Неоткрытые письма попадают в Рай. Или по ту сторону Опенрейта

Михаил по сю пору просит рассказать его ученикам на вебинаре, как обойти печальку. Как-как :-) Понятие следует складывать: накуролесить и разгребать.

Возвращаюсь к Опенрейту. Ответ про рай: неоткрытое письмо попадает в рай за хорошо невыполненную работу.

ПС. Есть ли у меня мини-книги, написанные по инфобизовой схеме? Да, есть. Применяю ли обряды инфобиза в письмах? Да. Я их изменяю.

Поэтому. Читайте в разуме. Ничему не верьте просто так.

Договора

Так как книга получилась пёстрая: от скайп-чата до кина с погонями. Поэтому, чтобы не заблудиться и опору не терять, – заключим договора.

Без них можно профукать главное.

В книге текст уложен 3 слоями, предназначенными разным читателям. Каждый увидит и возьмет своё. Опишу слои кратко – они разные, а договора внутри общие для всех читателей. Поехали:

I. Наглядное пособие для урбеков

Урбеки – самоназвание нового народа в русском инфобизнесе. Урбеки, поглядывая в Свитки сверки (https://na-russkom.ru/~svitok), прошерстят книгу. Примерят на свои тексты, покумекают да утащат взятком в свой мир. В свитках записаны понятия. Кто как науку взял, такой свиток и составил.

Чувствую себя дураком, когда пишу первую в жизни книгу и сразу в качестве наставника по писательству, хоть и для нескольких человек :-) Поэтому.

Договоримся об отзывчивости:

Встретишь в тексте ляп или нелепицу – дай знать,

напиши ответом на письмо рассылки или в мордокнижье в личку скинь.

Отозвалась книга в целом – разошли ссылку друзьям. Чтобы не запруживать душевные движения. Принимается?

Отмечу, что все 4 договора – общие для всех читателей, а не каждой категории по одному :-)

II. Для авторов рассылок вне инфобизнеса и для новичков

История рискового письма разбавлена пояснениями и опорными образами по работе с базой подписчиков. Поэтому договор о прощении:

Прощать повторения, «лишние» объяснения и художественные отступления. По уму, так 3 раза следует повторять важное. Каждый раз с отдельной задачей и намерением. Принимается?

III. А для отъетых инфобизонов припасена забавная метода, как проходить важными письмами на 5—15% глубже за черту Опенрейта. Например, в дни акций и распродаж.

Договор о допущении: допусти, что с помощью головы, решимости и такой-то матери можно решать запредельные задачи в инфобизе. Допускаешь?

ППС. Первое, на что смотрю в откликах на книгу – соблюдение договоров.

IV. Защита от дурака

Отдельный договор следует из предупреждения (свыше) выше:

Не повторяй этот опыт ради опыта, незачем ходить по краю без надобности. Обернется страданиями личности и провалами в бизнесе.

Глава 1. Предел первый – хлебное поле

25 лет назад

– Беги! Я их задержу! – кричит батя. Куда бежать?!

Рассекаю торсом воздух. Ночной, холодный. Пролетаю стометровый спуск от колхозного поля в сторону мелкоречки, еле касаясь ботами утоптанной дачниками дороги. Запах соломы, глины и рваной крапивы.

Шальная ветка по очкам чирк – сдирает их с носа, выгибая дужки оправы. Садовые домики со свистом мелькают по бокам как тени. Впереди до речки – заборы, крапива, огороды, ямы.

Глазами смотреть бесполезно – ночь да скорость не дают разглядывать и обегать препятствия. Вокруг все маревом плотностей – изредка узнавание мира проклевывает. Вижу только спиной и затылком – опасность с той стороны:

Врассыпуху мужики, которые только что тащили солому с колхозного поля. Батя стоит поперек себя шире, запрудил дорогу позади меня. Молотобоец, ёлы! Моряк тихоокеанского флота.

Крепкие парни выскакивают из кузова летящего по кочкам грузовика. Прыгает свет фар и будто слепит затылок, кругом мат! Верещат пойманные мужички, охают и валятся мешками после глухих ударов по ребрам. Охрана колхозная!

В голове пульсирует: речка по колено, да метра два вширь – не спасёт. Пронзаю береговой дачный участок насквозь и втыкаюсь ногами в дно речушки – хватаюсь правой рукой за крепкие стебли высоченной крапивы со стороны другого берега.

Рядом ухает с брызгами щуплый мужичок, его будто вжимает в воду. Замираем. Вода холодком заливается в боты. Лунный свет поигрывает в убегающих потоках. Оборачиваюсь в слух и нюх – растекаюсь по округе.

С пологого бережка накатывает волна криков, топота. Что-то много света, откуда свет? Как там батя? Чего не побежал тоже? Парни-то, небось, афганцы-интернационалисты в охране. Эх, попал!

Чую как по крутому склону слоями уложено: в полтора моих роста стена крапивы, за ней выше – малинник непричесанный, наверху картопляные кочки-рядки и забор слаботянутой промеж бетонных столбов сетки Рабица.

Дальше поле – золотых колосьев полоса шириной в полкилометра. И лесопосадка. Не добегу. Далеко и всё как на ладони. Куда школьнику удирать от безбашенных защитников социалистической собственности?

Проволочный забор садового хозяйства – это предел. Спасаться могу только здесь – под носом преследователей.

Если только…

Вдруг плеск! Мужичок, что рядом, вдоль русла двинул – вот гад! Как кит хвостом бьет, так мужик по течению прёт. Куда ж столько шума, гад!

Кустарник ближнего участка будто разрывает. Как два лося вламываются и ураганом приближаются, метая тени, долетая запахом крови.

Звуковой волной меня подхватывает и тащит вверх по крутому берегу сквозь крапивные столбы, колючие облака малинника, прокидывает через картопляну поляну. Ограда подхватывает проволками провислой сетки и, хлопнув как парус ветром, швыряет меня в пустоту как в стену.

Воздуха море над полосой хлебного поля. Света – как днем, даром что от луны. Эти полкилометра до леса непреодолимы. Пустота настолько плотная, что не проломить.

Ребра напитывает ноющим предчувствием, под солнечным сплетением что-то сжимается. Пропадает лес, пропадает поле, затылком вижу приближение…

Нее-е-ет – так не пойдёт! Разворачиваюсь к ограде и…

***

Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что

Выхватываю спрятанную за эспрессо-машиной килограммовую пачку кофе в зёрнах. Пальцы чуют перекат бугорков под плотной металлизированной упаковкой.

Пачка выдохнула духмяном из клапана – будто шилом проткнутой дырочки – и серебристым брикетом тяжелит ладонь.