Заместитель Генерального

–Я все время сравниваю. Я все время держу в голове эту мысль: «А как бы повела себя она?». И это непросто.

–Вика, она была в моей жизни всего пару свиданий. Каждый может ошибиться. И я очень ошибся.

–Ты очень изменился, все, что было скрыто в тебе, все твои тайные желания, она открыла это в тебе.

–Не говори глупости!

–Я вижу. Я не узнаю тебя. Ты как зверь!

–Вики, я все тот же!

–В том то и дело, что нет! Чужой, озабоченный мужик – вот кого я вижу сегодня!

–Прости, был груб, просто это долгое воздержание сказалось. Ты преувеличиваешь масштаб трагедии.

–Саш, я знаю тебя больше десяти лет. Мы пережили не одно воздержание. Сейчас я не знаю, что это: психоз, сексуальное расстройство или…или, ты просто нашел с кем воплощать все свои фантазии.

-Ну, какие фантазии, Вик, нет никаких фантазий!

–Саша, фантазии есть у всех. Или ты думаешь, у меня их нет, – она усмехнулась.

–Расскажешь? – замер он.

–Я слишком хорошо воспитана.

–Виски?

–Да!

Они спустились в гостиную, разожгли камин. Он налил два стакана виски со льдом. Они сели на диван перед камином.

–Итак? – спросил Берестин.

–Он молодой мускулистый массажист. Я очень стесняюсь его, но с другой стороны я прихожу на сеанс массажа исключительно для здоровья. Он массирует мою спину, от кончиков ушей до самого копчика, и делает это очень профессионально. После сеансов его массажа я вырубаюсь на пару часов. Мне очень стыдно, но когда он массирует поясницу, меня это заводит. Он спускается ниже и начинает массировать мне ягодицы. Я не возражаю, потому что уверена, что того требует сеанс массажа. Он переходит на бедра, ниже ягодичных мышц. Его большие пальцы нарушают границу пределов допустимого. Но я не возражаю – мне нравятся его действия.

Берестин нервно сглотнул и налил им еще по стакану виски. Вика выпила, поморщилась.

–Он снимает с меня трусики, и я все еще уверена, что так нужно. Его пальцы проникают в меня, и мне это очень нравится – продолжала Вика.

Берестин налил себе полный стакан виски и выпил его в три глотка, не поморщившись. Откровения давались ему тяжелее, чем он предполагал.

–Одной рукой он делал мне массаж, так как был должен, а вторая его рука явно нарушает этику врачей. Мне нравилось. Он прекрасно это чувствовал, как и я прекрасно видела оттопыренную часть его медицинского костюма. Я испытала оргазм, и мне было очень стыдно за это, поэтому мы не стали продолжать. Он так и остался неудовлетворенным.

Берестин выпил еще один стакан виски.

–Вик, можно, я сделаю тебе массаж? – робко спросил он.

–Давай.

Она легла на диван, он сел сверху. Это было не профессионально, зато очень удобно. Он гладил ей спину. Применил все свои знания о массаже. Когда Вика немного расслабилась, массаж стал более откровенным. Он не мог уступить какому-то массажисту. Он знал ее много лет, знал, куда и с какой силой следует воздействовать. Вика дрожала, ему оставалось сделать само главное – его губы целовали ее в самое укромное место. Мысль о том, что какой-то посторонний мужчина целовал ее так же, бесила Берестина, но он и так был безмерно виноват перед Викой. Он старался и делал все что мог, Вика в блаженстве выгнула спину и закатила глаза.

