Дезмонд. Огонь твоих крыльев

Глава 5

Спала я крепко после всех переживаний. Только снилась мне какая-то чушь: то я плескалась в огне и вынырнула из лавы посреди чёрного озера. А потом выскочила из него, и выяснилось, что купалась я в глазах могула. Он расхохотался и исчез. И на его место на крупные лапы передо мной упал саблезубый тигр с рыжими подпалинами и длинными синими усами. Хохотнул, почти как человек, несмотря на торчащие клыки в двадцать сантиметров, обтёр меня шерстяным боком, щекотнул по шее хвостом и растворился.

«Это, видимо, от голода», – подумала я. Открыла глаза и едва не захлебнулась слюной от запаха сочного жареного мяса. Желудок, прилипший за вчерашний день к спине, свело. Я подскочила и села в недоумении, чуть не уронив укрывающую меня широкую юбку на пол.

Прямо на камнях, сложенных в подобие очага, алели угли. На вытесанных из веток рогатинах жарился нанизанный на грубый деревянный вертел поросёнок. Тушка уже прилично подрумянилась. Сок капал в кострище, шкворчал на углях, и с дымком на всю скальную комнату разносился аромат.

Совершенно здоровый, словно и не умирал ночью, Дезмонд сидел на круглом камне и мешал палкой угли. По-прежнему, с голым торсом. Будто почувствовав мой взгляд, он обернулся.

– Проснулась? – Рыжий улыбнулся в тридцать два зуба и протянул мне… плошку. – Как насчёт чаю?

Я моргнула. Квадратное подобие посуды было сделано из бересты, прочно скрепленной по четырём углам расщеплёнными веточками. Изнутри поднимался пар!

– Что это?.. – ошеломлённо пробормотала я.

– Чай. У меня на съедобное отличный нюх, не бойся, отравы не заварю!

Он сунул мне в руки бересту. Та была тёплой, в углублении из коры берёзы остывал кипяток, а в нём плавали веточки чабреца, шалфея, листики и несколько ягод малины.

И это себя я считала отлично ориентирующейся в лесу? Он точно наврал, что чужак!

Дезмонд пошевелил угли. Те раскраснелись, выпуская с брызгами спрятанный внутри рубиновый жар. Рыжий взял с камня кинжал и надрезал кожицу с поджаренной тушки. Ткнул и снова обернулся ко мне:

– Завтрак готов, детка. Будешь?

– Откуда?! Где ты всё это взял?!

Дезмонд с улыбкой подмигнул и кивнул в сторону выхода из пещеры.

– Поохотился немного. – И съел кусочек мяса прямо с ножа.

– Моим кинжалом?

Рыжий не ответил, лишь весело повертел в руках мой нож и положил его на камень. Развернулся и взял ещё одну берестяную плошку – я успела рассмотреть, что она стояла в углях. Странно, что не загорелась…

Дезмонд глотнул горячей жидкости и глянул на меня без привычной чертовщинки в глазах, внезапно очень серьёзный.

– Благодаря одной начинающей целительнице я всё-таки не отдал свету душу, а тьме – копыта. Так что решил тряхнуть стариной и приготовить завтрак. В благодарность.

Он обвёл рукой вертел, костёр и плошки с царственным видом, словно показывал на праздничный пир на триста персон. Впрочем, в наших условиях это он и был. Но главное – рыжий хам был жив и даже вполне бодр! Меня пробрало мурашками, пощекотало гордостью и счастьем от того, что у меня получилось победить смерть. По-настоящему! Впервые!

– Скажи, что ты рада, детка!

– Рада. Я почти сутки ничего не ела… – выдохнула я, краснея, и тоже глотнула горячего лесного чаю. – Спасибо!

Рыжий с интересом в сощуренных глазах разглядывал так откровенно, что мне стало неловко.

– Отвернись, – сказала я. – Мне надо привести себя в порядок.

– Пожалуйста.

