Ненависть по расчету
Мысль о предстоящем ужине с родителями вызывает еще большее беспокойство. Что я буду делать? Эта свадьба… Эта ужасная, вынужденная сделка. Я чувствую себя загнанной в угол крысой, у которой нет ни малейшего шанса на побег.
Даже Илона, своим оптимизмом, не смогла меня утешить вчера.
Телефонный звонок прерывает мои мучительные размышления. Это отец.
– Мирослава, – говорит он, – Мы с матерью едем за тобой. Будь готова.
Его слова звучат как приговор. Нет никакого времени на сомнения. Скоро я окажусь в логове врага, лицом к лицу с тем, кто уже нарушил все границы моего личного пространства. В доме Волкова старшего.
Если у них есть дом, какого черта Влад там не живёт? Урод. Интересно, он уже уехал? Или притаился в своем логове напротив.
Мысли вызывают у меня нервный смешок. Я принимаю душ и одеваюсь. По-деловому. Минимум макияжа, минимум украшений. Может, не понравлюсь его матери и она с криками:
"Что за черт?", выгонит меня? Было бы здорово… но это далеко от реальности. Женщины бизнесменов ничего не решают.
Тихо выхожу из квартиры, закрывая на два замка дверь. Никогда так не делала… но моя паранойя уже гуляет во всю. Спускаюсь. Мерседес отца уже стоит на парковке. Сажусь на заднее сиденье. Мама сидит рядом. Она одаривает меня сочувствующим взглядом, но ничего не говорит. Отец в свою очередь, сурово смотрит на меня.
– Лицо попроще, Мирослава. – резко произносит он. – Мы едем знакомиться с будущими родственниками, а не на казнь.
– По мне, так одно и то же, – бросаю недовольно я, и отворачиваюсь к окну.
Дорога до дома Волковых проходит в молчании. Отец напряжен, мать тревожно перебирает бусы на руках. Я стараюсь не смотреть ни на одного из них.
Каждый поворот машины, каждый промелькнувший за окном дом, усиливают чувство нарастающего ужаса. Внутри меня всё сжимается в комок. Я не понимаю, зачем отец так торопит события. Разве нельзя было отложить эту встречу? А лучше и свадьбу… отменить.
Огромный особняк в стиле сталинского ампира встречает нас каменной холодностью. Высокий забор, охрана, бесконечная аллея, ведущая к парадным воротам. Всё это пропитано холодной роскошью и вычурностью. Внутри – позолота, тяжёлые шторы, кричащая роскошь, которая давит своей напыщенностью.
В просторной гостиной нас встречают Петр Волков и женщина, холодно-прекрасная, с высокомерным выражением лица – мать Влада. Они приветствуют нас без особой теплоты, формальные улыбки не достигают глаз.
– Игорь, ты наконец-то явился, – говорит Петр, голос его спокоен, но в нём слышится скрытая напряжённость. – Я уже думал, ты передумал.
– Не передумал, Петр, – отвечает отец, его голос также сдержан. – Мирослава здесь.
Петр поворачивается ко мне, внимательно рассматривая. Его взгляд холодный и оценивающий.
– Познакомьтесь, – говорит он, указывая на женщину рядом. – Ирина – моя жена и мать Владислава.
Женщина натянуто улыбается и протягивает мне руку.
– Надеюсь, ты изменила свое мнение насчет свадьбы, так же как и Влад? – спрашивает она меня.
Я встаю прямо, стараясь не показывать своё беспокойство.
– Моё мнение не изменилось, – говорю я ровно, стараясь вложить в слова максимальную уверенность. – Я не согласна на этот брак.
На лице моего отца мелькает быстрое выражение раздражения. Он сжимает кулаки.
– Мирослава, – вмешивается мать Влада, её голос холоден и резок. – Ты должна понять, что этот брак – во благо обеих наших семей.
– Во благо бизнеса, – поправляю я, и глядя на нее, понимаю, что на них я не произведу никакого впечатления.
Этот брак – сделка, и только. И я не хочу быть предметом этой сделки.
Неожиданно в гостиную входит Влад. Он останавливается в дверном проеме, наблюдая за нами с нескрываемым интересом. Я встречаю его взгляд. В его глазах я не вижу ни любви, ни ненависти, лишь холодный расчет. Кажется, он так же не в восторге от этой ситуации. Но он уже дал понять, что этот брак и для него представляет выгоду.
