Детки-обалдетки. Веселые истории

– Да не мне, а парню из соседней квартиры, – отбивался Дед Мороз. – В обморок он упал. Позвоните на «скорую», пожалуйста… Ну хорошо, хорошо, только стопочку. Все, звоните!

Когда Дед Мороз вернулся к умирающему Коле Ромашкину, тот, как ни в чем не бывало, ползал за ездящей по полу машинкой и гудел.

– Фу, как ты меня напугал! – обрадовался Дед Мороз. – Раз ты живой и здоровый, я пошел, некогда мне. Где мой мешок? Ну, привет мамке!

Следующие клиенты, братья Сарояны Гарик и Гагик, жили через пару домов от Ромашкиных.

Дверь открыл квадратный красавец брюнет. За ним стояли два брата-близнеца, такие же крепыши, как их отец.

– Наконэц-то! – сердито сказал брюнет. – Гдэ тэбя носит, Дэдушка Мороз?

– Шел я полем, шел я лесом, закружили меня бесы! – заученно стал оправдываться Вася.

– Ладно, вэрю, вэрю! Давай, вручай этим гаврикам подарки да за стол, а то долма стынет!

– Сейчас, сейчас!

Дед Мороз полез в мешок. И вытащил… старую разорванную кроссовку. Потом еще одну. Гарик, Гагик и их папа с интересом наблюдали за манипуляциями Деда Мороза.

Вася вспотел и вытащил пустую пластиковую бутылку, жестяную банку, пригоршню картофельных очисток… Подарков в мешке не было, зато, похоже, кто-то вывалил в него содержимое мусорного ведра. И Вася уже знал – кто.

– Бэсы, гаваришь? – зловеще сказал папа-Сароян. – Ну-ка, дети, заприте дверь, сэйчас мы с этим Дэдом-разбойником разбэремся!

Но Вася был начеку. Он стремительно скатился по лестнице вниз и с развевающейся бородой помчался туда, где обитал хоть и малолетний, но настоящий рыжий разбойник. Адрес Дед Мороз помнил: Есауловская, дом пять, квартира восемь, Коля Ромашкин. Лишь бы открыл!

«Восьмерка»

У нас впервые на троих братьев появился настоящий двухколесный велосипед! И пусть он был не совсем новый, местами даже потертый и облупившийся («Орленок», если не ошибаюсь), отцу его продал наш сосед дядя Яша Таскаев, купивший своему подросшему сыну Николаю уже взрослый велосипед).

Это историческое событие произошло жарким июльским днем тысячадевятьсотшестьядесят-какого-то года, точно не помню. Мне было лет десять, следующему за мной брату Ринату – семь, ну и Рашитке четыре (а ты, Роза, помалкивай – тебя еще не было!).

Конечно же, этот видавший виды подростковый «лисапет» был оседлан в тот же день по старшинству. Я уже умел ездить «под рамкой» на взрослой машине, так что мне ничего не стоило с шиком проехаться от дома до спуска к лугам и вернуться обратно, задорно дилинькая блестящим звонком и шурша по укатанной дороге туго накачанными шинами.

Меня уже поджидал нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу Ринат, а за его спиной подпрыгивал на месте Рашит и нудно бубнил:

– Я тоже поеду, я тоже поеду!

Но Ринат уже схватился за руль подъезжающего велосипеда и чуть не уронил меня. Контролирующий эти пробные заезды отец подсадил брата на сиденье и подтолкнул его:

– Ну, давай, сына, не подкачай!

Ринат выпучил глаза и старательно завращал педалями, вихляясь всем телом. Руль он при этом держал цепко и все время прямо. Слишком прямо! На него надвигался столб, стоящий у углового бревенчатого дома с кудрявыми кленами в палисаднике. Не знаю, жив ли сейчас этот старый казачий дом, а раньше в нем жил дед Лукаш.

– Столб! – закричал сзади отец.

– Столб! – заорал я и погнался за Ринатом.

– Ай, стооооолб! – заверещал Ринат, продолжая крутить педали и держа руль прямо. По его напряженной спине можно было понять, что он хочет свернуть. Но – не может, и бросить крутить педали не может, вот такая оказия!

– Ааааййй! – снова отчаянно закричал Ринат и на полном ходу врезался в столб. Послышался тупой удар, лязг, звон и мягкий шлепок свалившегося тела.

Отец догнал меня и мы вместе прибежали к месту ДТП. Ринат, запыленный, с всклокоченным чубчиком, уже сам вставал с земли и держался рукой за лоб.

– Ну-ка! – сказал папка, отнимая его ладошку ото лба. Я прыснул – на лбу у Рината тут же вздулась большая багровая шишка.

– Болит? – участливо спросил отец.

– Неа, – отважно сказал Ринатка. И тут его взгляд упал на валяющийся у столба велик. Я тоже посмотрел на него и присвистнул. Переднее колесо изогнулось в чудовищной восьмерке.

– Ой, болит! – тут же захныкал Ринат, предчувствуя трепку за испорченный велосипед.

– А я когда поеду-ууу?! – кричал на ходу и семенил к нам Рашит.

– Все, – сказал папка. – Отъездились! Надо новое колесо искать, это уже не сделать…

Новое колесо взамен искривленному он так и не нашел, и «Орленок» так и валялся у нас где-то на задах двора, пока папка не раздобыл нам через несколько лет другой велосипед. Уже взрослый. Но и мы к тому времени уже подросли, так что катались на нем без проблем (Рашит, правда, все же пока еще под рамкой). И даже появившуюся к тому времени Розку на нем катали. Но только около двора и под присмотром мамы. Она ту шишку Рината запомнила надолго.

Путешественники

Пока наш младший брат Рашит был еще маленьким, за ним поручено было присматривать мне и Ринату, как братьям постарше. Ну, а у нас, понятно, свои дела, и мы старались спихнуть младшого друг на дружку.

И вот так однажды получилось, что Рашитка остался без нашего присмотра. И… исчез со двора. Хватились его не сразу. Пришел я домой – со мной Рашитки не было. Притопал Ринат – тоже один. Родители переполошились – где ребенок? Все вокруг обшарили, ко всем соседям заглянули, в том числе к Рассохам. И оказалось, что у них пропал Ванька.

На двоих им было лет восемь-девять. В поисках пропавших пострелят уже участвовали не только две две семьи, стали подключаться родственники, знакомые, просто односельчане. В деревне у нас детьми плохие вещи на моей памяти происходили крайне редко, во всяком случае, гибель ребенка помню лишь одну – совсем крохотного мальчонку замотало в песчаной буре за селом и он задохнулся, нашли лишь на следующий день, полузасыпанного песком. Это было страшное горе для всей деревни.