С ехидной ухмылкой он отвернулся к костру. А мой взгляд невольно приклеился к красиво перекатывающимся под его кожей мышцам. Сколько силищи было в нём! Впрочем эта красота и мощь была какой-то очень звериной, отчего сразу захотелось подумать о душе, об обете, который я дам, и о том, что отсюда пора бежать, пока все в поместье не проснулись.

– Что ты сделала, чтобы привести меня в норму? – спросил Дезмонд. – Мне мерещилась какая-то дьявольщина.

Он снова обернулся, застав меня за затягиванием пояса на юбке.

– Родственники привиделись, да? – съязвила я, скрывая смущение от его пристального взгляда, в котором появилось что-то завораживающее, сладкое и тягучее, словно мёд.

– Тебе не говорили, что ты прекрасна, пока молчишь?

– Говорили всякие дураки и задиры. Не смотри!

– Да ладно! Ты так прижималась ко мне во сне, храпела и даже лягалась пяткой, словно мы прожили с тобой не один десяток лет.

– Отвернись! – прорычала я.

И в наше углубление в скале пополз туман, разрастаясь комьями, но не решаясь занять всю «комнату». Кажется, его и в этот раз отпугивал запах. Я оправила юбку и кофту, обернулась и погладила голубоватые облачка тумана, подкравшиеся ко мне со спины. Зачерпнула немного и, перевернув на ладони, посмотрела на хлопья. Поднесла их к губам.

– Спасибо ещё раз, ты так меня выручил, – пробормотала я.

– С кем это ты? – Дезмонд вновь обернулся. – А, опять со своей хмарью?

– Не смей обзывать мой туман! Он меня спас вчера, пока ты собирался отдавать Богу душу: укрыл, когда Ринзод с помощником вернулись к оврагу.

– Ринзод – это твой благоверный?

– Это мерзавец, который доверил матери купить ему жену. Потому что ему всё равно, кто там будет детей рожать и ноги ему растирать, лишь бы здоровая была! – в сердцах выкрикнула я.

– Угу, а ты против.

– Я не товар!

– И каков твой план теперь? Напомни. Про фиктивного мужа опустим. Вчерашний день я помню смутно.

Я выпустила туман из ладони и скрестила на груди руки, словно это поможет закрыться от взгляда, направленного на меня. Желудок заурчал предательски громко. Дезмонд усмехнулся и поманил меня.

– Планы подождут, иди поешь.

Сопротивляться я не стала. Села, отпила чаю, уткнувшись глазами в самодельную чашку. Могул срезал румяный кусочек с туши, положил на заготовленный широкий лист катальпы и вручил мне.

Румяный, сочный кусочек еды! Как же он пах! Умопомрачительно! Я вцепилась в мясо зубами так, словно никогда не слышала об этикете, вилке-ноже и утренней молитве. Мгновенно одолела угощение и чудом не заурчала.

– Ещё! Пожалуйста… – сказала я и протянула ему листок.

Дезмонд, посмеиваясь, отрезал мне кусок за куском, жевал сам с аппетитом и с явным удовольствием смотрел, как я ем. Я же, напротив, сосредоточилась на еде и старалась на него не смотреть.

С умирающим было как-то проще. А тут… с этой его условной набедренной повязкой, с теснотой и полутьмой в скальной комнате, разбавленной чудом пробравшимися снаружи лучами, рассыпавшимися пятнами света по полу, ситуация складывалась неоднозначная.

– Одна моя знакомая говорила, что если человек хорошо ест, значит, он и сам человек хороший, – заметил он.

– Оля? – спросила я.

Рыжий тут же нахмурился.

– Откуда ты про неё знаешь?

– Ты вчера в забытьи назвал меня её именем и обрадовался, что она жива. Кто она?

– Слишком долгая история. Об этом не будем, – сказал он резко, как точку поставил.

– Извини.

