Ненависть по расчету

6 глава.

Вечер продолжается. Шампанское льётся рекой, закуски – произведение искусства, музыка заставляет двигаться даже самых чопорных гостей.

Мы с Владом, придерживаясь нашей тщательно выстроенной роли, плавно перемещаемся по залу, общаясь с родителями, друзьями, какими-то дальними родственниками Влада и случайными гостями.

По кругу рассказываем историю, о неожиданной любви с первого взгляда на одной вечеринке. Мы тщательно продумали легенду, на случай вопросов. Не понимаю почему, но все должно выглядеть так, что перемирие кланов возникло из-за любви наследников, а не расчетливого хода.

Влад, кажется, чувствует себя в своей тарелке. Его шутки едки и уместны, его комплименты – искусны и не слишком навязчивы. Я наблюдаю за ним, постепенно сбрасывая напускную напряженность.

В один момент отец подзывает меня к себе. Его лицо строго, но в глазах я вижу что-то вроде… гордости?

– Мирослава, – его голос спокоен, но в нём слышится стальная нотка. – Ты удивляешь меня. Прекрасно держишься.

– Благодарю, отец, – отвечаю я, стараясь, чтобы мой тон был ровным и спокойным. – Стараюсь, как могу.

– Стараться мало, Мирослава. Это больше, чем просто показуха. Это наше будущее. И будущее компании. – он делает паузу, вглядываясь в мое лицо. – Надеюсь, ты не задумала ничего, что сможет помешать нашим планам?

– Папа, – начинаю я, стараясь выбрать слова внимательно. – Я выйду замуж за Волкова, будь спокоен.

Его брови сходятся на переносице. Он смотрит на меня долго и внимательно, и в его взгляде я вижу смесь раздражения и недоверчивости.

– Спокойствие нам только снится, – наконец, отвечает он.

В центр зала выходит Волков старший. Он выглядит очень довольным. Привлекает к себе внимание, постукивая, по бокалу. Его голос, громкий и уверенный, раздается по всему залу.

– Друзья, партнеры, уважаемые гости! Сегодня – знаменательный день! Мы не только отмечаем помолвку наших прекрасных детей Владислава и Мирославы, но и окончание войны между двумя империями, – он делает паузу, наслаждаясь вниманием. – После многих лет соперничества, мы, семья Волковых и семья Ильинских, пришли к взаимовыгодному соглашению! Мы объявляем о полном слиянии наших компаний "Ильинский Групп" и "Волков Индастриз".

Шум в зале возрастает. Шепот, восклицания, все обмениваются взглядами, обсуждая новость. Я наблюдаю за реакцией гостей, стараясь не выдавать своих чувств. Внутри меня бурлят противоречивые эмоции.

Отец присоединяется к Волкову. Его лицо строго, но в глазах проскальзывает удовлетворение.

– Это решение было принято нелегко, – говорит он, его голос звучит более мягко, чем обычно. – Но в этом нам помог неожиданный союз наших детей. И я уверен, что это будет отличное начало не только новой ячейки общества, но и новой, объединенной и более сильной империи.

Он поворачивается к Петру, и между ними происходит нечто необычное. Двое заклятых врагов, мужчины, между которыми годы прошли в борьбе и ненависти, удивительно крепко жмут друг другу руки.

Торжественная речь моего отца, его слова о "взаимовыгодном сотрудничестве" и "беспрецедентных высотах", звучат далеко не так убедительно, как хотелось бы. Я слышу их, но не воспринимаю.

Мой взгляд прикован к Владу. Его лицо невозмутимо, но я замечаю тонкую игру мышц вокруг его рта – держится от язвительной шутки? Или хлебало трескается?

После официальной части праздник продолжается. Музыка становится громче, гости общаются в шумных группах.

Влад нежно сжимает мою руку, привлекая меня к себе. На миг наши взгляды встречаются, и я вижу в его глазах что-то похожее на искру… чего? Интереса? Или это все также часть игры?

Тихо, чтобы не привлечь внимание, Влад наклоняется ко мне. Его голос приглушенный, едва слышный над шумом праздника:

– Прекрасно играешь, кошка.

Я отвечаю ему еще тише:

– Ты тоже не плох.

– А я и не играю, – улыбается он. – Мне моя невеста очень даже по вкусу.

Его руки, нагло ложатся на мою талию. Я продолжаю невозмутимо улыбаться.

