Академия волшебства. Дар взаймы

– Так-то лучше. Теперь идём к нашей старушке.

Он пошёл вперёд. Я его догнала и всё же спросила, не переборов любопытство:

– Длинноносый что-то сказал?

– Что письмо ему вручила сестра сумасшедшего псевдообротня, мисс Свеборг, и заплатила три монеты, чтобы не распространялся.

– Тогда почему мы идём не к ней?

– Потому что мисс Свеборг лежит в одной из моих спален, а чаю я хочу прямо сейчас, – бросил сэр Алви и прибавил шагу.

Алви

Мадам Гари, похоже, кинулась бы мне на шею, если бы не её старомодная преданность этикету. Я тоже рад был видеть старушку в добром здравии. Она уменьшилась в росте, кожа стала морщинистой. На висках – почти прозрачной, зато аура её не изменилась: добрая, тёплая, как сдоба с корицей.

Когда я был маленьким и приезжал в замок к деду, между мной и мадам Гари отчего-то завязались настолько дружеские отношения, что я по ней даже скучал. А позже посодействовал, чтобы её переселили в пустующий коттедж в деревне. Так сказать, восстановил баланс: ни один дом не должен оставаться без человеческого тепла, и ни одна печь не должна томиться без пирогов.

Старенькая экономка засуетилась над чаем, я расположился в кресле прямо в просторной кухне, с ностальгически детским чувством наблюдая за ней. На стенах – полочки с начищенными до блеска кастрюлями и кофейниками. Дерево и камень в интерьере, занавески на окнах и несмотря на мороз – нарциссы в горшочках. Очень мило! Всё-таки есть в уюте какая-то своя, не ратифицированная магия, возвращающая покой душе.

Когда моя студентка, Агнешка Ковальски, спустилась из своей комнаты к нам, избавившись, наконец, от шапок и шарфов, я невольно задержался на ней взглядом. Хм, каникулы в морозных лесах не прошли даром!

Светлые волосы, сейчас словно отсвечивающие пламенем камина, она распустила по плечам. Щёки слегка округлились. Не утратив стройности, формы её обрели женственную мягкость, которую было не скрыть синему шерстяному платью с кружевным воротничком.

С большим удивлением я отметил, что от неё теперь не исходило то извечное напряжение, которое так раздражает в отличницах. А ещё исчезла вызывающая у меня обычно скуку затаённая жадность в глазах Агнес – то ли к знаниям, то ли к деньгам, то ли к положению в обществе, которое не могли обеспечить её родители.

– Отсутствие магии тебе явно на пользу, – заметил я. – Уверена, что хочешь через год снять блокиратор?

– Конечно, хочу! Сэр… – ответила она, на одну лишь секунду позволив вспыхнуть гневу.

– Нет, честное слово, наказания тебе к лицу, – добавил я.

Мадам Гари изумлённо моргнула и, забыв про чашки и фарфоровый чайничек с расписными гусями, проговорила:

– О, сэр Алви, мисс Агнес так мила и тиха, что полностью заслужила своё имя – Агнес. Как Агнец Божий, правда ведь? Я благодарна вам за такую гостью! Её не видно и не слышно, одна лишь вежливость да скромность.

– Так и знал, Ковальски: ты тут ни разу не сподобилась наколоть дров! – обратился я к Агнешке. – Ничего, в замке у тебя будет такая возможность! Труд облагораживает, а наказания красят. Тебя уж точно.

Смотреть, как расширяются её глаза, серые с голубым, и заливаются красным щёки, было чистое удовольствие. Но, к её чести, брала она себя в руки почти мгновенно. Даже жаль. Надо было хуже учить.

– Вы снова шутите, дорогой сэр Алви? – Старушка всплеснула руками. – Пальчиками нежного ангела рубить дрова, как можно?!

Знала бы она, как этот агнец мастерски отправляет в транс и строит интриги! Не ангел белый, а серый кардинал! Впрочем, именно это мне и пригодится в нынешних странных делах.

– Да и помощь мне совсем не нужна была, дорогой сэр Алви, ведь благодаря вам у меня подмога есть, – молвила старушка.

И тут же достала из кружевного передничка небольшой жезл с розовым перламутром на набалдашнике. Махнула им старательно, с тщательностью первокурсницы проговорила короткое заклинание.