– Прошу, за стол, – натянуто улыбается Ирина.
Мы следуем за ними в столовую. Я иду последней. Влад пропускает родителей, ожидая меня, с привычной уже, насмешкой.
– Я думал, ты снова вырядишься, как проститутка, – бросает он.
– Иди к черту, – тихо рычу я и прохожу мимо.
Ужин – это пытка. Каждое блюдо, каждое слово, каждый взгляд – всё пропитано напряжением. Отец и Петр Волков обсуждают детали слияния компаний, их голоса ровные, сдержанные, но в них слышится скрытая враждебность. Они говорят о процентах, долях, активах, как будто речь идет о бездушных предметах, а не о живых людях, чьи судьбы решаются за столом. Их разговор – холодный, расчетливый балет вокруг моей будущей жизни.
Матери, Ирина и моя мама, заняты беседами о свадьбе. Они обсуждают цвет платья, место торжества, список гостей. Их голоса – более теплые, но и их разговор пропитан лишь формальным вежливым обменом фразами. Они говорят о будущем празднике, словно это ещё одно деловое собрание. Я вижу в их глазах то же лицемерие и расчетливость, что и в глазах отцов.
Влад молчит, он едва трогает еду, его взгляд – холодный и наблюдательный. Он наблюдает за всеми, за каждым жестом, за каждым словом. В его глазах я не вижу ни капли жалости, ни сочувствия. Он так же заложник этой сделки. И я чувствую в его молчании тот же протест, что и в своём сердце. Но протест бессильный. Протест без реального выхода.
Я ем мало, стараясь не привлекать к себе внимания. Каждый кусок прилипает к горлу, каждое глоток воды ощущается как удар. Я чувствую на себе взгляды всех за столом. Взгляды, полные оценки, расчета, и скрытой враждебности. Я – фигура на доске, и все они – гроссмейстеры, играющие в несправедливую игру, ставя на кон мою жизнь.
В момент, когда обстановка становится невыносимой, я встаю из-за стола.
– Прошу прощения, – произношу я, когда взгляды устремляются на меня. – Мне нужно на воздух.
Не дожидаясь ответов, я выхожу из дома. На заднем дворе открывается вид на прекрасный сад. Запахи цветов и земли смешиваются опьяняя. Я прохожу вглубь сада, сажусь на лавочку. Руки трясутся от злости. В голове не укладывается… Никогда не думала, что мой отец так легко будет готов испортить мне жизнь.
Пытаюсь сдержать слезы. Не буду показывать свою слабость. Я должна быть сильной. С гордо поднятой головой, принять этот вызов. Я не прогнусь, даже если выйду замуж за Волкова. Этот брак останется лишь формальностью, просто листом бумаги. На бизнес мне плевать, пусть что хотят то и делают, но жить с Волковым я не собираюсь.
Все не так страшно. Потерпеть всего лишь один день, когда мне придется играть счастливую новобрачную, а затем, я просто закроюсь в своей квартире и пошло все к черту. Пережить только этот месяц… это чертову подготовку. Примерку платья и прочее. Хорошо, что свадьбой будут заниматься наши матери. Меньше придется думать об этом.
Холодный вечерний воздух немного успокаивает. Аромат ночных цветов, тягучий и сладкий, наполняет лёгкие, но не заглушает горечь во рту.
Сижу на лавочке, сжимая в руках холодный металл подставки для цветов. Кажется, даже он не холоднее, чем моё сердце. В дом возвращаться не хочется.
В темноте сада я чувствую чье-то присутствие. Сначала это лишь шелест листьев, но потом я различаю шаги. Они приближаются, и в полумраке я вижу фигуру. Это Влад.
Он останавливается в нескольких шагах, освещенный бледным светом луны и садового фонаря. Его лицо неразборчиво, но я чувствую его взгляд, тяжелый и напряженный. Молчание тянется, прерываемое лишь шумом ночного города, доносящимся издали.
Наконец, он говорит, его голос спокойный, но в нем слышна усталость:
– Устала от светских разговоров?
Я киваю, не произнося ни слова. Он садится рядом, и между нами витает неловкое молчание. Я сжимаю подставку ещё сильнее, ногти впиваются в металл.
Влад вздыхает:
– Этот вечер… полное дерьмо. – он молчит некоторое время, глядя куда-то вдаль. – Я бы предпочел провести его в другом месте и за другими делами.