Тишина между нами теперь была неловкой, словно кто-то кого-то обидел, но ведь это было не так. И Дезмонд всё-таки мог мне пригодиться.

– План простой, – сказала я. – Столица отсюда не так уж далеко, туда поехал мой двоюродный брат Киран. Он обманул меня и, считай, продал, подлец, вместе с домом бабушки и дедушки. Он себе забрал выкуп за меня и мою половину денег за дом.

Рыжий развернулся ко мне всем телом, не вставая с камня.

– Ушлый хмырь. И как же ты деньги у него отнимать собралась?

Я сжала кулаки.

– Отниму как-нибудь. Я сильная. Я бы и проклятой старухе, так называемой свекрови, не поддалась. Вырвалась бы сразу и уехала. Но у неё какая-то магия плюс слуг полон дом. Меня просто скрутили, как пленницу, и заперли. Охотник этот, Ринзод, сын старухи, к вечеру только явился. Глянул на меня и сказал: «Завтра». Хоть в этом мне повезло!

Дезмонд присвистнул.

– Да уж, всем свадьбам свадьба! Подашь на развод в городе. И в суд. Или что у вас там…

Я горестно вздохнула.

– Отменили у нас разводы как Богу противные.

– А у вас ритуал был какой-нибудь разве? Чтобы клялись Богу, жрец, священник?

Во мне зародилась надежда.

– Нет. Только договор брачный подписали брат и старуха.

– Даже не муж? Пффф, филькина грамота это, а не договор! В суд иди!

Я отвела глаза. Стало ясно: Дезмонд действительно не из наших краёв. А вот говорить ли ему, что в последнее время женщин лишили почти всех прав? Не позволит ли он тогда себе лишнего? И так постоянно намекает неизвестно на что. Поэтому я промолчала, кивнула только. Но потом у меня вырвался вздох.

– Эй, что за грусть, детка? – Рыжий подался ко мне.

– Думаю, хоть бы в столице всё получилось, – соврала я. – Потом отправлюсь учиться, это дальше, на другом конце острова. Доеду до школы, и считай, я свободна! Когда вступаешь в Орден, все бывшие связи, договоры аннулируются, ты просто даёшь обет и становишься сестрой ордена и всё, тебя даже другим именем нарекают. Главная сложность – дороги, вдоль них ходят стражи, в маленьких деревнях и городках тоже чужаков проверяют. А наш остров Деон большой: отсюда до школы Ордена больше пятисот километров, через столицу добавится крюк, плюс ещё километров пятьдесят.

– А что за обет?

– Безбрачия и верности Ордену.

Дезмонд кашлянул.

– Нахрена такие жертвы?

– А как иначе стать целительницей? В нашей стране нет вариантов. Замуж я не хочу, а людей спасать – очень!

Рыжий постучал пальцами по колену, затем сощурился, рассматривая меня ещё пристальней.

– Но ведь это на всю жизнь…

– А я и хочу свободу на всю жизнь. И не упрашивать кого-то: пойдём со мной туда или сюда. Это унизительно.

– Слушай, – сказал он. – А ты хоть целовалась когда-нибудь?

– Вот этого не надо! То, что мы волей случая оказались рядом, не даёт тебе права…

– Ясно, не целовалась. И мужских рук не чувствовала, – кивнул Дезмонд. – Прежде чем от чего-то отказываться, нужно знать, что именно ты собираешься вычеркнуть из своей жизни.

– Мне всё это не нужно.

– Всем нужно. Это базовая потребность.

– А вот об этом я говорить не буду. И точка! – отрезала я, разозлившись.

Рыжий покачал головой.

– Интересно, если у вас такие законы, откуда взялась ты, такая строптивая?

– Законы изменились недавно. После эпидемии пришли к власти Святые старцы и стали управлять страной так, как полвека до этого, все порядки из прошлого вернули.

– Как же вы их допустили?

– Все правители погибли во время эпидемии, в стране начался хаос. Старцы навели порядок. Как ни странно многие даже довольны, другие просто боятся.

