Хранители оберегов. Путь первый

? Конечно, не останешься, ? хитро улыбнулся тот, ? Если вернёшься, так и в лесу нечисти меньше станет. Им это тоже на руку. Так что больше не хандри. Иди спать. Завтра утром я с тобой попрощаюсь, ? домовой успокаивающе погладил Микулу.

? Благодарю тебя, Сюша, ? парень подорвался в дом, чтобы поскорее лечь.

Микула спал до самого утра, ему снились кошмары. В темноте леса сверкали чьи-то красные глаза. Кто-то так и норовил откусить от него кусочек. Так что утром он проснулся с петухами, ощущая усталость в плечах. Идти вновь не хотелось. И черт с этими проводниками, толку от них, если его ночью съедят? А может, и они съедят. А может, их всех вместе съедят. Микула точно не знал, но в одном был уверен: в лесу ему делать нечего. Правда, так думал только он. А вот матушка наоборот. За завтраком она наложила ему вторую порцию каши. Приготовила чистую белую рубаху с вышитыми знаками Велеса. Микула смотрел на перевернутый треугольник и рога над ним, как на проклятье. Все верили в него, а он… Его тошнило от каши. От ощущения, что все радостно ведут его на убой, словно скотину в дар богам. Сложно было ощущать себя иначе, зная, что сил защитить себя у него совершенно нет. Зато есть желание жить.

? Держи, ? отец протянул ему лучшее копье, что у них было. Микула осторожно взял его в руки. Рукоять была тяжёлой, из дуба, покрытая тонким слоем смолы. Узнавалась рука Верерука, узоры, что переплетались с рунами, превращаясь в защитные заклинания.

? Благодарю, отец, ? Микула отложил копье к рубахе. Сердце билось, как бешеное, и мальчик боялся, что отец услышит его.

? Ты молодец, Микула, ? он хлопнул парня по плечу, ? Я буду ждать твоего возвращения.

Матушка, кряхтя, принесла походный мешок и корзинку.

? Вот, Микул, собрала все самое нужное. Котелок, крупы, немного вяленого мяса, полбатона хлеба. А в корзинке все Велесу, я ему рубаху с солнцем вышила, отец твой собрал мёду, Верерука положил флейту. Ты если сможешь, по пути ему грибов собери, что ли. Нельзя к нему с пустыми руками. Обязательно надо что-то от себя положить. Не потеряй только, ? она поставила корзинку на лавку и обняла сына.

? Ты только вернись, хорошо? ? прошептала матушка.

? Хорошо, ? ответил Микула, обнимая её в ответ. После Микула переоделся. Надел вышитую знаком Велеса рубаху, да темно-зелёные штаны, обул красные сапоги. Отец сам его подпоясал.

? Помню, как это было в первый раз, ? тяжело вздохнул мужчина. Только сейчас Микула заметил, как сильно изменился отец. Впали щеки, залегли мешки под глазами, руки стали словно худее. Будто на лет десять за ночь постарел.

? Я вернусь, ? пообещал Микула, беря мешок, корзинку и копье. Его он использовал как посох.

Проводить его вышла вся деревня. Народ благословлял, его обнимали, в щеки целовали. Несколько молодых девушек даже плакали за материнскими плечами. Никто ничего плохого ему не говорил. И на мгновение Микула показалось, что он просто надумал себе такое отношение людей. Конечно, вышли не все. Те, кто задирали, не пришли. Возможно, они в него не верили. Да Микула и сам в себя не верил, но виду не подавал. Обняв ещё раз плачущую мать, он пошёл через ромашковое поле к лесу. Туда, где восходит солнце. Туда, куда вела тропа.