– Ты же помнишь, что я обещала тебя ударить? – шепчу я. – Убери руки, пока я не использовала на тебе несколько болевых приемов, прямо под камерами.

Влад улыбается ещё шире.

– Соблазнительная дерзость, – произносит он.

Наш разговор прерывает молодая девушка, стройная блондинка с искусственно надутыми губами и вызывающе ярким макияжем. Она подходит к нам, ее взгляд целенаправленно останавливается на мне. Что-то в её манере держаться напоминает назойливую осу.

– Госпожа Ильинская, – произносит она, её голос слишком сладкий, приторный. – Как же вам удается держаться так великолепно? Я бы на вашем месте, уже просто умерла от волнения перед такой свадьбой. И кольцо… просто чудо. Конечно, Владислав никогда не скупится…

Попрошайка что-ли? Снять и отдать? Ещё чуть-чуть и у нее слюни потекут. Только не ясно, на кольцо или на Волкова.

– Благодарю, – отвечаю, стараясь сохранять ровный тон. – Прошу прощения, но кажется, мы не знакомы. Я вас не помню.

– Я Алина, – представляет себя девушка, её улыбка становится еще шире, но в глазах проскакивает что-то недоброе. – Дочка Валентина Козлова. Вы должны были слышать о моем отце.

Ее слова звучат как невинное представление, но в них я слышу подтекст. Она намеренно упоминает своего отца, чтобы подчеркнуть свой статус и значение. А в моей голове мелькает только: Валентин Козлов… Кто это вообще?

– Приятно познакомиться, госпожа Козлова, – говорю я, стараясь не выдать своего раздражения.

Фамилия конечно… благородная… Специально выделяю. Нашла перед кем выпендриваться папашей.

Прежде чем девушка может что-либо ответить, Влад берет слово. Я вижу по его глазам, что он оценил мою иронию.

– Алина, – говорит он, его взгляд холодный и отстраненный. – Я думаю, Мирослава устала. Нам нужно отдохнуть.

Он берет мою руку и мягко, но решительно ведет меня прочь. Алина остается стоять на месте, её лицо выражает смесь удивления и разочарования.

Когда мы отходим на безопасное расстояние, Влад останавливается.

– Знакомая? – спрашиваю я, приподнимая бровь.

– Бывшая знакомая, – отвечает он, его улыбка едва заметна. – Ее отец очень хотел женить меня на ней. Не удалось.

Я смеюсь, не скрывая своей иронии.

– А может, ещё не поздно все исправить? – спрашиваю я, наслаждаясь его недовольством. – Мне кажется она в твоем вкусе. И я совсем не буду против, если ты бросишь меня прям на нашей помолвке.

Влад усмехается, его зеленые глаза сверкают.

– Боюсь, моя дорогая невеста, твой острый язычок – единственное, что меня привлекает сейчас. Остальное… слишком предсказуемо.

Он обхватывает мою руку, пальцы его приятно жмут мои, ведет меня через шумную толпу, мимо блестящих платьев и напряженных лиц. Его рука в моей – неожиданно успокаивающая. В суматохе праздника, его присутствие – оазис спокойствия, хотя и с привкусом напряжения.

Мы оказываемся снова в саду, особняка. Здесь тише, спокойнее, аромат цветов смешивается с прохладным ночным воздухом. Фонари мягко освещают извилистые дорожки, и кажется, что весь мир вокруг замирает, оставляя только нас двоих.

Я сажусь на лавочку, утопая в мягких подушках. Влад садится рядом, оставляя между нами небольшое расстояние, которое, однако, не ощущается как пропасть.

Чувствую его взгляд на себе, легкий, ненавязчивый, но пронизывающий насквозь. В его глазах – что-то нечитаемое, смесь иронии, интереса и… чего-то еще, что я пока не в силах расшифровать.

Влад молчит, наслаждаясь моментом, а я, невольно отвечая ему взаимностью, вдыхаю ночной воздух и наслаждаюсь необыкновенной тишиной этого, отдаленного от шума праздника, уголка.

– Я уже понял, что ты не любишь толпу, – тихо замечает он.

Удивляюсь его наблюдательности. Я действительно не любитель подобных мероприятий. Молча киваю соглашаясь.

– В нашем мире иначе никак, – продолжает он. – Вся эта светская тусовка обязывает присутствовать и играть свои роли. Быть притворщиком.