Буфет сам собой раскрылся. На серебристый поднос из него выпрыгнула конфетница, крошечные вазочки с мёдом и вареньем, орехи в плетёной корзинке. Поднос, покачнувшись в воздухе и чуть не потеряв щипцы для орехов, подлетел к нам. Бухнулся на сервировочную тележку. Вазочки звякнули, щипцы лязгнули, пара карамелек хлопнулась с конфетницы на поднос. Мадам Гари торопливо вернула их на место. А затем, спрятав бытовой жезл, с виноватой улыбкой подхватила блюдо с угощениями и сказала:

– Вот. Прошу к столу.

– Я очень рад, что вы пользуетесь моим подарком, – проговорил я, делая вид, что не заметил, что моя бывшая экономка пытается меня обмануть.

Чёрт возьми, даже враньё из любви выглядит мило!

За столом, накрытым накрахмаленной как наст скатертью, угощениями и чаем, я спросил:

– Миссис Гари, что происходит в округе? Вы наверняка знаете лучше других.

Старушка вздохнула.

– Поговаривают люди, что Песчаный дух пробудился. В старом карьере, если помните ещё про такой, весь снег растаял. Позавчера это обнаружили. – Мадам Гари помешала чай изящной ложечкой. – Пропала девочка пятнадцати лет, сиротка она, прислуживала аптекарской семье. Пошла по хворост с утра и исчезла. Всей деревней её искали, но в лесу за замком следы её оборвались.

– Зачем же так далеко за хворостом? Кусты поближе волки обглодали? – удивился я.

– Может, она встречалась с кем-то? – спросила Агнес. – К примеру, из замка? Девочки в таком возрасте вовсю начинают влюбляться…

Она столкнулась со мной взглядом и почему-то покраснела.

– Других следов, говорят, не было, – пояснила старушка. – Да и её исчезли так, словно она взяла и взлетела. Хворост обронила и варежку.

– Хм.

Я поджал губы.

– А она не оборотень? Птица, к примеру, какая-нибудь? – уточнила Агнес.

– Оборотни рождаются только среди хэндаров, – покачала головой миссис Гари. – Птиц среди них не бывает.

– Почему? – спросила Агнешка.

– Хэндары – древний народ, дети шаманов и, если не врут легенды, богов четырёх стихий, – пояснил я.

– Они куда древнее людей, – закивала старушка, вживаясь в роль знатока, – живут закрыто. Деревенские не очень-то их любят. Когда хэндары приходят в деревню, вся скотина пугается – хищников чует. Но они богатые, скупают чуть ли не все товары в лавках время от времени. Известно, что среди хэндаров только волки бывают, изредка медведи.

– А драконы? – спросила Агнешка.

– Бог с вами, мисс, – охнула старушка, – какие драконы?! Наши драконы-охранители живут в северных морях, за сто вёрст отсюда. Магию охраняют и берега Азантарна. – И суеверно приложила ладонь к сердцу, затем к губам и ко лбу. – Драконов-оборотней нет.

– Есть, – возразил я. – Про Амару не слышали? Он именно такой. И как раз девушек-сироток любит.

Агнес удивлённо глянула на меня. Я понял, что сморозил глупость и тоном сдал с потрохами свою неизрасходованную пока боль. Идиот… Я тут же ухмыльнулся и повторил жест поклонения высшим драконам:

– Шутка, великий Амару неприкосновенен. Вернёмся к делу. Мы понимаем, что пропавшая девочка не могла обратиться в какое-либо летающее существо, а, значит, я бы проверил ещё раз слова тех, кто занимался её поисками.

– Так это все мужчины деревни! – воскликнула мадам Гари.

Агнешка посмотрела на меня критично и добавила:

– А если девочка-маг? Внезапно проявился дар? Допустим, как у Танатреи Стоули. И она превратилась, случайно передвинув перигей, в ворона, как мог господин Элоис?

Хм, то есть милая овечка Агнес решила поковыряться в ране, заметив, что мне больно? Нет, она в самом деле будет колоть у меня дрова! И в академии тоже, хоть в нашей жаре и топить нечего!

– Случайно перигеи не передвигают, на третьем курсе это уже положено знать, – холодно ответил я.

– Но Трея…

– Скажи спасибо, что мы не на занятиях, отправил бы тебя уже обратно на первый курс. – И я повернулся к мадам Гари. – Мне на почте сказали, что у вас также маг-стихийник пропал. А ещё о ком-нибудь пропавшем слышали?

– Нет, только эти двое.

– Так может, они вместе, как думаете? – подмигнул я. – Уж не шалун ли ваш стихийник?

– Что вы! Он возраста вашего батюшки. Да вы его встречали в последний ваш визит в Розендорф. Споткнулись о него на похоронах дедушки, когда за вами погналась жена викария… Помните?