Я смотрю на него, искажая его слова в своей голове, хочу кричать, плакать, но только сжимаю кулаки. Его слова просто слова, не имеющие никакого веса, он же сам виновник этой ситуации.
Он продолжает:
– Я… знаю, что мы оба не хотим этого брака. Но… что мы можем сделать?
– Ты мог бы отказаться, – фыркаю я.
– Не мог, – твердо произносит он.
Не хочу заново начинать разговор об этом. Он уже дал понять, что его все устраивает.
– Я выйду за тебя, – горько произношу я. – На радость нашим отцам. Но жить с тобой, я не буду. Наш брак будет формальностью, не более.
Он устремляет на меня удивленный взгляд.
– Как ты себе это представляешь? – усмехается.
– Ты, почему-то, поселился на одной лестничной клетке со мной, – поясняю я. – Вот и будешь жить там один. В своей квартире, а я в своей. Их, явно, заботит только брачный договор, а то, как мы будем жить, им безразлично.
Я снова бросаю на него недовольный взгляд.
– Мне это будет на руку, так же как и тебе, – уверенно продолжаю. – Сможешь продолжать водить к себе толпы девиц, а жена за соседней дверью ничего тебе против не скажет. Шикарно, правда?
Уголки его губ поднимаются, и он внимательно вглядывается в мои глаза. Его рука неожиданно, по-хозяйски, ложится на мое колено.
– А как же, наша первая брачная ночь? – мурлычет он мне в ухо.
Я сбрасываю его руку и отталкиваю локтем.
– Обойдешься, – фыркаю.
Его смех, низкий и немного насмешливый, разрезает ночную тишину. Он откидывается назад, опираясь на спинку скамейки, и смотрит на меня с явным интересом.
– Интересный план, – говорит он, его глаза блестят в лунном свете. – Но боюсь, твои родители не оценят такую "формальность". И мои тоже. Они ждут от нас чего-то… более… традиционного.
Я сжимаю кулаки. Его слова – правда, горькая и неприятная. Я представляю себе их реакцию, и меня пробирает дрожь.
– Они не будут знать, – отвечаю я твердо, хотя внутри меня все еще бурлят сомнения. – Будем выполнять все формальности, присутствовать на всех мероприятиях… но это не значит, что мы будем жить вместе. Это будет чисто деловой брак. Будем поддерживать внешне образ счастливой пары, и все. Раз мы оба не хотим этого брака, и оба не можем ему сопротивляться, давай хотя бы в этом станем союзниками.
Он не возражает, его улыбка исчезает, сменяясь выражением задумчивости. Он смотрит на меня долго, и в его взгляде я вижу что-то сложное, многогранное. Смесь интереса и… возможно, уважения?
– Хорошо, Мирослава, – говорит он спокойно, после некоторого молчания. – Пусть будет, по-твоему. Формальный брак. Отдельная жизнь. В этом есть своя прелесть… – он делает паузу, и его глаза темнеют.
Вставая с лавочки, он поднимает меня за руку. Его касание холодное, но сильное.
– Идем, – говорит он, его голос спокоен, но в нем слышна стальная твердость. – Твои родители, вроде как, уже собираются.
Мы идём к дому, не обмениваясь словами. Тишина между нами напряжена, словно натянутая струна, готовая лопнуть в любой момент. Хотя… его согласие сотрудничать, немного успокоило меня.
Мои родители и правда, уже стоят на пороге, ожидая меня. Они по-прежнему, обсуждают свои дела с родителями Влада, не обращая на нас внимание.
– Мирослава, – произносит Ирина Владимировна. – Была рада познакомиться. Вы с Владом отлично смотритесь вместе.
Она издевается что-ли? Пришлось выдавить улыбку. Я устала сопротивляться. Устала биться в закрытые двери. Важно только то, что ничего не изменится, кроме штампа в паспорте.
– Вы не против, если я сам отвезу невесту домой? – вдруг интересуется Влад у моих родителей. – Я купил квартиру в этом же доме, нам по пути.
Я хочу возразить, но понимаю, что это будет глупо. Поэтому, я просто смотрю на родителей, в надежде, что они откажутся. Но этого, конечно же, не происходит, черт побери! Отец согласно кивает и направляется на выход.