– Ты не выглядишь уставшим от всего этого, – отвечаю я. – Кажется, будто ты в своей тарелке.

Он кивает, уголки его губ немного приподнимаются.

– Привык, – спокойно произносит он.

– Я не частый гость таких мероприятий, – начинаю я. – До того, как отец взял меня в компанию, я старалась избегать всю эту богему.

– А я наоборот, старался крутиться в подобных кругах, – поясняет он. – Статус в обществе тоже важен для успешного бизнеса.

Я понимаю, что совершенно ничего не знаю о своем будущем муже, хоть он и не настоящий. В интернете много написано про Петра Волкова, а о Владе очень скудно. Я даже не знаю, что он из себя представляет в этой жизни.

– Ладно, – оживляюсь я. – Раз мы с тобой неизбежно поженимся, предлагаю сыграть в игру. Задаем друг другу вопросы о личной жизни и честно отвечаем на них. Должны же мы, хоть немного, узнать друг о друге…

Влад с интересом поднимает бровь и усмехается.

– Прости, милая, – весело произносит он. – Но я уже знаю о тебе все.

– В смысле? – удивлённо спрашиваю.

– Я же не мог, согласиться взять в жены совершенно незнакомую девушку, – улыбается он. – Я навел о тебе кое-какие справки. А ты разве, не сделала то же самое?

Я чувствую себя тупицей. У меня были возможности, с помощью связей, разузнать всю информацию о Волкове, а я… Просто искала в интернете… Я покрываюсь краской и отвожу взгляд.

– Нет, – произношу я, подыскивая оправдание. – Я только посмотрела соц сети. Мне было не особо интересно искать о тебе информацию. Я же до последнего надеялась, что не придется выходить за тебя.

Думаю, моя ложь получилась убедительной. Смотрю на него, он явно не поверил. Ну и ладно, пусть лучше думает, что я тоже сообразительная. Навела справки, а не затупила как идиотка.

– Ну… – протягиваю я, стараясь перевести тему. – Сомневаюсь, что твои источники сказали тебе информацию, вплоть до цвета моих трусов… Можешь задавать более личные вопросы, так уж и быть. А я буду спрашивать то, что интересно мне.

– Идет, – оживляется он.

– Тогда задавай первый, – уверенно произношу я, давая ему возможность начать.

Он усмехается, в его глазах играют чертята.

– Тогда… Какого цвета на тебе трусы?

Его вопрос, брошенный легко, с игривой усмешкой, застает меня врасплох. Ударил меня моими же словами.

– Ну что, Мирослава? – издевается он. – Ты настояла на честности, я жду.

– Дурак, – бормочу я, отводя взгляд. – Я же к примеру сказала…

– Ах, так, – протягивает Влад, его улыбка становится шире. – Ты быстро меняешь правила игры, моя дорогая невеста. Так не честно.

– Пожалуй, да, – соглашаюсь я, стараясь скрыть свое раздражение. – Подобные вопросы не принимаются. Все. Ты пропускаешь ход. Моя очередь.

Он смеётся и откидывается на спинку лавочки.

– Валяй, – легко произносит он.

– Почему ты вернулся из Германии?

Он задумывается, его взгляд становится серьезным, лишенным прежней игривости. Он медленно выдыхает, перед тем как заговорить.

– Я был… вынужден, – начинает он, подбирая слова. – Отец выдернул меня, для помощи в бизнесе. Не думал, что он задумал такую подставу со свадьбой.

Он делает паузу, его взгляд устремлен вдаль, словно он размышляет над чем-то важным.

– Хорошо, – тихо произношу я. – Твоя очередь. Только не про трусы!

Он снова игриво усмехается.

– Вообще-то, это был очень важный вопрос, – смеется он. – Ты так жестоко отшиваешь меня. Мое сердце разбито.

– Волков, не беси, – цокаю я. – Неужели тебе совсем ничего не интересно?

– Как я уже сказал, я знаю о тебе все. – вздыхает он. – Твое образование, семью, статус, работу. Где ты живешь, какой цвет любишь, какой ненавидишь. Знаю, что ты мечтаешь учиться в Лондоне и что ты очень умна, красива и своенравна. Также, я знаю, твое отношение к этой свадьбе, к бизнесу отца. Что это все, тебе не по нраву. О чем мне еще спрашивать? Только об очень личном, о том, что знаешь только ты одна.

