеюсь, что больше не увижу надменную и наглую физиономию Ромы Валевского!

Никогда!

Глава 3

На часах семь вечера, и я собираюсь домой. Глаза болят от постоянного напряжения, спина затекает, а голова уже практически не соображает – много же я наработаю в таком состоянии! Сейчас лишь одно дикое желание – добраться до дома, завалиться в кровать и посмотреть какую-нибудь мелодраму, чтобы побыстрее заснуть.

И я бы его реально осуществила, если бы не долг перед лучшей подругой и мое клятвенное обещание приехать именно сегодня на ужин к чете Гончаровых. И так две недели не видела Настену – а беременных женщин, как известно, расстраивать нельзя.

Выхожу из кабинета, закрываю его на ключ и направляюсь к лифту. На улице свежо и прохладно – весна, конец марта, а хорошее настроение где-то затерялось среди заснеженного февраля.

Надо же, раньше мы всегда радовались приходу столь долгожданного тепла, а вот сейчас почему-то это, наоборот, огорчает. Усталость дает о себе знать, однако я уверенно направляюсь к своему старенькому автомобилю, игнорируя ноющую боль во всем теле. Скоро усядусь в мягкое сиденье, а спустя пятнадцать минут моя любимая подружка накормит меня вкусным ужином и поднимет настроение одним только своим видом.

Хоть моей машине и пятнадцать лет, но все равно я ее очень люблю. Самое главное, она куплена на честно заработанные средства и без чьей-либо помощи. Я считаю, что автомобиль – это не понты, а средство для передвижения, хотя такие мажоры, как Валевский, могут со мной не согласиться.

Опять мысли об этом павлине общипанном лезут в голову, будь он не ладен! Хотя, почему общипанный? Я же еще не добралась до его «хвоста». Но если ещё раз посмеет нарисоваться в моем кабинете, то я обязательно исправлю это недоразумение.

Вот же гад, этот Валевский – никак не могу выбросить из головы его нагло усмехающуюся физиономию и вальяжную позу, хоть и пыталась последние два часа сосредоточиться исключительно на работе. И вот опять, стоит лишь вспомнить его надменный тон и ехидную улыбку, как тяжелый вздох со стоном вырывается из груди.

Даже не бесит – просто дико раздражает.

«Шикарно смотришься в кресле директора!» – мысленно передразниваю парня.

Забавно, почему-то из всего нашего десятиминутного диалога всплывает именно эта фраза. Да уж, Рома, странный ты человек. Неужели нельзя общаться нормально – без предвзятости, пафоса и дешевых понтов?

Я прекрасно помню, как в первую нашу встречу он случайно ударил меня дверью, а после напоил кофе в качестве извинений. И был таким милым, веселым и заботливым парнем, что мое тогда еще наивное и неокрепшее девичье сердце растаяло, как снег на солнышке.

Вот же он, мужчина моей мечты! Другого не хочу!

Ну и дура я была! Каким местом думала тогда? Ведь ясно как Божий день, что такие, как Валевский, нас считают за второй сортом. Козёл он, а не павлин, если не сказать похуже.

И как же больно было потом, когда его высокомерие все-таки взяло верх над здравым смыслом и нормальным поведением.

Так, меня опять не в ту степь несет. Дался мне этот Валевский! Такое чувство, что на нем свет клином сошелся, не иначе. Что-то мне подсказывает – я малость перенапрягла извилины на работе! Вот, до чего доводит аврал в понедельник. Теперь еще всякие глупые воспоминания лезут в голову. Уж лучше заскочу в магазин и куплю тортик к чаю, чтобы порадовать мою беременную подружку и ее сладкоежку-мужа.

Кстати, шикарная они парочка, эти Гончаровы! И ведь начали встречаться еще в институте. Правда, первая попытка их серьезных отношений вышла неудачной – молодость, недопонимание и глупые обиды вкупе с амбициями и непонятными обвинениями в адрес друг друга. Такое сплошь и рядом бывает, винить в этом некого, кроме себя самих.

Однако судьба преподнесла Насте и Захару второй шанс, и они им воспользовались – разобрались с прошлыми обидами, открылись друг другу, и теперь очень счастливы в браке. Еще и потомство ждут – как тут не порадоваться!

И, кстати, совсем забыла сказать: Рома Валевский – лучший друг Захара Гончарова. Надеюсь, физиономию этого павлина мне не придется еще и весь вечер наблюдать, сидя за столом в доме у Насти?

– Наконец-то! – белокурая красавица встречает меня на пороге, когда я только выхожу из лифта. – Ты со своей работой скоро совсем загонишь себя, дорогая.

– Привет, моя сладенькая, – обращаюсь к уже довольно большому животу моей подруги, прекрасно зная, что она ждет девочку. – И тебе привет, ворчливая мамаша, – целую Настю в щеку, передаю ей тортик и захожу в квартиру.

– Прибыло мое спасение! – из кухни с довольным видом появляется Захар, направляясь в мою сторону. – Привет, – целует меня в щеку, помогает снять куртку и забирает сумку, вызывая у меня удивление в глазах.

Перевожу взгляд на Настю и поднимаю обе брови, задавая немой вопрос.

– Он проштрафился, и теперь отрабатывает свой косяк, – милая блондиночка смеется, а после разворачивается и направляется на кухню, даже не глядя в сторону своего обожаемого супруга.

– Такое чувство, что я не могу поухаживать за Голубевой! – ворчит Захар ей вслед, а после обращается ко мне полушепотом: – Карина, выручай, – обнимает меня одной рукой за плечи и медленно ведет следом за своей женой.

– Чё натворил-то, красавчик? – приходится плестись, как черепаха, чтобы выслушать причину надутых губ своей подружки, а так же расстроенного вида ее супруга.

Судя по печальному взгляду Захара, он точно накосячил. Причем серьезно. А прекрасно зная доброту своей подруги вкупе с ее же чрезмерным спокойствием и рассудительностью, то вряд ли Настя стала бы дуться на мужа из-за какого-то пустяка.

– Машину ее разбил, – Захар останавливается и даже глаза зажмуривает.

– Шутишь? – вырывается у меня как-то громко, однако я вовремя вспоминаю, что не стоит столь бурно проявлять сейчас эмоции. – Гончаров, ты обалдел совсем? – перехожу на шепот, глядя в небесно-голубые глаза Захара.