– Угу, ясно. Хаос – отличное время для перемен и шанс для особо ушлых.

– Тебя казнят, если назовёшь старцев ушлыми.

– Ну разумеется! – поморщился Дезмонд. – Узурпаторы любят стращать, ведь у них трон под задницами шатается. Поэтому казнь, тюрьма и женщин гномить – любимые развлечения слабаков.

Я посмотрела на него удивлённо. А он просто сказал:

– Ладно, жди меня здесь. Скоро вернусь.

Я чуть не поперхнулась воздухом от радости.

– Ты всё-таки решил согласиться на моё предложение?!

– Ходить туда и обратно по пятьсот километров – моё любимое занятие. Еще больше мне нравится вытряхивать деньги из воров. А если серьёзно, ты вернула меня к жизни, я тебе должен.

– Спасибо! – Я всплеснула руками, не помня себя от счастья.

И вдруг Дезмонд посмотрел на меня с прищуром.

– А ты не думала, что есть вариант с освобождением гораздо проще?

– Какой? – моргнула я.

– Свернуть твоему новоиспечённому мужу шею. Станешь вдовой, свободной, молодой, красивой. Никаких обетов, ходи куда хочешь, – усмехнулся рыжий, глядя внимательно и уж как-то слишком прямо. – Судя по тому, что творила старуха, вдовам у вас всё можно. Это какая-то особая категория.

И я его испугалась, понимая, что шутит могул только наполовину. Как я могла забыть, что могул – равно демон? Холодок пробежал по спине и рукам, и я проговорила:

– Но ведь это смертельный грех.

– И что такое, по-твоему, грех?

– Это значить погубить собственную душу. Смысл в такой свободе? Свобода не столько телу, сколько душе нужна…

«Она отлично бы смотрелась бы на троне», – подумал Дезмонд, представив статную девушку напротив в багряном платье и с тиарой на подобранных наверх волосах. Впрочем, сейчас Ума Яни, большеротая, синеглазая, с разметавшимися по плечам длинными прямыми волосами цвета зрелой пшеницы, с застрявшими в них травинками, с точёным прямым носом, высокими скулами и с ямочкой на подбородке, выдающей недюжинный характер, говорила ему о том, что собирается стать монахиней.

Это вызвало в Дезмонде такой внутренний протест, что он сам себе удивился. Но, позвольте, куда ей в монастырь или орден, не важно, с такими длинными ногами, красивой грудью, тонкой талией и выразительными бёдрами? А эти узкие запястья и щиколотки? Нет, это преступление против природы!

На вид Уме было лет двадцать, и она буквально излучала чувственность. Не кокетство, а что-то настоящее, женское – эдакую смесь силы и уязвимости. На ум Дезмонду пришло слово «первородная», и, пожалуй, оно ей подходило как нельзя лучше – светлое, но с таинственными тёмными водами в глубине, в которых чего только не водилось.

Ума такой и была. И сама себя не понимала. А ведь подчинение тумана относилось к самым древним типам магии, уже долгое время никому не подвластным.

С её-то дикостью и порывистостью, стремлением к свободе, как у необъезженной кобылицы, давать обет безбрачия? Тянуло спросить, кто внушил ей этот бред. Но ведь взбрыкнёт же! Слишком молода, ещё сама в себе не разобралась…

И вроде бы к чему лезть со своими правилами в чужой огород, когда он здесь случайно и ненадолго? Но Дезмонду отчего-то хотелось придушить подонка, который посмел этот бриллиант продать. Это всё равно, что перекрыть камнями горную реку, чтобы превратить её в затхлое болото.

«Мне надо возвращаться. Любыми способами. Противники наверняка опять испортят отношения с лаэрами и развяжут войну… Ты за страну отвечаешь, не до путешествий с юными монахинями», – говорил Дезмонд себе и тут же напоминал: «Она спасла тебе жизнь, ты ей должен».

