Ученик Бога. Драма

ИЛЬЯ. Сверху, говорят, видней.

БАРДОВА. Да? Но кто вам это мог сказать? На самом верху, говорят, только Всевышний.

ИЛЬЯ. И вам тоже «говорят»?

Бардова мило и непринуждённо рассмеялась.

Чем могу служить? И чем я обязан такому, скажем, визиту?

БАРДОВА. Могу ли я видеть Кишеневского?

ИЛЬЯ. Смотрите…

БАРДОВА. Но…

ИЛЬЯ. Но я же предупреждал вас – не красавец, далеко даже не красавец.

БАРДОВА. Но нет, почему же…

ИЛЬЯ. Умён, как сто чертей, но видно это не сразу, так что не пытайтесь прищуривать глаза…

БАРДОВА. У вас здесь слабый свет, я не привыкла к такому.

Звонит телефон.

ИЛЬЯ. Возьмите трубку и скажите, что меня нет.

Бардова берёт трубку, слушает, и тут же кладёт её обратно.

Что они сказали?

БАРДОВА. Они сказали: «Илья, кролик сдох».

Кишеневский меняется в лице. Это известие доставляет ему душевную боль…

Ну что, вы так и будете продолжать сидеть на своём небесном троне, или спуститесь на землю?

ИЛЬЯ. Так, по-вашему, я сейчас на небе? Если бы так легко было подниматься к нашему Всевышнему, я бы уже давно занял его кресло. (Пытается слезать с лестницы.) Но день подходит к концу, и пора взглянуть, чем занимаются грешники в моё отсутствие. (Срывается и падает.)

БАРДОВА (участливо). Вы живы?

ИЛЬЯ (поднимается). Ещё не знаю.

БАРДОВА. Вот видите, как это вам вскружило голову.

Кишеневский подходит к ней и представляется.

ИЛЬЯ. Имею честь представиться – Илья Кишеневский.

БАРДОВА (в тон ему). Имею честь знать вас (протягивает руку для поцелуя) — Бардова Ольга Николаевна.

Кишеневский целует ей руку.

ИЛЬЯ. Ну, знать меня не настолько большая честь.

БАРДОВА. Но я вас представляла очень древним старичком и обязательно профессором.

ИЛЬЯ. Тем и другим я обязательно буду, с вашей лёгкой руки.

БАРДОВА. Дай вам бог.

ИЛЬЯ. Бог, надеюсь, услышит ваши слова. Итак, чем, всё-таки, я могу быть вам полезен?

Бардова не находит, что сказать, но нисколько этим не смущена, а, напротив, даже этим молчанием умеет показать своё достоинство. С иронией глядит Кишеневскому в глаза, и взгляд её говорит, что она полна восхищения… Кишеневский, которому не свойственно смущение, сдаётся перед её взглядом красивых глаз, предлагает гостье пройти и сесть в кресло.

Прошу…

Бардова справа от себя вешает на оленьи рога, прибитые на стену, сумочку и хочет куда-нибудь положить зонтик. Кишеневский опережает её…

Разрешите?.. (Берёт у неё зонтик и вешает на крючок рядом с телефоном.) Не возражаете?

БАРДОВА. Нет, я очень рада, что вы нашли для него такое «удобное место».

ИЛЬЯ. Ради вас это было не трудно.

Она быстро расстёгивает плащ, и Кишеневский, как джентльмен, помогает ей освободиться от плаща и головного убора – и всё это вешает на оленьи рога. Бардова предстаёт перед нами в вязанном шерстяном платье цвета беж, которое ей очень идёт и её женственность от этого только выигрывает.

Проходите, садитесь.

БАРДОВА. Вы разумно поступаете. (Проходит к круглому столу.)

Кишеневский поспешно убирает со стола чашки, печенье, чайник – пытается навести порядок.

ИЛЬЯ (из правого угла, куда он относит всё со стола