Я вписываю в Волкова злющий взгляд и отправляюсь на выход, перебрасываясь парой "вежливых" фраз с его родителями. Он галантно открывает дверь своей машины, а я демонстративно закатываю глаза, присаживаясь.
5 глава.
Неделя пролетела в водовороте отчетов, совещаний и бесконечной бумажной работы. Я старалась держаться подальше от мыслей о Владе и о предстоящей, призрачной пока, свадьбе.
За эти дни я не видела и не слышала ничего о женихе – ни звонка, ни сообщения, ни слухов. Это меня настораживало. Тишина казалась еще более пугающей, чем любой открытый конфликт. Хотя, Петр Волков частенько захаживает в офис. С приветственной улыбкой проходит мимо моего кабинета в кабинет отца. Меня не приглашают и это радует.
В четверг, когда наступило небольшое затишье в работе, Влад, все же появился. Я уже сижу как на иголках, как только увидела его за стеной. Неделю от него ничего не было слышно и это было великолепно. Но вот он, снова здесь.
– Соскучилась, жёнушка? – скалится, проходя в кабинет.
Поджимаю губы.
– Это была самая прекрасная неделя за последнее время, – говорю я, саркастично. – Неделя – без тебя.
Он улыбается и подходит к стеллажу с документами, делая вид, что внимательно изучает содержимое.
– И что, тебе даже не интересно, где я пропадал? – с такой же иронией, спрашивает он.
Я откидываюсь на спинку стула, скрещивая руки на груди.
– Если бы ты пропал без вести, я бы не заметила.
– Ладно, хватит обмениваться милостями, – говорит он, остановившись перед моим столом.
Его тон спокойный, почти равнодушным, но в его глазах я вижу нечто неясное, заставляющее меня насторожиться.
– Собирайся, нам нужно кое-куда съездить.
– Куда? – спрашиваю, поднимая бровь.
– Считай, что это сюрприз, – отвечает, уже поворачиваясь к двери. – У тебя пятнадцать минут. Жду в машине.
– У меня работа, – возражаю я.
На самом деле, я просто не хочу никуда с ним ехать. Что это еще за сюрприз? От него точно могут быть только неприятные.
– Не волнуйся, – безэмоционально произносит он. – Твоя многомиллионная сделка в пасьянсе никуда не убежит.
Я быстро захлопываю ноутбук. Как он все видит?
– Идём, Мирослава, не заставляй меня с позором, вытаскивать тебя отсюда силой.
– Иди к черту, – бросаю. – Скажи сначала куда мы поедем.
– Приедем и увидишь, – спокойно отвечает он.
Я не двигаюсь с места, протестуя. Он делает резкий рывок в мою сторону и я подскакиваю на месте.
– Ладно, ладно, – вскрикиваю. – Иду.
Он довольно ухмыляется. Я беру сумку и выхожу следом за ним. Взгляды сотрудников напрягают меня. Скоро все узнают, что я его невеста… Боже, надеюсь, меня убьют от зависти и мне не придется выходить замуж за этого идиота.
Недовольно плюхаюсь на пассажирское сиденье его черного, как смоль "Порше". Влад молча заводит машину, и мы трогаемся. Едем недолго. Он останавливается перед одним из самых роскошных ювелирных магазинов города. Название магазина "Brilliance", говорит само за себя.
Выйдя из машины, я скептически оглядываю здание. Влад, заметив мой взгляд, усмехается.
– Что? Не ожидала такого романтического свидания? – спрашивает он, наблюдая за моей реакцией.
– Романтическое свидание? В ювелирном магазине? – протягиваю я, изумленно вздымая бровь. – Ты дурак что-ли? Думаешь, я не в состоянии купить сама себе побрякушку?
Он пожимает плечами, его выражение лица остается непроницаемым.
– Конечно нет, Мирослава, – отвечает он, открывая дверь магазина. – Помолвочное кольцо. Наши отцы сегодня объявят всем о нашей помолвке.
Я останавливаюсь. Как сегодня? То есть, сегодня все знакомые, друзья и СМИ взорвутся слухами?
– Какого черта, я узнаю все последняя? – рычу я. – Как же мне это все надоело!
Влад мягко подталкивает меня за талию внутрь магазина.
– Не устраивай сцен, милая, – мурлычет он.
Роскошный интерьер магазина поражает воображение: мягкий свет, искрящиеся драгоценности, за стеклом витрин виднеются шедевры ювелирного искусства. Аромат дорогих духов витает в воздухе. Народу практически нет. Похоже, это индивидуальный визит.