Но пока он всё равно не разобрался, что делать. Можно было сидеть на месте и ждать, когда кто-нибудь из портальщиков исправит ошибку. Ходить кругами, понемногу отбиваясь от местных упырей, решивших сделать из него раба…

И вдруг, глядя в синие глаза девушки, Дезмонда осенило: а что, если поставить «петлю» – магический маячок, который будет передавать учёным, восстанавливающим портал, его местонахождение? Вряд ли его сигнал расшифруют местные колдуны, они на него и внимания не обратят – слишком тонкие эманации. Зато свои поймают данные и перенастроят арку, потому что маячок выведет именно на него, Дезмонда, где бы он ни находился.

В том, что его будут искать и постараются вернуть, Дезмонд не сомневался. Неизвестно только, насколько прыткими окажутся те, кто его сплавил. Если объявят мёртвым и захватят корону, тогда шансов на возвращение порталом будет меньше, но они всё равно есть! Потому что главный изобретатель арки из другой страны.

Вариант с маячком Дезмонду понравился. Ждать он не любил, впрочем, как и быть должным.

– Ладно, я скоро вернусь и отведу тебя, – сказал он.

И Ума, вдруг окатила его такой радостью, что Дезмонд чуть не чихнул, как от солнечного зайчика в нос.

«Нет, не королева. Ещё совсем девчонка», – подумал он, разглядывая сияющие надеждой большие глаза, трогательный румянец, разлившийся по щекам, как у перегулявшего ребёнка, яркий на нежной, восхитительно белой коже.

– Никаких фиктивных мужей и лишних вопросов, – сказал он ей. – Ты меня вытащила. Я тебе должен. С остальным как-нибудь разберёмся. Кто именно меня нашёл, ты знаешь?

– Да все, кто приехали. Они переезжали целой процессией…

– Отлично, тогда берём первого попавшегося.

– Как это берём?.. – У неё вытянулось лицо.

– Лично ты сидишь здесь.

Она замотала головой.

– Нет! Ринзод, мой фальшивый муж, наверняка придёт сюда снова. Ночью побоялся, а под яркими лучами солнца туман не так страшен.

Она выглянула из пещеры и вернулась, тяжело дыша от волнения. Глаза её были расширены.

– Кажется, их много вокруг, целая армия, – прошептала она. – Динозавры ревут, ветки трещат. Разговаривают и не скрываются… Они совсем рядом!

– Отлично, – сказал Дезмонд и встал в полный рост.

В пещере сразу стало темнее.

– Здесь есть выход в другую сторону через лабиринт. Пойдём! – прошептала Ума.

Дезмонд заколебался, затем подхватив тушу на вертеле и закинув палку с ней на плечо, пошёл за Умой. Однако тут же остановился, услышав шум неподалёку от входа в пещеру.

– Погоди, мы кое-что забыли.

Он развернулся и ринулся ко входу.

– Дезмонд! – услышал он отчаянный шёпот Умы за спиной.

Она за него волновалась. Отчего-то от этого стало приятно…

Дезмонд выглянул из-за углубления в скале и обомлел: за каменной плитой разгорался огонь. В долю секунду это была уже стена огня!

В лицо ударило жаром и дымом, от которого несло той же дрянью, которой окуривала его ночью Ума.

И послышался голос жёсткий, как наждак:

– Ума, подай голос! Я знаю, что ты здесь! Туман тебя больше не спасёт! У тебя есть ещё шанс выжить. Один!

Глава 6

Едкий дым с жадными языками пламени ворвался в пещеру. Вдобавок снаружи забросили сноп горящих веток. Дезмонд отскочил. Я зажала себе рот, чтобы не закричать от ужаса. Но Дезмонд бросил недоеденную тушу в пламя, сделал пасс рукой.