Брови Агнешки изумлённо взлетели.

– Красивая? – спросил я.

– Нет, – удивлённо моргнула старушка.

– Тогда не помню, – сказал я. – Возвращаемся к нашим пропавшим. Возраст в таком деле не помеха.

– Простите, сэр, но не мог он сбежать ради каких-то там амурных делишек! К нему как раз невеста прибыла из города, – покачала головой старушка. – Красавица, хоть и не юная; статная, элегантная, все мужчины в деревне головы посворачивали. Настоящая королева!

– И чего же королева забыла в… – Я чуть не ляпнул «в такой заднице». – В столь отдалённом месте?

– Говорят, вдова. И он тоже вдовец, зато мужчина симпатичный и при деньгах. Все деревни в округе ему за погоду платили, – пояснила деловито старушка. – Наш стихийник, мистер Маленд, так цвёл от счастья, в доме оранжерею из роз наколдовал к её приезду. И она довольна была, вы бы только видели!

– Только довольна? – уточнила Агнес.

– Счастья не успела черпнуть. На следующий день стихийник и пропал. А потом обнаружили наши поисковики, дойдя до карьера, что весь снег с песка стаял. Да ещё что-то такое увидели, что бежали оттуда сломя голову.

– И что же конкретно? – спросил я.

– Каждый своё говорит, хотя до карьера дошли две дюжины мужчин неробкого десятка, – понизила тон мадам Гари.

– Каждый своё? – повторила Агнес задумавшись.

– Да, верный признак, что вернулся Песчаный дух, которого больше ста лет назад запечатали, – подтвердила старушка.

– Кто его запечатал? – спросила Агнешка.

– Хэндары, – сказал я, припоминая давнюю историю. – За это они в награду получили от короля право жить по своим законам. Даже моему деду их приструнить не удалось.

– А если Песчаный дух действительно пробудился, чем это грозит окружающим? – с интересом уточнила Агнешка.

– Легенды говорят, что души будет жрать, пока не насытится, – испуганно прошептала старушка. – Так он силу набирает, чтобы снег одолеть, а потом забрать себе места эти. Война у них была в древности – у снега с песком.

В стекло ударил ветер с крупой, словно не метель, а горсть песка бросил кто-то в стекло. Жезл выпал из кармана мадам Гари. Поднос возле неё закрутился, расшвыривая орехи. В воздух прыснули цветным фонтаном карамельки. Я пригнулся и заставил пассом всё это безобразие задержаться в воздухе. Затем вернул в корзинку.

– Ах, – восторженно вздохнула мадам Гари, – вы настоящий волшебник, сэр Алви! Я всегда знала… даже когда вы в прошлый приезд заставили своим даром викария петь неприличную песню на поминках, и квакать.

– Он неприлично врал, – хмыкнул я и достал из кармана конверт в прозрачной хлировой упаковке. – А вы, случаем, не знаете, кто такая мисс Шинарихасса?

Агнешка глянула на конверт и, изумлённая, воскликнула:

– Это не «Мисс Шинарихасса», это запрещённое заклинание! «Мис сшина риха сса» на языке древних магов означает «Да свершится записанное мистической силой букв!»

– Ты откуда знаешь? – нахмурился я.

– Не все незаконные занятия одинаково не полезны, – ответила Агнешка и победно улыбнулась.

«И болтливым старушкам об этом слушать тоже не полезно!» – подумал я и обернулся к нашей хозяйке с улыбкой.

– Мадам Гари, а не сварите ли мне моей любимой молочной каши? Как в детстве, а? Никто лучше вас её варить не умеет, даже королевский повар.

Я коснулся её локтя, чуть сжав. Старушка кивнула и с воодушевлением отправилась на кухню, не заметив, как я навёл туман в её голове на последние слова. Не вспомнит, даже если захочет, а она не захочет.

– Древняя магия, говоришь? – Я подался к Агнес.

Она на всякий случай убрала со стола руки и откинулась на спинку стула, явно заметив мою манипуляцию.

– Так было написано в конфискованной у меня книге, – ничуть не смутившись, ответила она. – Древние считали буквы мистическими символами.

– Я тоже учил историю магии. Конкретнее!

– Прокаченный тёмный маг способен активировать магию букв на расстоянии. И с их помощью привести в действие заклинание.

– Какое?

У меня выступил пот на висках.

– То, которое было изначально записано заколдованными буквами, – облизнула красивые губы Агнешка, словно они у неё мгновенно пересохли. – То есть любое.

