Алая роза

Спустя несколько часов после визита на новый адрес Лили, виконт Кристиан постучал в дверь дома, где жил достопочтенный Жоффруа Лефевр. Тот выкуривал вечернюю сигару, сидя у раскрытого окна кабинета, и полы длинного халата падали на пол. Когда старая служанка сообщила, что явился какой-то молодой человек, не назвавший себя, Лефевр сразу понял, о ком речь.

– Я не сомневаюсь, что вы даже в постели меня достанете, виконт, – хохотнул он при появлении гостя и вытянул ноги. – Причем, необязательно в моей.

– Видите ли, я занят вашим вопросом, и времени не так много остается, чтобы просто сидеть и курить, – не менее язвительно парировал Кристиан и протянул ему надушенный конверт. – Это для вашего брата…

– Даже так? Кстати, вы курите?

– Нет, благодарю, – холодно ответил молодой человек и добавил: – Завтра Огюст ужинает с будущим тестем.

– Я вижу, вы все про всех знаете, юноша…

– …Вы такой же член семьи, вы будете там, не так ли? – упрямо продолжал Кристиан, игнорируя иронию в свой адрес. – Этот конверт вам нужно будет передать брату. Придумайте что-нибудь. Скажите, что его прямо перед дверью вам всучил уличный мальчишка. Или что какая-то дама в вуали просила об услуге… Важно другое: постарайтесь, чтобы момент передачи увидел герцог Лювьенский. Полагаю, что ваш брат захочет сразу же ознакомиться с содержанием послания, и будет превосходно, если и это тоже не укроется от его тестя. Больше от вас не требуется ничего.

Лефевр сильнее откинулся в кресле и двинул слюной между зубов:

– Страшный вы человек, виконт, или как вас там…

– Виконт Кристиан де Бранже, если мое имя не дает вам покоя, достопочтенный. Я выполняю свою часть сделки, вы – свою. После разрыва помолвки вашему брату пригодится дружеское плечо. Продолжайте втираться к нему в доверие.

И с этими словами молодой человек направился к дверям, всем своим видом показывая, что визит окончен.

Герцог Лювьенский, раздираемый подозрениями, вторые сутки пребывал в ужасном настроении.

Он рано овдовел и до сих пор скорбел по супруге, вложив себя в привязанность к единственной дочери Франсуазе. Как и все люди его ранга, герцог видел своим зятем богатого и знатного человека с безупречной репутацией, и Огюст Лефевр с трудом помещался в его представления о том, кому он готов отдать руку дочери. Однако Франсуаза была влюблена в него и при таком положении вещей выдать ее за другого – значило сделать ее несчастной, на что старик пойти не мог. Он со вздохом дал свое согласие на этот брак, но не перестал относиться к будущему зятю с подозрением.

Вчерашний ужин и был причиной ужасной мигрени старого дворянина. Коварный план виконта де Бранже был запущен. Герцог заметил, что Огюст получил какой-то конверт из дорогой бумаги, на котором стояли косые – явно выведенные женской рукой – буквы. Казалось бы, любой имеет право получать корреспонденцию. В конце концов, у молодого барона вполне могла найтись какая-нибудь тетка в провинции и в таком послании ничего странного не было. Однако почему же он тогда так изменился в лице при виде этого письма? Почему поспешил уйти в сторону, чтобы прочесть его, а затем спрятал на груди, ничего никому не сообщив? Эта деталь не давала покоя герцогу. Думая о дочери, которая скоро должна была сделаться женой этого человека, он испытывал гнев и отчаяние, изо всех сил надеясь, что этот эпизод не более чем совпадение мелочей.

Но этому не суждено было случиться, ведь виконт де Бранже преследовал вполне определённую цель в своем раскладе ситуации.

– Ваше Сиятельство, – в кабинет герцога вошел дворецкий. – Там, на пороге, какой-то рабочий. Говорит, что хочет видеть хозяина дома, потому что ему было приказано явиться…

– Да! – вскочил из-за стола герцог, опрокидывая чернильницу. – Я выйду к нему сам… Моя дочь уже ушла спать?

– Миледи наверху. Ее надо пригласить?

– Нет-нет. Надеюсь, что она даже не узнает про этот визит.

В маленькой гостиной, служившей для приема незначительных посетителей, стоял пожилой мужчина с помятым от спиртного лицом. Узнав герцога, он неуклюже поклонился.