Я чувствую себя неловко. Конечно, я далеко не простушка, дорогими украшениями не брезгую, но тут уж слишком все "кричащее".
– Господин Волков, – лепечет молодая девушка-консультант. – Добро пожаловать, все уже готово. Прошу, пройдемте за мной.
Я поднимаю бровь и одариваю заинтересованным взглядом Волкова. Тот, будто чувствует себя в своей тарелке. Держится уверенно, будто привел выбирать кольцо, действительно любимую невесту.
Мы идём за девушкой куда-то вглубь магазина. Проходим за толстую металлическую дверь в маленькую комнату, увешанную зеркалами. Посередине стоит столик, по бокам – два диванчика. Замечаю на столе подставки с различными видами колец, разных форм и размеров. Наверное, они все сделаны на заказ.
Девушка дружелюбно предлагает нам напитки, не сводя взгляда с Волкова. Тот, жестом указывает ей оставить нас и садится на диван.
Я вздыхаю и сажусь напротив, даже не вглядываясь в кольца.
– Я смотрю ты тут уже званный гость, – фыркаю. – Каждую неделю водишь сюда невест за кольцами?
Влад усмехается:
– Действительно хочешь знать?
Морщусь и качаю головой. Нет, уж, спасибо.
Его взгляд скользит по ряду изящных коробочек, каждая из которых хранит в себе драгоценность. Он указывает на кольца на столе, жестом предлагая мне выбирать.
Смотрю на них без особого энтузиазма – блеск бриллиантов не зажигает во мне никакого восторга. Все эти сверкающие камни кажутся мне одинаковыми, лишенными индивидуальности.
Медленно, почти безразлично, я протягиваю руку и выбираю самое незаметное кольцо – тонкая платиновая полоска с крошечным, едва различимым бриллиантом. Простое, почти скромное.
Влад, даже не всматривается, сразу же ведёт головой.
– Мирослава, – проговаривает с расстановкой. – Я понимаю, что ты хочешь продемонстрировать свое безразличие к этой помолвке, к этому… фарсу. Но мои подарки не могут быть такими же скромными, как твои чувства.
Он кладет кольцо обратно на подставку. Резким движением, отодвигает подносы с простыми кольцами и указывает на другой ряд – там лежат украшения, более масштабные, заметные, с огромными, сверкающими камнями. И это уже не просто кольца, а настоящие произведения ювелирного искусства.
– Выбирай ещё раз, – говорит он, голос его звучит еще тверже, более уверенно. – И на этот раз выбирай то, что достойно нашей… скажем так, предстоящей церемонии. Это не просто кольцо, Мирослава, это заявление. Заявление о нашем союзе. И я не позволю ему быть посредственным.
– Тогда выбирай сам, – фыркаю я. – По "статусу". Мне все равно, какое именно кольцо я буду ненавидеть.
Влад молчит несколько секунд, пристально изучая меня. Затем, неожиданно улыбается – холодная, остроумная улыбка, которая не доходит до глаз.
– Хорошо, – протягивает он. – Какой камень тебе нравится?
– Танзанит, – отвечаю вкрадчиво. – Пурпурный.
Знаю, что здесь нет украшений с ним. Очень редкий камень. Влад понимает, что угодить мне не получится.
Он берет с подставки кольцо – оно массивно, из белого золота, с крупным бриллиантом в огранке «маркиз». Камень искрится, переливаясь всеми цветами радуги под светом. Это не просто украшение, это символ богатства и власти.
– Вот это, – говорит он, показывая мне кольцо, – Более соответствует нашему положению. И, что более важно, более соответствует тому, что я хочу сказать этим выбором.
Я беру кольцо, рассматриваю его. Оно тяжелое, холодное на ощупь. Оно несомненно красиво, даже несмотря на свою вычурность, но понимаю, что Влад прав – это заявление. Заявление о том, что он не намерен играть по моим правилам. Что он будет диктовать условия этой игры, несмотря на мое видимое безразличие.
– Ты слишком самоуверен, Влад, – говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, ровно. – Неужели, ты думаешь, что сможешь меня сломить?
– Я не пытаюсь тебя сломить, Мирослава, – отвечает он, голос его мягче, чем раньше. – Я просто хочу, чтобы ты поняла: это не просто игра. Это бизнес. А в бизнесе всегда есть победители и проигравшие. И я не собираюсь проигрывать.