– Заколдованные буквы могут перемещаться? По местности, по дому? – напряжённо спросил я.

– Возможно.

– Тоже мне ответ!

– А мы не на уроке, сэр, – внезапно огрызнулась Агнешка.

«Ого, мы коготки умеем показывать?»

– Зачем буквы перемещаются? – спросил я.

– Предполагаю, в поисках места особой активации. Для более точного ответа мне нужна моя книга.

– Предлагаешь мне её забрать со склада конфиската?

– Если это вам действительно нужно, сэр, – ответила эта язва в ангельских локонах.

– Нет, и не обсуждается. Твой талмуд у дознавателей, которые ещё заканчивают дело о заговоре.

– Как вам будет угодно, сэр, – проговорила Агнешка без зазрения совести. – Не настаиваю. Но если вам нужны ответы, вы могли бы достать книгу. К тому же такой мощный колдун, как мистер Элоис, мог бы или…

А я подумал об отце. В висках заломило. Вспомнилось, что он как раз приезжал в Розендорф перед заговором против короля. Что, если отец готовил план Б?

– …или, как вариант, выживший советник Вагнер, ваш батюшка, заколдованными буквами пытается передать вам сообщение. И надеюсь, конечно, что буквы не помогут ему выбраться из Храххны, – договорила Агнешка мою самую страшную мысль.

Я сжал руку под столом в кулак так, что костяшки побелели: только этого не хватало!

Правитель Северного Азантарна был одним из тех, кто выступал против моей кандидатуры на посту ректора, – его чадо собирается к нам в академию в новом учебном году. И у местного правителя есть определённое влияние на нашего короля. А это значит, что если мой отец хоть как-то замешан в этом колдовстве, мне не стоит призывать на помощь дознавателей и прочую нечисть. Во второй раз не докажешь, что ты не яблочко от яблоньки, а вполне себе самостоятельный грейпфрут.

Что бы за секрет ни таило послание с заколдованными буквами, я должен решить эту проблему сам! Иначе остатки моей репутации рухнут в бездну вместе с карьерой.

Я припечатал Агнешку взглядом, заставляя замолчать.

– У тебя разыгралось воображение. Не стоит делать поспешных выводов, а из меня дурака.

– Но ваш отец однажды…

К дохлым демонам её догадливость!

– Мой отец отбывает наказание в пустыне, если вообще ещё жив. Никакой связи замка Розендорф с Храххной быть не может. К твоему сведению, мелкие ведьмы используют колдовство с буквами для своих делишек. К примеру, чтобы обворовать богатых людей, – сухо проговорил я. – С подобными туземными проделками я разберусь без проблем.

«И я обязан это сделать, как наследник и будущий хозяин земель».

– И всё же, боюсь, без книги я вам не смогу особо помочь, – заявила Агнешка.

– А ты не бойся, – рыкнул я, заставив её вздрогнуть. – Иди собирай вещи. Я пришлю за тобой лакеев. А если будешь ещё раз пытаться вернуть себе запретную литературу, магию или артефакты, простой исправительной практикой не отделаешься. Ясно?

– Ясно. Тогда прошу вас обозначить рамки моей помощи и определить задачи, – сверкнув глазами, сказала Агнешка.

«На месте Треи Стоули я бы тоже вас не выбрала»… – «громко» подумала она, специально расширив глаза и глянув прямо в мои, чтобы я точно считал. Я едва успел поймать ответный гнев. Впрочем, секунду спустя Агнес Ковальски уже мило и даже слегка виновато улыбалась. Научил на свою голову!

– Определим на месте, – отчеканил я, вставая из-за стола. Затем холодно глянул и добавил: – На данный момент ты должна быть внимательной и докладывать мне всё, что услышишь, увидишь или узнаешь.

– А если это будет не совсем законно?

– В рамках закона, к дохлым демонам! Попробуй хоть единожды!

– Тогда, сэр, подскажите мне хоть что-то для мотивации, чтобы помогать вам всё же хотелось. – Она сложила губки бантиком, словно не сказала гадость.

– Банальная благодарность в качестве мотивации не годится?

– Вы же не мне помогли, а только хотели поставить на место моего отца.

«Я правда хорошо её учил, – удивился я, чувствуя растущее расположение к своей студентке. – Не только красивая, но ещё и отлично считывает ситуации даже без дара. Такое свойство – само по себе дар». Но вслух я сказал совсем иное:

– Не пробуй мной манипулировать. Тебе что, нравится меня бесить?

В её глазах и мимолётной улыбке промелькнуло однозначное «Да».

Похоже, сработаемся.