Я вздыхаю. Его настойчивость, смешанная с нескрываемым интересом, выбивает меня из равновесия. В какой-то момент я понимаю, что его цель – не просто получить ответы на свои вопросы, а растопить ледяную стену, которую я воздвигла вокруг себя. И, возможно, это ему удаётся.

– Ладно, – говорю я, стараясь придать своему голосу ровный тон. – Задавай. Только постарайся не слишком сильно шокировать меня.

Он улыбается, его глаза сверкают удовольствием.

– Начнём с простого, – говорит он, с нескрываемым озорством. – Сколько у тебя было серьёзных отношений?

Я с трудом сдерживаю улыбку. Это уже не тот назойливый вопрос, который мог бы меня по-настоящему раздражать.

– Двое, – отвечаю я честно. – С последним мы расстались год назад. Но… Я не особо грущу по этому поводу. Я больше нацелена на карьеру. Создания семьи у меня в планах нет.

Мы оба затихаем и усмехаемся. Да уж, как же глупо говорить своему "жениху", что я не планирую семью. Но что есть, то есть.

– Итак… Теперь я… – задумчиво протягиваю, подбирая ответный вопрос. – У тебя есть свое собственное дело? Или ты зависишь только от отца?

Он прищурено смотрит на меня, будто обдумывает свой ответ.

– Конечно у меня есть свой бизнес, – отвечает он. – В Германии. Прости, но подробности я не скажу, ты еще слишком маленькая.

Я возмущенно поднимаю бровь.

– Я младше тебя, всего на четыре года, – возмущаюсь я, не скрывая своего раздражения. – Мне двадцать пять! Я окончила университет с красным дипломом, руковожу компанией и имею полное право знать, чем занимается мой… будущий муж. Даже если этот брак формальность.

Влад смеётся, его смех звучит легко и расслабленно, словно он наслаждается моей реакцией.

– Действительно, взрослая, – говорит он, его глаза сверкают удовольствием. – Просто я привык, что люди ко мне относятся с почтением. А ты, как всегда, удивляешь меня своим нестандартным подходом.

– Так ты отвечаешь или нет? – спрашиваю я, стараясь сдержать улыбку.

– Ладно, ладно, – сдается он. – У меня есть небольшая инвестиционная компания в Мюнхене. Занимаюсь в основном венчурным капиталом. Ничего особо крупного.

– А почему в Мюнхене? – интересуюсь я.

– Там более спокойная атмосфера, чем в Берлине, – отвечает он. – И ближе к Альпам. Я люблю кататься на лыжах.

– Увлекательно, – говорю я, стараясь сдержать иронию. – Я бы тоже покаталась на лыжах, если бы не ненависть к холоду.

Влад, кажется, наслаждается нашей игрой. Его глаза сверкают озорством, губы приподняты в улыбке.

– Хорошо, – говорит он, его голос приобретает интимный оттенок. – А теперь расскажи мне о своём самом смелом поступке.

Его вопрос застает меня врасплох. Я задумываюсь, перебирая в памяти события своей жизни. Смелые поступки… Их было не так уж много. Или были?

В большинстве своем мои поступки продиктованы голосом разума, хотя часто и сопровождаются приливом адреналина. Или… алкоголя. Мы с Илоной в студенчестве занимались всякой дичью, но не знаю, насколько, все это было смелым.

Я долго молчу, обдумывая его слова. Потом вздыхаю и решаю быть честной с ним. Не целиком, конечно, но почти.

– Когда мне было шестнадцать… Я украла машину у своего отца. Мерседес. Только из салона. И уехала из города в соседний, чтобы просто посмотреть на мир с другой стороны. В одиночку.

Он приподнимает бровь, его глаза выражают удивление.

– Серьезно?

– Серьезно, – подтверждаю, улыбаясь его реакции. – Я провела целый день в другом городе, погуляла, посмотрела на местные достопримечательности, пообедала в кафе, и только к вечеру вернулась домой. Даже не встретила ни одного знакомого.

– И отец ничего не сказал? – спрашивает он с недоверием.