– Без лишних слов, – отмахнулся тот. – Просто говорите, что выяснили.

– Человек, за которым вы наняли меня следить, несколько минут назад вошел в дом на углу улицы де Клери. Там горит свет, и я видел в окне женский силуэт.

– Довольно! – оборвал его герцог, задыхаясь от раздражения, и протянул кошелек с монетами. – А теперь исчезните, любезный, и забудьте этот день!

И, едва дождавшись его ухода, заметался по дому:

– Жерар! Срочно плащ и шляпу!

– Прикажете подать лошадь?

– Ничего не нужно! Пошевеливайся!

На лестнице, ведущей на второй этаж, застучали каблуки.

– Папа? Что-то случилось?

– Я думал, ты уже спишь, – замялся старый герцог, поднимая глаза на дочь.

– Я читала, но услышала, что кто-то пришел. В такой поздний час могли принести только важные известия, – девушка медленно спускалась вниз. В ее глазах была тревога. – Кто это был и куда ты направляешься?

– Франсуаза… Дорогая, я не хотел бы…

– Отец! – нахмурилась она. – После смерти мамы не ты ли сам сказал мне, что я очень сильная! Так вот, я еще сильнее, чем тебе кажется! Я должна знать то, что ты сейчас пытаешься скрыть.

– Хорошо, – герцог мрачно уставился себе под ноги. – У меня серьезные опасения, что твой избранник, барон Лефевр, посещает любовницу, – и поднял указательный палец. – Дорогая, дай мне договорить! Я бы не стал просто так обвинять кого бы то ни было. Вы еще даже не поженились, а он уже у ног другой! Я, как только встретил твою мать, думать забыл о всех прочих, и я был верным мужем, пока она была жива!

– Отец! – умоляюще воскликнула Франсуаза, сдерживая желание разрыдаться.

– Послушай, – герцог с шумом выдохнул и прошелся туда-сюда. – Вчера я увидел, как Огюст получил письмо… явно от женщины… он прочитал его втайне от всеобщего внимания и спрятал. Мне это очень не понравилось. Я покинул вас под предлогом и на улице остановил первого попавшегося человека. За хорошие деньги он должен был внимательно следить за твоим женихом, чтобы выяснить, не ходит ли он куда-то вечерами..

– И что же? – прошептала девушка, холодея.

– Мне только что сообщили, что барон Лефевр пришел в дом неподалеку, на улицу де Клери.

– Ах! – воскликнула Франсуаза и ее глаза зло сверкнули. – Отец! Я иду с тобой!

– Девочка моя!..

– Нет, я должна это увидеть, чтобы отогнать все сомнения! Я готова выдержать любой удар, если будет нужно! Жерар! Принеси мне плащ!

Через несколько минут из особняка герцога Лювьенского поспешно вышли два человека и скрылись за поворотом. Но, если бы кто-то из них обернулся, то увидел бы тень, наблюдавшую за домом…

– Надо же! – пробормотал Кристиан. – И сама Франсуаза участвует, идеальное стечение обстоятельств… А всего-то надо было попросить этого пропойцу, явившегося к герцогу с докладом, звонить подольше и погромче, чтобы наверняка переполошить всех. Теперь дело за Лили. Давай, малышка, покажи на что ты способна. Играй так, будто на тебя смотрит лучшая публика Европы!

Нанятый герцогом рабочий не соврал: чуть ранее Огюст Лефевр действительно вошел в дом по указанному в полученном им письме адресу, и через пару мгновений очутился в просторной гостиной на первом этаже. Несколько свечей, расставленных то тут, то там, озаряли комнату, окно было чуть приоткрыто, и внутрь врывался ночной воздух. На креслах и оттоманке лежали шелковые подушки, под ногами расстилался мягкий ковер, скрадывающий шаги, а посреди всего этого великолепия стояла все та же незнакомая молодому барону дама. Она была облачена в тонкое платье с открытыми плечами, и Огюст был вынужден отметить про себя ее светлую кожу и выразительные глаза. Но если бы его внимание не было так занято красотой Лили, возможно, он бы заметил тот факт, что окно прикрыто шторами лишь на треть, а при таком ярком свете это было слишком необдуманно, ибо предоставляло возможность любому прохожему обозревать все, что происходит в этой комнате.

– Дорогой мой барон! – воскликнула незнакомка вместо приветствия и попыталась обвить его шею руками.