Он поднимается, берет мою руку и надевает кольцо.
– Хорошо, – говорю я, и мой голос звучит неожиданно тихо, почти шепотом. – Но помни, Влад, это не значит, что я сдаюсь. Это значит, что я начинаю играть. И я буду играть по-своему.
Он лишь одаривает меня улыбкой. Моя рука, все еще в его. Он медленно подносит ее к своим губам и нарочито нежно целует. Вживается в роль?
– Идём, невеста, – шепчет он. – Пора на наше первое представление. Отцы устраивают помолвку в нашем доме. Приглашено очень много важных людей. Надеюсь, ты готова продемонстрировать свою "великолепную" актерскую игру?
– Готова, – уверенно произношу я. – Но если ты позволишь себе лишнее, я ударю тебя.
– Запретный плод сладок, – улыбается он.
Я выбираю наряд из последней коллекции дизайнера – изумрудно-зеленое платье с глубоким декольте, вышитое золотыми нитями. К нему – классические туфли на высоком каблуке, и драгоценности, подбирая украшения так, чтобы они дополняли, а не затмевали внушительное кольцо.
Я трачу на это больше времени, чем ожидала, но результат стоит того. Глядя в зеркало, я вижу не просто девушку, я вижу женщину, которая знает себе цену. Женщину, которая не боится ничего.
Мы с Владом пересекаемся в коридоре, одновременно выходя из квартир. Его черный смокинг сидит на нём идеально – он выглядит потрясающе, но его лицо лишено всякого выражения. Он как статуя – красивая, но холодная.
Мы встречаемся взглядами и несколько секунд молча рассматриваем друг друга. В его зелёных глазах, почти таких же, как мое платье я вижу тот же самый интерес, что и в своих. Но мы скрываем его за масками безразличия.
Я делаю первый шаг. Не улыбаюсь, не говорю ничего. Просто иду к лифту. И в этом моём действии – вызов. Вызов не только ему, но и самой себе.
– Что будет на помолвке? – спрашиваю его, когда мы уже сидим в машине.
– Родственники, друзья, коллеги, партнёры, папарацци, – перечисляет он. – Все они должны узнать о нашей помолвке, а также о слиянии компаний и окончании войны между империями.
Особняк Волковых поражает своим размахом. Даже на подъезде я понимаю, что это не просто вечеринка, а грандиозное событие.
Фонтаны света льются из огромных окон, музыка, глухая и ритмичная, доносится издалека. Перед домом выстроились десятки лимузинов, а на парковке блестят хромированные детали дорогих автомобилей.
Влад, сохраняя своё каменное выражение лица, ведёт меня по красиво выложенной, каменной дорожке, словно по минному полю.
Фотографы щелкают затворами, вспышки слепят глаза, журналисты кричат что-то неразборчивое. Я чувствую, как напряжение нарастает, но стараюсь не показывать виду.
Внутри особняк еще более впечатляет. Роскошь здесь не просто демонстрируется, а буквально витает в воздухе. Золото, хрусталь, шелка – всё сверкает и переливается. Они явно готовились к этому приему.
Гостей невероятно много: элегантные дамы в вечерних платьях, строгие мужчины в смокингах. Я вижу отца, его лицо напряжено, он окидывает меня оценивающим взглядом.
Петр встречает нас с широкой, несколько лицемерной, улыбкой. Его глаза, однако, выдают скрытую напряженность.
Мы оказываемся в центре внимания. Все глаза обращены на нас. Влад, как будто почувствовав мой внутренний дискомфорт, сжимает мою руку – лёгкое, почти незаметное прикосновение, но достаточно сильное, чтобы я поняла: он здесь, он рядом, и он готов помочь, если что-то пойдет не по плану.
В этот момент я понимаю, что мы играем в опасную игру, где ставки невероятно высоки. Но мы играем хорошо. Мы улыбаемся, шутим, изредка обмениваемся короткими, почти незаметными взглядами, которые говорят о многом больше, чем наши слова.
Мы влюбленная пара – роль, которую мы на удивление, играем безупречно. На какое-то время это убеждает даже меня. Воздух наполнен напряжением, но мы с Владом словно созданы для этой роли. Наши взгляды встречаются и в них читается молчаливое понимание – мы отлично справляемся.