И все-таки она не смогла пересилить себя. Это навязчивое сравнения себя с другой женщиной изводило Вику. Она не была собой весь этот вечер, она старалась быть лучше нее. Это нелегко, особенно, если принять внимание, что Вика практически ничего не знала о Маргарите. Ей казалось, что она все делает не так, что именно поэтому он и предпочел другую женщину, что она просто не способна удовлетворить его новые потребности. Вика старалась: оделась вызывающе, пила виски, подружилась с его компанией, ехала в машине, умирая от страха, целовалась прилюдно, почти занялась сексом в гараже. Все это было чуждо для нее, но больше всего Вику пугал положительный эффект, произведенный на Берестина. Он снова смотрел на нее восхищенно, обнимал с желанием. Она уже и не помнила, когда его простые объятия были пропитаны такой страстью. Она нравилась ему такая, но это не была настоящая Вика. Ей очень тяжело давалась эта распущенная легкость. И хотя сейчас он, словно укрощенный зверь, сидел в ее ногах и с нежностью массировал ей ступни, он все равно казался ей чужим и опасным. Она понимала, что действие затянулось, что он снова возбуждается и это уже просто непорядочно так дразнить мужчину. Возможно, проще было бы отдаться Александру. Кристина любила повторять ей: «Проще дать мужику, чем объяснить, почему нет!». Но только Вика так не могла.

Она представила, что так же он обнимал другую женщину, на этом же самом диване, перед горящим камином. Ревность, так умело сдерживаемая ей все это время, сейчас словно душила Вику. Ощущение ненависти и злобы. Она оттолкнула Александра.

–Я не могу. Не трогай меня!

–Что такое? – ошарашенно спросил он.

–Ненавижу тебя! – вырвалось у Виктории. – Не трогай меня больше! Мне противно!

–Прости…

–Да пошел ты! – она уткнулась лицом в подушку и заплакала.

У Вики началась истерика и виски, безусловно, этому способствовал.

–Вик… – он поправил ей волосы.

–Ты все предал, все хорошее, что было между нами, в нашей семье. Я ненавижу тебя!

Она плакала, кричала, обзывала и обвиняла его. Она была пьяна. А Александр чувствовал какое-то облегчение. Теперь, когда Вика наконец-то выплеснула все свои эмоции, всю боль, ему и самому стало легче.

Наконец, когда сказано было все, он крепко прижал ее к себе

–Пойдем, я провожу тебя в спальню. Я буду спать внизу, так будет правильнее.

Вика послушалась его.

–Спокойной ночи…– грустно улыбнулась она, когда Берестин заботливо укрыл ее одеялом.

–Спокойной ночи, ангел мой! – тихо ответил Берестин.

Утром за завтраком, который заботливо приготовил Берестин, они продолжили свой диалог.

–У меня было много вопросов к тебе все эти недели. Но сейчас остался всего один. Я вижу, как ты изменился: новое увлечение, друзья, дом, машина. Ты уже давно живешь другой жизнью, не удивительно, что у тебя появилась другая же-женщина, – запнулась Вика.

– Викусь....

–Не перебивай. Мы стали слишком разные. И я уже не уверена, что мы сможем жить как прежде. И не потому, что я не смогу тебя простить. А это будет и правда нелегко – заново верить тебе. Но дело не только в этом, дело в том, что я не уверена, что тебе нужна наша прежняя жизнь. Я не смогу стать такой, какой пыталась быть сегодня, а я прежняя тебя уже не удовлетворяю. Я права?

–Викусь…

–Только не лги мне, пожалуйста. За все эти годы, думаю, я заслужила, чтобы ты не лгал мне сейчас…

Он знал нужные слова, о любви, о том, что ценит ее именно такой, какая она есть, о том, что раскаивается и готов все бросить ради их прежней жизни, знал, но не говорил.

–Да ты права, как прежде уже быть не может. Нам обоим придется поработать над тем, чтобы вновь наладить нашу совместную жизнь. Я благодарен тебе, что ты не упрекаешь меня, но от этого моя вина перед тобой не уменьшается. Я предал тебя, мне очень паршиво от этой мысли. Ты попрежнему для меня женщина-богиня, та которая умиротворяет, оберегает, та которая подарила мне дочь, та которая хранит наш очаг. Я много думал в эти дни. Я скажу жестоко сейчас, но честно – да, мне не хватает драйва, чего то сумасшедшего. Я не знал этого, пока не попробовал, но я уже попробовал. Дрифт я не брошу. А Маргарита… она поступила непорядочно, она предала меня и эту женщину я не вижу рядом с собой в дальнейшем. Это была мимолетная слабость. Из-за нее тебе переживать не стоит. Если мы решим быть вместе, если ты простишь меня, я все равно уже не буду прежним. Ты примешь меня таким?