– Меня били всей семьёй, – смеюсь я. – Отец весь город на уши поставил, меня перехватили на въезде в город, и как заключённую везли в ментовской буханке. После этого случая, когда мне исполнилось восемнадцать, отец в наказание, не разрешал мне идти в автошколу и сказал, что никогда не купит мне машину. Но… на автошколу я заработала сама, а мама сжалившись, подарила мне "Ауди".

– Интересно, – говорит Влад, его взгляд становится задумчивым. – Но мне кажется, с твоей импульсивностью, это не самый твой смелый поступок. Что-то ещё есть?

Я задумываюсь. Есть, конечно. Но тот случай – слишком личный, слишком интимный. Я не готова рассказать ему об этом. По крайней мере, не сейчас.

– Вообще-то, сейчас моя очередь, – отвечаю я. – Что насчёт твоих серьезных отношений?

Он улыбается, его глаза сверкают задором.

– Были, – отвечает он легко. – Единственные. Они давно в прошлом.

Я понимающе киваю, заметив лёгкие изменения в его мимике. Скорее всего, он скрывает за маской безмятежности, что-то более глубокое, и я не буду лезть ему в душу.

– Хорошо, – говорит он, немного затягивая интригу. – Расскажи мне, какой самый необычный подарок ты когда-либо получала?

Я снова задумываюсь. Подарки… Я получала много подарков. Но самый необычный… Даже не знаю… Я начинаю перебирать в своей памяти все полученные мною подарки, но ни один не кажется необычным. Если только… тот фаллоимитатор, который торжественно вручила мне Илона, когда я наконец, рассталась, с жутко бесящим ее, парнем.

– Я не помню, – говорю я. – Наверное, ничего такого необычного я не получала.

Он смеется. Его смех легкий, радостный.

– Видимо, ты живешь очень скучной жизнью, – шутит он. – Или просто лукавишь.

– Может быть, – соглашаюсь я, улыбаясь. – Или же самые интересные вещи происходят со мной так часто, что я уже перестала их замечать.

– Возможно, – соглашается он.

Я задумываюсь. Что бы такое спросить? Что-то такое, что поможет мне лучше понять этого сложного человека, сидящего рядом со мной?

– Что тебе по-настоящему важно в жизни? – спрашиваю я его, задавая вопрос, который требует более глубокого ответа.

Влад задумывается на мгновение, его взгляд устремлен куда-то вдаль, за ограду ухоженного сада особняка Волковых. Луна, почти полная, освещает его лицо, подчеркивая резкие линии скул и глубину зеленых глаз. Он медленно выдыхает, словно собираясь с мыслями, прежде чем ответить.

– По-настоящему важно… – начинает он, его голос тихий, но я отчетливо слышу каждое слово. – Это сложно сформулировать одним предложением. Но если попытаться… наверное, это свобода. Свобода выбора, свобода действий, свобода от ожиданий других людей. Свобода строить свою жизнь так, как я хочу, а не так, как от меня ожидают мои отец или общество в целом. Возможно, это звучит эгоистично, но это правда. Я всегда стремился к независимости, к тому, чтобы самому контролировать свою судьбу.

Он замолкает, поворачивается ко мне, его взгляд пристальный и проницательный. На мгновение в его глазах мелькает что-то неуловимое, нечто большее, чем просто ответ на мой вопрос. В этот момент, я понимаю, что возможно, мы не такие уж и разные.

Он слегка улыбается, и эта улыбка, в отличие от его обычных насмешливых гримас, кажется искренней и… грустной.

– А теперь твой черед, Мирослава, – говорит он, его голос приобретает более низкий тон, почти шепот. – Расскажи мне… Если твои отношения закончились год назад, то когда у тебя был последний секс?

Да, уж. Умеет разбить волшебство момента.

– Две недели назад, – говорю я спокойно, будто речь о завтраке или о погоде. – Это было спонтанно. Парень из клуба… Просто… удовлетворение физиологической потребности.

Я наблюдаю за его реакцией. Его выражение лица не меняется, но я замечаю легкое напряжение в его плечах. Он молчит несколько секунд, а потом с легкой улыбкой выдает:

– И что же, вы больше не виделись?

Я прищуриваюсь. Кажется я знаю, что именно он хочет узнать. Спала ли я с кем-то, когда узнала, что мы поженимся.

– Нет, – отвечаю я, стараясь сдержать улыбку, – Через несколько дней, я узнала, что выхожу замуж за наглого озабоченного болвана. Как-то не до этого было…

Влад наклоняет голову, его взгляд становится изучающим.