Глава 2. Настасья

Серебристый металл со свистом рассек воздух. На острие серпа заиграли обжигающие лучи солнца, а через мгновение он опустился, срезая толстые колосья пшеницы. Настасья удовлетворенно кивнула, глядя на урожай, что упал к её ногам. Жёлтые колосья рассыпались, и девушка уже слышала ворчание матери, которая потом будет их собирать. Только она так срезала урожай. Остальные делали это аккуратно, заранее связав колосья веревками. И лишь злотовласая Настасья действовала на опережение. Спешила, словно опаздывала куда-то. Пыталась быть первой, хотя соревноваться было не с кем.

? Полдень! ? раздался грубый женский крик над полем. Девушки весело поднялись, отряхивая подолы юбок. Настасья, как и все, повесила серп на красный пояс, что подпоясывал рубаху. И тоже побежала к Матрене. Та всегда собирала их на обед. Матрена была их учителем, все девочки, что достигали семи лет, попадали к ней. Женщине уже было за пятьдесят, и она считалась самой мудрой в их деревне. Сейчас она стояла с охапкой сарафанов, напоминая огромную овцу. Сарафаны в работе пачкать было нельзя. Перепутать тоже было невозможно. Орнамент, вышитый на каждом, был индивидуальным. Шили девушки сами, обычно на третий день недели, после обеда. Рисунок на плотной ткани говорил о возрасте девушки, её положение в обществе, и о её достоинствах. Настасья носила орнамент с острыми треугольными краями, говорящий о её силе и работе в поле. А её подруга Маришка вышила себе орнамент с цветами, наглядно показывая свой дар шитья. Потому-то к ней и чаще обращались с просьбами о вышивке. Настасья не просила, она считала все это не таким важным. Как минимум для неё. Натянув сарафаны, девушки одна за другой выстроились в ряд, ожидая сестёр. Матрена помогла с сарафаном самой младшей из них, Аннушке. Ей было всего десять, и она только-только начинала свой путь в работе с полем. Маленькие ручки были изранены грубыми колосьями. Настасья ощущала её боль как свою. Сама она в поле начала работать с семи лет. А обращаться с серпом научилась и того раньше. И пусть ей завтра исполнится всего тринадцать, так что от Аннушки она недалеко ушла, но чувствовала себя гораздо выше младшей. И даже выше старших девушек. Матрена поправила свой легкий расписной платок, и махнув рукой, повела их в большую избу на обед. Мужчины уже отобедали и теперь пришла их очередь. Кормили их хорошо. Щи, свежий хлеб, картошка с зеленью и компот. Настасья ела как в последний раз. Отчасти она знала, что последний. Сегодня после обеда у неё будет свободное время, чтобы собраться. Но ей впервые хотелось остаться среди родных душе сестёр. Шить вместе с ними и не думать о завтрашнем дне. Дне, когда она появилась на свет с даром от бога.

? Насть, ? тихо шепнула Маришка, ? Вечером встретимся, ? она хитро улыбнулась и подмигнула. Темноволосая красавица с серыми глазами и круглым носом была её единственной подругой. Как минимум Настасья считала её, пусть и хрупкую, но равной себе. И не только из-за возраста. Просто так сложилось. В Маришке был стержень. Она терпела боль, голод, плеть. Сносила колкие замечания Матрены и жила с улыбкой. В то время как большинство девушек молча сгибались под давлением. Настасья понимала, что воспитанием их мама заниматся не может. Потому она, Славанька и Катюша были весь день под надзором Матрены. Обычно Настасья следила за младшими сёстрами, но с неделю назад осознала; она им больше не нужна. Те хорошо могли постоять за себя, хорошо справлялись. Особенно Катюша, та была умнее и хитрее даже старших братьев. Отнеся посуду, Настасья подошла к Матрене.

? Матушка, ? они всегда обращались к ней так, потому что та считала, что они её дети, ? Я закончила, ? Настасья никогда не говорила о своих желаниях этой женщине, но знала, что та и так все понимает. Теперь же пришло время попрощаться. Завтра она сюда не придёт. Неизвестно, вернётся ли вообще. Пока остальные девушки ели, тихо перешептываясь, Матрена взяла её под руку.