– И это всего лишь вы! – он уверенным жестом отстранил ее.

– Ах, а вы хотели увидеть кого-то еще?

– Вы довольно ясно дали мне понять, мадемуазель, что у Франсуазы есть любовник. Идя сюда в этот час, я рассчитывал увидеть доказательства ее порочности, однако встречаю только вас, – заметил Огюст, втайне любуясь ею.

– И что же, – Лили томно потупила взор, – я недостаточно хороша?

– Я скоро женюсь, – сдержанно ответил он. – Вы задаете вопрос не тому мужчине.

– А ваша невеста задает вопросы не только вам!

– Доказательства! – сурово произнес Огюст. – Я готов поверить, что у вас есть причины не любить Франсуазу, ибо женщины достаточно мстительны и злопамятны, но вы обещали убедить меня в недобродетельности моей избранницы, и я уже был готов… – он замолчал на полуслове, так как Лили ласково провела пальцем по его губам.

– Готовы к чему? Застать здесь невесту в объятиях другого и убить обоих? Друг мой, вы еще не женились… Найдёте вариант лучше, не правда ли?

– Почему я должен отвечать на этот вопрос вам? – повел бровью Огюст. – Мне неизвестно даже ваше имя, не говоря уж о том, что за игру вы ведете.

– Игру, – с нарочитой обидой протянула Лили. – Нет, это всего лишь протест, барон. Столько болтовни о репутации дочери герцога Лювьенсокго, а между тем… – она не договорила, театрально вздохнув.

– Или вы предоставляете мне доказательства, или я ухожу! – решительно заявил молодой человек, хватаясь за дверную ручку.

Лили вздрогнула и это был неподдельный испуг.

– «Если он сейчас уйдет, придется буквально бежать следом и импровизировать, – мелькнуло в ее голове. – Иначе все пропало, а мне этого могут не простить. Я должна тянуть время как можно дольше».

– Когда будете уходить, – отчаянно выпалила она, – постарайтесь не испортить потолок рогами, господин барон!

И тут же вскрикнула от испуга, потому что Огюст схватил ее за локоть и рывком подтянул к себе.

– Кажется, это уже слишком, очаровательная незнакомка! – процедил он. – Вы не находите?

Лили сделала несколько глубоких вздохов, заставив грудь вздыматься, и поймала его взгляд:

– А что же мне было делать?! – обиженно выпалила она. – Я пошла на риск, чтобы предупредить вас, а в итоге еще и виновата в том, что вы, друг мой, грубиян.

И, почувствовав ослабление его хватки, продолжила тем же тоном:

– Вот вы даже не подумали, откуда мне может быть что-то известно о тайной страсти Франсуазы… И почему же в этот час я позвала вас к себе? Ведь дом герцога Лювьенского не так и далеко, не правда ли?

Огюст отпустил ее и прошелся по комнате. Затем снял шляпу и бросил ее на стол для почты.

– «Отлично, – подумала Лили, успокаиваясь. – Все идет хорошо. Добавим немного тепла в эту встречу»

– Допустим, – уже спокойно произнес молодой человек. – Давайте начнем с общих знаний. Как давно вы приметили их свидания?

Лили отбросила назад волосы и пожала плечами.

– Предлагаю выпить, – сказала она, направляясь к бару в углу, – вы взвинчены.

– Из-за вас.

– Я хотела слегка подразнить вас, друг мой, но, кажется, перестаралась, и в какой-то момент решила, что вы меня ударите!

– В таком случае прошу извинить, но вы и вправду перестарались, – шевельнул бровью Огюст, а Лили, протянув ему бокал, опустилась на оттоманку и жестом предложила сесть рядом.

– За нашу встречу, господин барон, – мило улыбнулась она – Потому что за присутствующую здесь единственную даму вы пить не пожелаете.

– Вы не ответили на предыдущий вопрос, – сказал он, усаживаясь, – но я задам новый. Кто любовник Франсуазы, вы видели его лицо? Знаком ли он вам?

– Зачем вам это? – кокетливо улыбнулась Лили, придвигаясь к нему поближе. – Вы ведь ничего не можете ему предъявить… Разве что дуэль, но… Кто из вас дерется лучше?

– Значит, знаете. Что ж, задам вопрос по-другому. Сколько мы будем ждать?

– Ах, я уже не уверена в том, что свидание сегодня состоится, потому что… – она бросила быстрый взгляд в сторону окна. – Мне кажется, время тянется очень медленно. Но! – она проворно вскочила с места. – У меня есть письмо!

