Забери меня

– Мне не нравится это прозвище!

– Переживешь. Раз я не знаю твоего имени, то буду называть, как захочу.

Она шипит, как маленькая злая кошка, но все равно не признается. Вместо этого идет к двери

– Куда собралась?

– Ухожу! Или нельзя?

– Скатертью дорога.

Наблюдаю за тем, как она путается со шнурками на кедах. Мой взгляд ее явно нервирует. Тоненькие пальчики подрагивают от возмущения и каждое ее движение – как маленький взрыв.

Наконец, с обувью покончено. Рыжая выпрямляется, водит взглядом по сторонам, явно что-то выискивая, а потом недовольно выдает:

– Где моя сумка?

– В душе не ведаю. Когда я тебя забирал не было никакой сумки, – и опережая следующую ее реплику, добавляю, – и нет. Я не собирался бегать по клубу и искать твое барахло.

Смотрю на нее и давлюсь странной смесью эмоций. Мне хочется, чтобы она поскорее свалила, злюсь оттого, что мерзавка не называет свое имя, испытываю дикую потребность приструнить, поставить на место, и еще внутри ворочается что-то чему я не могу дать определения.

Она бросается к двери, будто за ней черти гонятся.

– Стоять!

Этот ее топ, сползающий на одно плечо и белый лифчик, светящий сквозь дырки, просто бьют по глазам. Бесит, что в таком виде будет расхаживать по улице.

– Еще чего!

Огненные всполохи в ее глазах выводят из себя. В ней все не так! Неправильно. Шумная, невоспитанная, наглая. Неблагодарная!

– Я сказал стоять, – цежу так холодно, что у самого зубы сводит. Достаю из кармана телефон: – Адрес называй.

– Ленина, восемнадцать.

– Нормальный адрес! – хочу отправить эту нахалку домой.

– Мне нужно в клуб! – топорщится она, – я сумку там забыла.

Боюсь, ее сумку прихватил уже кто-нибудь из той пьяной толпы, что бесновалась вчера на танцполе.

– Забей.

– Ты что! Там же телефон, – испуганно выдает она, – если потеряю, мама меня прибьет. Она наверняка мне звонила! А я не ответила! Ты представляешь, что мне дома будет?

Не представляю и представлять не хочу. Но меня, если честно, сразила паника, звенящая в ее словах. Рыжая беда боится мамы? Чего-то я в этой жизни не понимаю.

Наверное, именно поэтому и уступаю.

– Хорошо, в клуб так клуб.

Недовольно поджав губы, наблюдает за тем, как я вызываю такси.

– Я верну деньги, – с вызовом смотрит на меня, – с процентами, если захочешь.

Медленно скольжу взглядом от тонких щиколоток и наверх, задерживаясь на прорехах на джинсах, на голом пупке, на белье просвечивающим сквозь топик.

– Боюсь, мои проценты тебе не по карману. Лучше одежды нормальной купи.

В ответ на обидные слова, она снова подбирается. Резко отворачивается и я снова слышу кошачье шипение:

– Зато я…

– Все. Мне не интересно. На выход, – я сам распахиваю перед ней дверь.

Рыжая награждает меня прощальным возмущенным взглядом, гордо задирает свой хорошенький носик и с видом оскорбленной королевы выходит за порог.

Ведьма!

Спровадив рыжую нечисть, я вызываю такси уже для самого себя и еду домой. Надо переодеться, взять документы и на пару часов заехать в офис. Очередная встреча с поставщиками – то, что нужно, чтобы выкинуть из головы эту странную ночь.

К сожалению, я тоже могу ошибаться. Ни фига встреча не помогла. И из головы ничего не выветривается, хоть ты тресни. Наоборот, только хуже становится с каждым мигом.

Представитель старается изо всех сил, расписывает мне перспективы и выгоды сотрудничества, а я его даже не слышу. Щелкаю ручкой, смотрю в одну точку и гоняю в голове возмущенные слова рыжей.

Я вообще-то девственница

И что с того? Вот лично для меня какая разница девственица она или нет?

Никакой!

Однако эти слова преследуют меня весь день. Пока работаю, пока обедаю в знакомом ресторане, пока еду еще на одну внеплановую встречу. И вечером, когда мы встречаемся у Эли дома, я смотрю на нее, а вижу рыжую. Целую, а в памяти звенит «девственница». Даже когда устраиваюсь между стройных ног, все равно мысли заняты рыжим чудовищем.

– Останешься на ночь? – спрашивает Эля чуть позже, когда мы лежим на шелковых простынях и переводим дыхание. Ласково трется кончиком носа о мою щеку.

Тащится за город лень, в городскую квартиру нет никакого желания возвращаться, потому что снова вспомню «девственницу», поэтому решаю провести ночь у нее.

– Почему бы и нет, – жму плечами, притягиваю ее к себе ближе и касаюсь губами волос. Шелк цвета горького шоколада.

Она удовлетворенно жмурится и целует в шею, игриво прикусывая. Намек на то, что будет продолжение.

– Ты сегодня так напряжен, – устраивается у меня на груди и аккуратно водит наманикюренным пальчиком, выписывая непонятный рисунок. Ее гибкое обнаженное тело, прижимается к моему. Тепло, хорошо, спокойно…если не обращать внимания на непонятный гул за грудиной, – много работы?

– Да, – вру, не моргнув глазом, – полный завал. Такой клиент проблемный попался, ума не приложу, как от него избавиться.

– Я уверена, ты справишься.

Я тоже уверен… Вроде бы…