? Пойдём, ? повела она девушку к выходу. Стоило им оказаться на улице, Матрена тяжело вздохнула и проронила пару слезинок.

? Настасья, ? было видно, как она себя сдерживает: голос ломался, а глаза покраснели, ? Ты мне как дочь. А потому прошу, будь осторожна. И вот, ? она сняла свой платок с головы и повязала его на шею девушки. Это был самый лучший подарок, от этой строгой женщины. Настасья ощутила как защемило сердце. Не хотелось уходить.

? Оберег для тебя, ? она обняла девушку, нежно поглаживая по спине, ? Береги себя. А мы с Машей договоримся о замужестве. Тебе же Илюша нравится?

? Да, ? голос девушки дрогнул, она тоже обняла Матрену. Больше шести лет эта женщина воспитывала её, была рядом каждый день. И пусть она не была с ней добра, пусть не решала её проблемы, но научила очень многому. Стойкости, готовке, шитью, работе в поле. Она взрастила Настасью, как колосья в поле. Она была ураганом, дождливым днем и солнцем. И теперь отпускала Настасью в далёкий, неизвестный ей путь.

? Всё будет, только возвращайся, ? Настасья кивнула, всхлипнула и отпустила тучную женщину. Девушка вышла со двора и отправилась к лесу, стараясь не оглядываться и не плакать. Сегодня надо было встретиться с ещё многими людьми. Ещё предстояло пролить много слез. И в первую очередь, ей нужно было найти его. Того, кого прятал лес.

Лес встретил её теплом зелёной листвы вперемешку с солнечными бликами. Кроны высоких дубов одобрительно шелестели. Было слышно вдалеке кукушку, вблизи – пение соловья и беготню белок. По тихому шелесту травы она услышала знакомые шаги и сразу обернулась.

? Настюша, ? перед ней стоял высокий парень. Белые, почти как снег, волосы были собраны в хвост и лежали на мускулистом плече. Белая рубаха расстегнута, оголяя обнаженную мужскую грудь. Рукава высоко подвернуты. Голубой лоскут с трудом подпоясывал рубаху. Тёмные штаны да лапти были надеты на накаченные ноги. В руках он держал букет полевых цветов: тут и маргаритки, и ромашки, и одуванчики, и колокольчики.

? Илюша, ? ахнула девушка. И кинулась в его крепкие объятия. Только в них она могла ощутить себя слабой и невинной девушкой. Парень прижал её к себе одной рукой, а второй провел по пшеничным волосам, что собраны в толстую косу.

? Я так рад, что ты пришла, ? прошептал он низким и твёрдым голосом. Илья работал дровосеком, он был силен, мог бы с лёгкостью её сломать в своих объятиях. Но обнимал нежно, словно голубку.

? Я не могла не прийти, ? она отступила, давая ему возможность вручить цветы, ? Спасибо, ? краснея и нежно принимая букетик, ответила она. Они неспешно пошли к речке. Там обычно они могли сидеть часами, общаясь, обсуждая, как прошла их неделя. Но сегодня им предстояло попрощаться. От этого Настасье было невыносимо больно. Больше всего она хотела бы остаться рядом с Ильёй. Выйти замуж, родить и воспитывать их детей. Предел мечтаний для любой, но только чтобы исполнить мечту, не достаточно уговорить родителей и научится шить. Ей предстоит спасти их деревню. Дойти до самого Велеса. И кто бы знал, как сильно она хотела бросить все это. Кто бы знал. Но эта ответственность легла на её плечи.

? Мне больно от того, что ты уходишь. Неужели нельзя пойти кому-то другому? ? в серых глазах плескалось отчаяние. Парень выглядел как побитый пёс.

? А мне ещё больнее тебя покидать, ? Настасья провела ладонью по его щеке. Илья поймал и прислонился к ней холодными губами.

? Я должна, ? зажмурившись от поцелуя, прошептала девушка. Ей словно вырвали сердце. Она должна, иначе о счастье в будущем можно не мечтать.