– Интересно, – наконец произносит он, его голос спокойный, но с каким-то скрытым подтекстом. – Значит, ты не торопишься с близостью с будущим мужем. Это умно. Хотя, с учётом наших обстоятельств… это практически неизбежно.

Он делает небольшую паузу, глядя мне прямо в глаза. Его взгляд не содержит обычной для него иронии или насмешки. В нём что-то другое… нечто более сложное и глубокое.

– Но я хочу понять одно, Мирослава, – продолжает он, его голос становится еще тише, почти шепот. – Тебе действительно все равно, с кем ты проводишь ночь? Или это просто способ уберечь себя от серьезных чувств? Способ сохранить независимость, которую ты так ценишь?

Его слова задевают меня за живое. Они кажутся проницательными, почти предсказательными. Я понимаю, что он пытается прощупать почву, определить мои слабые места. И это немного пугает.

Я молчу несколько секунд, пытаюсь собрать свои мысли. Что ему ответить? Правду? Или опять уклониться от прямого ответа?

– Может быть ты прав, – произношу я честно. – Я хочу уберечь себя от ненужных привязанностей.

Я замолкаю на несколько секунд, а потом до меня моментально доходит его фраза, сказанная выше.

– Стоп, – восклицаю я. – В смысле, наша близость неизбежна?!

Он смеется, легко и непринужденно.

– А я думал, ты уже смирилась, раз ничего не ответила на это.

Я фыркаю и толкаю его локтем.

– Я в постель с тобой лягу, только когда ад замерзнет!

Он смеется еще громче. Я хочу встать, но он садит меня обратно, схватив за талию. Я оказываюсь на его коленях, тепло его рук и запах одеколона на секунду расслабляют меня.

Стоп! Это Волков, тот самый наглый высокомерный болван. Мне нужно взять себя в руки, а то с этими разговорами, мы совсем расслабились.

– Пусти, – фыркаю я, пытаясь слезть с его коленей. – Сейчас орать начну и папарацци прибегут из дома.

Он лишь улыбается и прижимает меня ещё ближе несмотря на мои слабые протесты. Я чувствую его горячее дыхание на своем декольте.

– Значит, говоришь, когда ад замерзнет? – шепчет он, вызывая неожиданные мурашки по всему телу.

Его дыхание обжигает кожу, и я, несмотря на внутренний протест, невольно вздрагиваю. Влад, кажется, наслаждается моей реакцией, его улыбка становится ещё шире.

Он отстраняется настолько, чтобы я могла видеть его лицо, и смотрит мне в глаза – всё тот же изучающий, проницательный взгляд, который заставляет меня чувствовать себя немного… оголенной.

– Значит, так, – произносит он, и его голос, хоть и тихий, звучит твёрдо. – Договорились. Но до тех пор… – он делает паузу, заставляя меня ждать, чувствуя, как напряжение между нами нарастает, словно электрический заряд. – До тех пор ты – моя невеста. И невесты иногда целуют своих женихов.

Он не спрашивает, он заявляет. И в его глазах я вижу не только наглость, свойственную ему, но и… что-то ещё. Настойчивость? Уверенность? Или, может быть, искру того самого «чего-то», что я старательно игнорировала все это время?

Я наклоняюсь к нему, опасно близко. Наши губы находятся наравне, в паре сантиметров друг от друга.

Вижу, как он быстро… но очень привлекательно облизывает свои губы. Настолько самоуверен в себе… Когда наше дыхание переплетается я легонько улыбаясь и томным голосом произношу:

– Обойдешься.

И резко спрыгиваю с его коленей, сбрасывая его руки с моей талии. Победно улыбаюсь.

– Влад, – говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, хотя внутри всё трепещет. – Ты забываешься. Наша договоренность – только свадьба. Никаких… близостей.

Он поднимается, и я вижу, как в его глазах мелькает тень раздражения. Но он быстро его подавляет, снова надевая маску безразличия.

– Конечно, Мирослава, – отвечает он, его тон холоден, лишен всякой теплоты. – Свадьба. Просто… иногда свадьба требует… определённых жестов. Для поддержания имиджа. Ты же понимаешь, что на церемонии нам придется целоваться… и не раз.

– Думаю, один день я перетерплю, – бросаю я. – В тренировке не нуждаюсь. Будем импровизировать.