– Вот как!

– Только оно не здесь!

– Мадемуазель!

Лили медленно опустилась перед ним на колени.

– Скажите, барон, у вас есть враги? – вдруг спросила она.

– Вы сейчас намекаете на любовника моей невесты? – уточнил он, нахмурившись.

– Я просто задаю вопрос. Мне кажется, вы не всем по душе.

– Все мы кому-то не по вкусу, не правда ли? – он наклонился и взял ее за подбородок. – Забыл сказать… Ваше вино отвратительно на вкус! И от него ужасно шумит в ушах.

– И в чем же в хотите обвинить меня снова? – она тут же встала. – Барон, если вы станете отвлекаться на меня, не узнаете того, зачем пришли. Впрочем, наверное, ничего не получится и ваша невеста не явится сегодня на свидание. Уходите.

– Я еще немного посижу, – насмешливо сказал он, откидываясь на подушки. – Вино, конечно, ужасное, но его подает привлекательная женщина с бездонными глазами. Я готов сделать вид, что мне все нравится. – И вдруг спросил: – Вы из этого окна видели их?

– Нет. Из спальни.

– Вот как! Вы в тот вечер настолько тосковали перед сном, что смотрели на улицу?

Лили изобразила возмущение довольно умело:

– Сначала вы на меня кричали, а теперь насмехаетесь?! Вот как вы платите за попытку оказать вам услугу! Если вам нравится, сидите здесь! А я…А я… Иду спать! – и она решительно двинулась ко внутренней двери, проходя как можно ближе от молодого человека и втайне надеясь на то, что он не позволит ей уйти.

Так и вышло. Огюст попытался схватить её, но Лили увернулась и, довольно взвизгнув, отскочила в сторону. Он повторил попытку и для этого даже встал с места. Весело смеясь, молодые люди начали игру, едва не опрокинув один из канделябров. В какой-то момент Огюст довольно ловко придавил Лили к стене и в этот момент с улицы долетел чей-то болезненный вскрик.

– Что там? Надеюсь, никого не убили?

– Я ничего не слышала! – заявила коварная искусительница, обнимая его за шею.

– Однако же… – молодой человек мягко снял с себя ее руки и подошел к окну.

Несколько мгновений он всматривался в темноту, затем пожал плечами и плотно задернул шторы:.

– Так на чем мы остановились?

Парой минут ранее герцог Лювьенский с дочерью спешили по указанному адресу, не произнося ни слова. Обоим было тревожно озвучивать то, что их беспокоило, но Франсуаза все еще верила, что происходящему есть объяснение, и ее жених вполне мог навещать какую-нибудь одинокую старушку, просящую о помощи. Однако все ее иллюзии с треском рассыпались в пыль, когда, едва приблизившись к дому, в ярко освещенном окне первого этажа она увидела своего любимого, который держал в страстных объятиях какую-то женщину.

Франсуаза вскрикнула от отчаяния, прошептала: «О, нет», – и упала в обморок на руки отца.

Уже перевалило за полдень, когда Кристан де Бранже явился к Лили и застал ту сидящей на оттоманке с видом крайней усталости. При виде гостя она вскочила и поклонилась.

– Ваша Милость…

– Я бы явился раньше, – усмехнулся он, – но по моей информации, Огюст только недавно от тебя ушел.

Лили молчала в ожидании, что за этим последует.

– Этот дом больше тебе не нужен, можешь съезжать, – продолжил виконт. – Платья оставляй себе. Однако я бы тебе посоветовал покинуть Париж на какое-то время. Герцог уже написал письмо своему несостоявшемуся зятю, помолвка разорвана со скандалом. Огюст может начать тебя искать и лучше, чтобы ты не попадалась ему на глаза… У тебя опечаленный вид. Ты влюбилась в него?

– Ах, нет. Совсем нет.

– Это хорошо.

– Почему?

– Потому что я достаточно суеверен, – усмехнулся Кристиан. – И что-то мне подсказывает, что долго Огюст не проживет… Ты отлично выполнила свою работу, Лили.

И с этими словами он собрался уходить.

– Скажите, – бросила ему вслед Лили, – я могу считать мой долг виконту де Фаржерону исполненным?

– Да, – прозвучало в ответ. – Ты свободна от обязательств!

Четыре дня спустя. Анже.

