Египетские хроники. Корона пепла

– Хорошо, ведь он этого не допустит. Скажи Сету, что Аз отказался от тебя или что тебе пришлось бежать, поскольку мы решили тебя убить. Он поверит.

Так, значит, Исрафил не старается мне помешать, а его вопросы – лишь проверка.

– Откуда такая уверенность?

– Он знает аристоев. Мы никого не щадим.

Однако Сет знает и Азраэля, который не позволил бы им так поступить.

– Когда попаду туда, решу на месте, какую историю рассказать. – Я поднимаю руки, изобразив приглашающий жест.

– Подбросить тебя в Иерусалим?

– Хочешь меня отнести? – Да этому ангелу жить надоело. – Плохая идея. По твоим венам течет теплая кровь. Я не настолько сильна и попросту укушу тебя. – А еще мне будет слишком больно от его прикосновений.

Исрафил пристально смотрит на меня.

– Я встречал мало людей, подобных тебе, – ни с того ни с сего заявляет он. – Храбрых людей. Ты и в самом деле поразительно похожа на жену Рамзеса. Не только глазами.

– Она тебе нравилась? – Исрафил не в курсе, что его связь с Рамзесом для меня не тайна, и мне не терпится услышать ответ.

Ангел негромко смеется, но смех звучит вымученно.

– Она была женщиной, – насмешливо произносит он в попытке скрыть отчаяние. – Я не особенно обращал на нее внимание.

– Но ее любил Рамзес, – не удерживаюсь я от комментария. – Даже очень, если верить источникам.

Он сглатывает. Рамзес мертв больше трех тысяч лет, а Исрафилу до сих пор его не хватает. Ради любви он рискнул всем. И пусть звучит романтично, но это не так, поскольку из-за его эгоистичных желаний пострадали многие другие. Любовь оправдывает далеко не все.

– Несмотря на то, что она приходилась ему женой, совета он всегда просил у меня, – как ни странно, отвечает Исрафил. – Больше никто из людей не стал мне настолько близок. – Высший ангел прочищает горло, явно жалея о своей откровенности. – Я достану тебе какую-нибудь другую одежду. В таком виде в геенну идти нельзя. Ты в курсе, что тебя ожидает за воротами Харшиф? Если верить рассказам, царство Аида по сравнению с этим – мирное место.

– Вполне вероятно, но у меня вряд ли есть выбор. Только регалиям под силу это исправить. – Я указываю на себя.

– Разве я не говорил, что Сет вам солгал об этом? – качает он головой.

– Говорил, но надежда, как известно, умирает последней. Если я достану артефакты, ты выступишь перед другими аристоями за то, чтобы по крайней мере попытаться?

Исрафил издевательски ухмыляется:

– Если у тебя получится, я проголосую за то, чтобы мы попробовали осуществить трансмутацию после возвращения Атлантиды.

От меня не укрылось условие в его фразе, но на данный момент удовлетворюсь и этим.

– Не помешает кое-какое оружие и темная одежда.

В белых удобных штанах в темноте я буду чересчур заметна, и все равно придется ждать, пока джинны веселятся в садах. Вот только терпение, увы, не относится к моим сильным сторонам. Сейчас, когда решение принято, единственное мое желание – действовать. Быть может, я окончательно умру. Но лучше быстрый конец, чем по кусочку терять себя, пока в итоге не превращусь в нечто, не имеющее ничего общего со мной.

Полчаса спустя Исрафил возвращается в компании Исиды. Очевидно, побоялся освобождать меня в одиночку.

– Не хочешь забрать кузину с собой? – интересуется богиня. – Чтобы она убрала наконец свои жадные ручонки от моего сына. Азраэль ожидает, что ты отправишься в геенну?

– В таком случае он бы сам меня отпустил, разве нет? Очевидно, ты не можешь себе такое представить, но я вполне способна принимать решения самостоятельно. И не играю у мужчины роль мальчика на побегушках.

Я плотно сжимаю губы, когда у нее в глазах вспыхивают искры гнева. Исида слишком упорно старается показать миру, насколько ей плевать на Осириса, и мне не хочется вызывать у нее подозрения. Но женщина, на протяжении тысячелетий покрывающая такой заговор, должна либо до безумия любить мужчину, который его устроил, либо сама быть безумной, либо жутко бояться разоблачения. Каждый из трех вариантов делает ее опасной противницей.

– Сет убьет тебя, едва ты окажешься в геенне, – предрекает богиня. – Хотя ты наверняка и сама в курсе. Кстати, я всегда выступала за независимость женщин.

– Разумеется. Ты первая феминистка в мире.

Игнорируя наш обмен любезностями, Исрафил подходит к кровати, подушечкой пальца стучит по цепям, и те падают мне на колени. Стряхнув их, я сажусь. Груз исчез, и я свободна. В глазах ангела на секунду мелькает тревога, однако Исида возводит между ними и мной прозрачный защитный барьер, который я пусть и не вижу, зато ощущаю. А когда я не бросаюсь на них в попытке укусить, эти двое расслабляются. Любопытно, смогла бы я разрушить их щит? Сквозь тело течет сила, которая, очевидно, тоже контролировалась оковами. Она покалывает в кончиках пальцев, целиком овладевая мной. Меня сковали, опасаясь этого? Скорее всего. Пора выяснить, что это за силы и какими способностями они меня наделяют. Действительно ли я невероятно быстра, как описывается в легендах? Было бы здорово уметь летать, но за спиной ничего не шевелится. Кроме того, вампирам приписывют неутолимый сексуальный голод. Если вспомнить, о чем я думала все последние дни в присутствии Азраэля, это определенно правда. Еще одна ирония моей судьбы, поскольку у меня, по всей видимости, больше никогда не будет секса.