Туша в огне начала преобразовываться, пятачок исчез. Мне показалось, или свинья превращалась в человеческую голову? Рассмотреть я не успела. Дезмонд развернулся, схватил меня за руку и шикнул:

– Ты сказала, есть другой выход. Веди!

И мы побежали. Сначала по круговому узкому коридору с бугристыми жёлтыми стенами. Остановились у дыры, похожей на вход в нору. Я оглянулась на Дезмонда.

– Будет мокро.

Он ухмыльнулся почему-то.

– Главное, что не сухо.

Я непонимающе моргнула. Он махнул рукой.

– Я про огонь. Вперёд!

Я нырнула в низкий круглый лаз, присев на корточки. Проползла на четвереньках пару метров и во мраке расширяющегося тоннеля продвинулась по старой памяти вправо. Ойкнула от касания ледяной речки в темноте.

– Что там? – прошептал Дезмонд.

– Река. Садимся и едем, – сказала я, задирая юбки, понимая, что всё равно их не спасти от бурлящей ледяной воды. – Сразу за мной не скатывайся. Дай мне время!

Вокруг нас стояла влажная темнота, и только по колебаниям волн по чёрным камням угадывался резкий спуск.

– Приглашаешь меня к дьяволу в задницу? – послышалось рядом.

«Уж кто бы говорил…»

Рыжий тут же отборно выругался, нащупав стекающий вниз ручей. Хлопнулся в воду, снова выругался.

Я оттолкнулась руками от валунов. И поехала вниз в брызгах ледяной реки по гладкой, как зеркало, горке. Головокружительный спуск метров на тридцать. Я шлёпнулась в ямку, помня, что тут есть такая – плоская поверхность с несколькими заводями.

Дезмонд выскочил тут же из тоннеля, как чёрт из табакерки, налетел на меня. Упал сверху с новым всплеском брызг, но не воткнулся в меня, удержался на руках. Придавил на мгновение лишь взглядом, от которого я почувствовала опасность.

Рыжий подскочил и, потянув за руку, поднял меня. Мокрые юбки и чулки отвратительно прилипли к ногам.

– В интересных местах вы, сударыня, гуляете… – процедил Дезмонд оглядываясь.

Поднял голову к куполу пещеры и охнул. Было чему удивляться: в тонкие трещины и отверстия в куполе скалы проникал солнечный свет, открывая взгляду огромное чрево пещеры, похожее на храмовый зал с вытянутыми, как трубы органа, сталагмитами по всем стенам, чёрными, рыжими и жёлтыми.

В нескольких шагах от нас речка обрывалась и падала со склона в бирюзовую гладь широченного подземного озера, настолько прозрачного, что, казалось, оно висит между дном и куполом. Я любовалась этим местом всё детство, и всё равно каждый раз у меня перехватывает дух, когда я вижу эту красоту в пятнах солнечного света.

– Нам через озеро, во-он туда. – Переводя дыхание, сказала я с видом знатока и показала на плоскую площадку и чернеющий между камнями проход, похожий на трещину между двумя наклонными рыжими плитами.

– Хм, предлагаешь вплавь? – покривился Дезмонд, шагнув по воде речки к самому краю пропасти.

– Есть ещё обходной путь. Но по нему долго карабкаться. Думаю, нам лучше быстрее уйти отсюда. Вдруг всё-таки погонятся? Хотя скорее всего заблудятся в лабиринтах, тут знать надо.

Я приблизилась к рыжему и показала на узкую тропинку, карнизом продвигающуюся вдоль левой стены.

– Есть третий вариант, – сказал он. – Только не пугайся.

– Чего не пуга…

Я не договорила, потому что Дезмонд слегка повёл плечами. Задрожал воздух. За спиной мужчины распахнулись чёрные крылья. Я осеклась и отшатнулась, в ужасе подумав: «И всё-таки демон…»

Дезмонд придержал меня рукой за талию, не дав сильно отстраниться.

– Не делай резких движений. Тут скользко, – усмехнулся он, в чёрных зеницах сверкнул огонь.