В трактире, чья начищенная до блеска вывеска пафосно гласила «Мудрость и сытость», в этот поздний час сидели трое: сам владелец, дворянин в светлом костюме, судя по шпаге, и мужчина лет тридцати в коричневом костюме, который обычно носили провинциалы. Устало коптила люстра, в которой уже сгорела добрая часть свечей, мужчины увлеченно играли в карты.

– Шестерка треф! Эх, мне не везёт еще больше, чем виконту, – тучный трактирщик почесал живот и похлопал по карманам. – Предлагаю удвоить ставки!

– Господин Робер, но разве перед этим вы не сказали, что вам больше не на что играть? – мягким голосом осведомился молодой человек в щегольском кафтане с вышитой на рукаве розой.

– Вино тут мое, кровать, на которой вы будете спать ночью – тоже моя… – ответил тот слегка иронично. – Не переживайте, Ваша Милость, у меня найдется, что поставить! – он медленно подышал на потные ладони и взглянул на того, кто перед этим получил выигрыш. – Месье Мартен, вы готовы к новой партии?

Горожанин в коричневом наряде пожал широкими плечами, как бы показывая, что не возражает, и ссыпал в карман мешковатой куртки звенящие монеты.

– Я предполагаю, – внезапно сказал виконт Кристиан, – мы можем продолжить после небольшого перерыва. Господин Робер, распорядитесь пока насчет еды, а мы с месье Мартеном выйдем…

И он многозначительно посмотрел на последнего.

Ничего не ответив, тот встал из-за стола, и оба направились к дверям, а хозяин заведения поднял глаза на люстру, где коптило несколько свечных огарков, громко ругнулся и заорал:

– Сукины вы дети! За что я тут всем плачу?! Готовьте поесть моим гостям и дайте больше света! – затем сказал, ни к кому не обращаясь. – Не везет сегодня. У этого молодого франта из Парижа наверняка много денег, буду поднимать ставки..

Кристиан и его спутник вышли во двор. Город медленно погружался в сон, лишь кое-где в домах еще виднелись огни. Звезды, ежесекундно появляющиеся на спокойном небе, бледным ровным светом освещали силуэты башен Анжерского замка, который, казалось, был совсем рядом. Стук копыт прозвучал на соседней улице, звеня по каменной мостовой, и удалился по направлению на север, а словно в ответ ему в трактирной конюшне громко заржала лошадь.

Оба мужчины словно по команде посмотрели друг на друга.

– И что же вы молчите, любезный? – усмехнулся Мартен, убирая руки в карманы куртки. – Я бы предложил вам закурить, но не уверен, что человек вашего уровня оценит такой табак.

– Благодарю, капитан, но я не курю, – ответил Кристан и заметил, как его собеседник дернулся всем телом.

– Как вы меня назвали? – хрипло осведомился он.

– Капитан Фредерик Мартен. Разве я обознался?

– Я не капитан! – сурово отрезал тот и поморщился так, что усы зашевелились. – Уже пять лет, как я не капитан! У меня больше нет никакого воинского звания!

– Это я тоже знаю, – Кристиан был пугающе спокоен, делая вид, будто рассматривает ночную темноту. – Королевская амнистия выпустила вас из тюрьмы, но не оправдала в том преступлении.

– Я его не совершал! Я не знаю, кто вы, милорд, и откуда все это вам известно, но…

– Это не так уж и важно для нашего разговора, – мягко перебил его молодой человек. – Для меня вы все равно капитан. Я не верю в сочетание «бывший солдат», а уж «бывший офицер» – тем более. И зовите меня «виконт».

– Что ж, допустим, – Мартен облокотился на столб для привязи лошадей и потер пальцами крупный подбородок. – Теперь я понимаю, что вы не так просты, как кажетесь, юноша. Договаривайте. Вы ведь вытащили меня на улицу не для того, чтобы сообщить мне мое же имя?

Возникла небольшая пауза, во время которой Кристиан все также не смотрел на собеседника, затем попытался поймать выражение его лица в лунном свете:

– Больше пяти лет назад вас обвинили в преступлении и осудили на четверть века.

– Спасибо, что напомнили! Повторяю: я этого не делал! Меня довольно умело подставили, а потом пытались даже выступить в мою защиту, чтобы спасти от смертной казни. Спасли! Неслыханная щедрость!