– Поторопись. Данте и Гор в библиотеке. Но, насколько мне известно, один из них навещает тебя каждый вечер. На мать у моего сына почти не находится времени. – Я не отвечаю, и Исида морщит нос. – Мне очень любопытно, что они там раскапывают. Ответы, которые они ищут, мы найдем только в Иерусалиме. Лучше бы мы убили Давида в свое время. Тогда и Соломон не родился бы.

– Да уж, все совершают ошибки.

Я с невозмутимым видом снимаю легкий, невесомый наряд джиннов. Данте и Гор ищут улики, которые докажут правоту Сета. Они не говорили об этом прямо, но я все еще в состоянии сложить один плюс один. Они делают это, чтобы выдвинуть на совете обвинения против Осириса, Исрафила и Исиды. Понятно, почему ведут себя так осмотрительно, и тем не менее это приводит меня в бешенство. Время разгадывать загадки прошло.

Отвернувшись, Исрафил отходит к окну, хотя я его об этом не просила. Стыд – это для людей. Вскоре я переодеваюсь в мягкие кожаные брюки и куртку. Конечно, моя собственная кожа стала прочнее, но вместе с тем и чувствительнее, чем раньше. Невзирая на великолепное качество вещей, они трут. Исида не отводит от меня взгляда. Мы просто не можем отличаться сильнее. Она в тонком шелковом платье и я в боевом облачении.

– Вообще-то оружие тебе не нужно. Ты сама им являешься. В ближайшие дни твоя сила раскроется на максимум. – Вновь повернувшись, Исрафил вручает мне кинжал. – Лучше держись подальше от человеческих поселений, а в Иерусалиме держи себя в руках. Если совершишь убийство и тебя засечет бессмертный, мы не сможем тебя защитить. Ты демон, и любой охотник имеет право тебя уничтожить.

– Несмотря на силу, против опытного бойца у тебя нет шансов, – явно злорадствуя, добавляет Исида. – Впрочем, бьюсь об заклад, ты быстро научишься.

Сунув клинок в петлю на поясе, я быстрыми движениями завязываю волосы в узел.

– Разберусь как-нибудь.

Настроена я не так оптимистично, как это прозвучало, но у меня всего две возможности. Либо остаться во дворце джиннов, где все будут от меня шарахаться, как только я избавлюсь от цепей, либо взять судьбу в свои руки. Если честно, оба варианта не очень-то заманчивы. Еще я могла бы просто сбежать. Купить себе дом на каком-нибудь отдаленном клочке земли и утолять жажду кровью животных. Но тогда я обреку себя на невероятно одинокую жизнь, так что это последний выход. А до тех пор я испробую все, чтобы вернуть свое прежнее «я».

– Ты можешь поквитаться с Сетом, – уговаривает Исрафил. В его глазах я вижу надежду. Надежду на то, что его роль в разворачивающейся игре никогда не вскроется. По словам Сета, Исрафил навещал его в изгнании. Тогда он утверждал, будто этот ангел терпимее остальных высших. Еще одна ложь. Готова поспорить, он знал, что Исрафил выступал за его помилование лишь ради того, чтобы однажды убить. Должно быть, Сет стал для него вечным напоминанием.

Исида снимает пылинку со своего кафтана.

– Не убивай его, пока не выяснишь, где Корона пепла. Возможно, Соломон и ее вверил магам или хотя бы оставил им какую-нибудь подсказку. – Во всяком случае, я на это надеюсь. Кроме этой, у меня идей нет. – Постарайся как можно дольше сопротивляться искушению, – продолжает Исида. – Исрафил прав, если ты убьешь, пути назад не будет.

Кивнув, я задаюсь вопросом, чем мне питаться, когда выйду за пределы дворца, как вдруг богиня достает из кафтана три запечатанные пробирки:

– Небольшой запас на черный день. Притупит особенно сильную жажду. Не хотелось бы потерпеть поражение, находясь так близко от цели.

– Спасибо.

Вот уж не ожидала от богини подобной заботы.

– Азраэлю не стоит знать, куда я делась. Он не должен отправиться за мной, – прошу я Исрафила.

Наверняка ведь чувство вины заставит его спуститься в этот подземный мир. Очевидно, в моем плане множество дыр. Я понятия не имею, что меня ожидает, не знаю, находится ли корона в геенне, и не могу предугадать, не приговорит ли меня Сет к окончательной смерти. Что ему помешает? Но пока я собираюсь попросить его об убежище и попробую вести себя как настоящий демон.

– Об этом я позабочусь, – обещает Исрафил. – Он верховный главнокомандующий нашей армии и обязан привести ее в боевую готовность, пока Сет не сформировал свою и не вывел ее на поверхность. Тор уже тренирует богов. Это будет последняя война, в которой мы сразимся, и в ней Сет не победит. – Впервые он явственно демонстрирует ненависть. Черты лица искажаются, а в глазах загорается ослепительный свет. Когда ангел стискивает кулаки, я замечаю маленькие молнии, пляшущие на тыльных сторонах ладоней.