? Будь проклята богиня Лада, что забирает тебя. Нечестно, что только тебе выпадают такие несчастья. Ты не заслуживаешь их, ? в сердцах высказался возлюбленный.

? Нет, не говори так. Это честь и шанс. Если бы не это, выдали бы меня за первого же жениха на пороге. И не видать бы нам счастья. Я поборюсь за наше будущее. А ты его построишь, ? мягко произнесла Настасья, ? Мы, как настоящая семья, сделаем вклад вместе.

? Но ведь это я должен обеспечить нам будущее, ? возмутился Илья.

? И ты это сделаешь. Мне надо идти, матушка меня ждёт, ? парень снова обнял её. Намного крепче, так, как и обнимают на прощание. На долгие расставания. Но Настасья хотела верить, что это расставание будет совсем недолгим.

? Береги себя, ? прошептал он.

? Обязательно, ? заверила она, обнимая в ответ, ? Я вернусь, ты и не заметишь что меня не было.

? Нет, замечу. Каждую минуту я буду молиться за твоё благополучие, ? заверил её Илья. Настасья была ему благодарна.

Обратно девушка шла на ватных ногах. Хотелось плакать. Но нельзя. Она воин, спаситель деревни. Она избранная Ладой. И её ноша не предполагает слез. Только сражения. Матушка, как всегда, была у печи, готовила ужин.

? Настасья, ? увидев дочь у порога, матушка сразу её обняла, ? А от кого цветочки?

? Илья подарил, ? тихо ответила девушка, ставя их в глиняный горшок и подливая туда воды из кувшина.

? Завтра заплету тебе косу с ними, ? матушка у Настасьи была женщиной хрупкой. Множество родов истощили её тело, но она все равно трудилась. Как и Настасья, женщина была светловолосой. Её большая и длинная коса была убрана под домашний платок без вышивки. Матушка тоже ходила в сарафане, специально сшитым ею для домашних дел. После них она обязательно переодевалась, в красивый и нарядный сарафан, чтобы порадовать мужа.

? Хорошо, ? Настасья сняла платок Матрены и положила его рядом с цветами.

? Сейчас помогу тебе собраться, ? матушка поспешила найти девушке походный мешок. В него Настасья положила маленький котелок, глиняную чашу и ложку, кинжал, доставшийся от отца. Затем собрала крупы по разным мешочкам, запасной сарафан и платок от Матрены. Отдельно матушка собрала ей корзину с подношением.

? Вот, там рубаха, немного варенья, и руны. Мы с отцом сами делали. Если поймаешь что, хотя бы зайца, тоже положи, Велес будет рад таким дарам, ? хлопотала женщина, накрывая все белым платком. К мешку Настасья принесла колчан. Он был обшит её подругой Маришкой, по тёмной ткани вверх бежал заяц, а за ним лиса, оба были окружены зелёными листьями липы. В колчане было около двадцати стрел. Отец заранее сделал их для Настасьи. Также к нему она привязала свой серп. Им она орудовала лучше всего.

? Вот и собралась, ? печально заметила Настасья.

? Так быстро, ? не менее расстроенно заметила матушка, ? Пойдём, поможешь мне с ужином.

Так и поступили. Настасья была неплоха в готовке. Она видела, как мама пытается отвлечься от того, что она уходит из родного дома завтра. Она не плакала, и Настасья брала с неё пример. К ужину пришёл отец и братья с сёстрами. Старшие сразу пошли к ней.

? Мышка – малышка, как ты рано сегодня, ? засмеялся Вася. Потрепал её светлые волосы, сам он тоже был сероглазым блондином. Они все унаследовали цвет волос от матери, и цвет глаз отца. Многие шутили, что они, как матрёшки, одинаковые.

? Отстань от сестры, ? придержал руку Васи Дмитрий. Он был самым старшим, а потому больше по характеру напоминал молчаливого отца. Девочки поспешили на помощь маме, проигнорировав сестру.