– Однако сейчас вы здесь. Я вижу и слышу вас, вы свободны, капитан…

– Не величайте меня званием, которого при мне больше нет.

– Вы бы хотели отомстить? – спросил Кристиан, пропуская замечание мимо ушей.

– Вы еще спрашиваете?! – усмехнулся Мартен. – Вопрос в том, как это сделать и не вернуться туда, откуда я недавно вышел… Но какое вам до всего этого дело? Неужто у нас один и тот же недруг? У вас еще и борода не прорезалась, а уже нажили врагов?

– Я предлагаю вам помощь в отмщении.

– Вот как! И что же вы хотите взамен?

– Услуга за услугу, капитан. Но это я расскажу вам потом.

Мартен натужно расхохотался:

– Бросьте, виконт! Мне тридцать два, а не шестьдесят, я еще не выжил из ума, чтобы вот так ввязываться в сомнительную авантюру!

– А по-моему, все предельно ясно, – пожал изящными плечами молодой человек. – Мы с вами будем полезны друг другу. Я понимаю, что именно вас тревожит, но даю честное слово дворянина: то, что от вас потребуется, не принудит преступать закон в какой-либо форме. Тюрьма вам не грозит, месье Мартен.

Повисла долгая пауза, нарушаемая криками трактирщика, доносившимися изнутри: по всей видимости, господин Робер давал нагоняй работникам, сопровождая свои слова нецензурной бранью.

Фредерик Мартен кивнул:

– К примеру, мне нравится ваше предложение и я его принимаю. С чего начнем?

– С того, что вы тоже даете честное слово на участие в этой сделке и будете делать то, что я вам скажу. Но это не сегодня и не здесь. Я оставляю вам время подумать до конца недели. Потом я жду вас в Париже. Это всё.

– То есть, завтра мое решение вам не нужно? – растерялся тот.

– Завтра утром я покину Анже, капитан, – ответил Кристиан и поправил шляпу. – Вернемся же назад, хозяин этого заведения жаждет продолжить нашу игру.

– Нет, стойте! Вы приехали из Парижа специально для встречи со мной?

– А почему бы и нет, не правда ли?

– Как мне найти вас?

– Меня искать не нужно, я отыщу вас сам, – возразил молодой человек. – По прибытии отправляйтесь на улицу Тампль и разыщите там заведение под вывеской «Кривое колесо». Скажете молодому трактирщику, что вас интересуют алые розы…

– Господа! – в дверях, почесывая живот, появился месье Робер. – За это время я бы успел отлить трижды! Я желаю отыграться!

Не проронив более ни слова, Кристиан и Фредерик Мартен вернулись в зал трактира, где заняли свои прежние места. С кухни доносился запах еды, на втором этаже были слышны чьи-то шаги: по всей видимости, служанка готовила комнату для знатного постояльца.

Мужчины, как ни в чем не бывало, продолжили партии, и по истечении отведенного времени месье Робер снова проиграл, уступив Кристиану два очка.

– Да чтоб мне провалиться! – вскричал толстяк, ударяя по столу кулаком. – Любезный виконт, вы приносите несчастье моему заведению! Еще одну партию! Увеличим ставку!

– Вы уже вложили довольно дорогие часы и перстень, – напомнил ему Мартен. – Что же вы хотите поставить снова?

Тот шумно высморкался и откинулся на спинку своего стула, который протяжно заскрипел.

– Зря вы считаете меня настолько бедным. Когда-нибудь я накоплю себе на титул и буду славно жить и мягко спать… А вообще у меня есть хорошее предложение! Жанна! – хрипло позвал он. – Черт возьми! Где тебя носит?!

Со стороны кухни прозвучал топот грубых башмаков, и перед столом появилась миловидная девушка лет шестнадцати.

– Звали, господин Робер?! – выдохнула она и ту же втянула голову в плечи, поймав на себе внимательные мужские взгляды. Из-под ее чепца выбивались черные волосы, поблескивавшие при свечах, руки сминали передник.

– Вот и моя ставка, господа! – довольно кивнул трактирщик. – Прелестное невинное создание будет принадлежать этой ночью кому-то из вас, если я опять продую партию.

Кристиан бросил на Жанну быстрый взгляд и щелкнул языком.

– Я надеюсь, это не ваша дочь? – ядовито осведомился он.

– Это моя собственность, – хохотнул месье Робер и пояснил: – Она мне задолжала столько, что ей на меня еще работать и работать, пока не развалится…