Его ладонь была такой горячей, что, казалось, прожигала мне спину сквозь одежду. И я при всём желании не смогла отвести глаз.

– Не надо… меня обнимать… – пробормотала я, чувствуя себя одновременно смущённой и взволнованной. И ноги не к месту стали какими-то ватными.

– Как скажете. Пну вас в ледяную воду. Барахтайтесь сколько угодно, сударыня, – хмыкнул он. – А с меня этой морозилки хватит, сам я полечу.

И вместо того, чтобы толкнуть, обхватил меня крепче обеими руками и с хлопаньем крыльев резко поднялся в воздух. Это было настоящее чудо! У меня перехватило дух и пересохло во рту. А затем волна азарта и возбуждения прокатилась с головы до ног. Я покрылась мурашками.

– Ты летишь… – прошептала я в восторге. – Летишь! А мы не упадём?..

Дезмонд будто специально поднялся выше, сделал финт, и мы зависли почти под самым куполом. Мне стало не по себе, и я всё-таки ухватилась за его шею.

– Тут нет выхода? – спросил он, паря со мной в руках и рассматривая природные трещины над головой.

– Несмотря на крылья, ты вроде не голубь, – облизнув губы, пробормотала я.

Он глянул на меня с прищуром.

– Опять дерзишь. Ну что, сбросить тебя в озеро?

– Только попробуй, – вновь облизнув сохнущие и почему-то горячие губы, ответила я.

– А что будет?

– Тебе не понравится, – сказала я, ещё крепче цепляясь за его шею. – Расцарапаю.

– Дурак этот твой Ринзод, – хохотнул Дезмонд. – Гоняется он за тобой! Не понял, какая проблема сбежала, выдохнул бы лучше и пошёл вино пить на радостях…

И, прижав меня к себе, камнем метнулся вниз. Я едва смогла сдержать крик. Над самой кромкой воды Дезмонд распахнул крылья и проскользнул в сторону противоположного берега.

Не прошло и минуты, как он поставил меня на каменную площадку перед трещиной в скалах. Я смотрела на него, широко раскрыв глаза и пытаясь отдышаться. Страх и восторг смешались во мне, не позволяя складывать мысли в слова.

Рыжий игриво осклабился – он был доволен.

– Можешь поцеловать меня в благодарность за быструю доставку.

Я оглянулась на другой край пещеры, где мы только что стояли. В произошедшее было трудно поверить.

– Как… у тебя это получилось?

– Неужели ты совсем ничего не знаешь о могулах? – Похоже, это было для него почти оскорблением.

– Знаю. В школе рассказывали. Вы существовали на другом краю света. Были магами, превращались во что-то. Воевали. Уничтожили мир. Вымерли. Всё!

– Какое невежество, – подкатил глаза рыжий. – О самой могущественной цивилизации мира надо знать больше.

– Но вы вымерли! – громко возразила я.

Он протянул ко мне рельефную руку и подмигнул.

– Врали вам. Я живой. Потрогай.

Я смутилась и посмотрела в сторону.

– Раз ты такой… великий маг, почему не наколдуешь себе хотя бы штаны?

Дезмонд расхохотался так, что эхо отразило его издевательский смех, усилив многократно и рассыпавшись по моей коже мурашками. Я смутилась ещё сильнее и, чтобы прекратить это безобразие, строго сказала:

– Так. Не до шуток сейчас. Где-то через пятьдесят метров ущелье раздвоится. Лабиринт налево увёдет нас дальше в лес, к скалам. За хребтом начинаются земли динозавров. А дорога прямо вернёт к поместью, из которого я сбежала. Поэтому нам надо сосредоточиться, чтобы не пропустить поворот налево, он спрятан за длинным сталагмитом.

Дезмонд перестал смеяться. Крылья за его спиной исчезли, я снова заметила лишь лёгкое колебание воздуха при этом, как над огнём.