Сны о красном мире

В нескольких метрах от Милии орудовала огромной, не по росту, метлой миловидная девушка в длинном темном фартуке, одетом прямо на нарядное платье. Она торопилась, то и дело поглядывая через плечо назад, поэтому метла пропускала особо упрямые листья. Но девушку больше волновало то, как скоро за ней придут подружки.

Милия тем временем изучала содержимое сумки. Предусмотрительная Исида положила туда две гребенки, зеркальце, шпильки, флакон духов, кусочек мыла, маленький кожаный кошелек с монетками, какую-то снедь, завернутую в полотенце. Глубоко вдохнув, девушка только сейчас поняла, что не будь Исида, весь ее «хитрый и коварный план» ничего не стоил. Ну как, скажите на милость, она выбралась бы из дворца? Через парадный вход? Через каретный двор? Ха! Да ее бы еще в коридоре остановили стражи или у лестницы, или еще где. Это в хозяйственной части и в коридорах для прислуги их почти нет. Да и к стыду признаться до дворце она ориентировалась так себе, разве что в гостевом крыле, да знала где расположены библиотека, Малый и Большой тронные залы, апартаменты лорда, столовая… А города она не знала вообще – много ли рассмотришь из окна экипажа. Правда на площади, где находился Храм Звезды, она была.

Громкий смех и девичьи голоса раздались совсем рядом. Та самая девушка, только уже без метлы и фартука (куда только подевала?) в компании двух других, оживленно переговариваясь, направились к выходу из сквера.

Подумав и решив, что нет лучшего убежища, чем толпа людей, Милия забросила сумку на плечо и пошла вслед за девушками.

Базар, о котором говорила Исида, был пуст. За деревянными прилавками и столиками никого не было. Миновав его, девушка вышла на улицу. Утренние сумерки разгоняли горящие почти у каждого дома фонари, вполне земные по конструкции, разве что вместо огня в них были шары-коэны. Близ дворца жили богатые леантарцы, которые вполне могли позволить себе это «сойлийское чудо». По тротуарам шли празднично одетые люди, по одному, семьями и компаниями. На их лицах были улыбки.

Чтобы не привлекать внимания, Милия смешалась с толпой и спустя несколько минут обнаружила на своем лице такую же улыбку. Кто-то толкнул ее под руку. Вперед по улице промчалась стайка мальчишек. Какой-то серьезный господин, которому досталось больше, чем Милии, ловко поймал мальчишку, бежавшего последним, за ухо, но тот вывернулся, показал господину язык и припустил за товарищами.

По улице с грохотом промчался экипаж, запряженный четверкой лошадей. Следом за ним – двое разодетых дворян верхом на кроттах. Милия инстинктивно юркнула поближе к домам, естественно, предпраздничную бесшабашность как ветром сдуло. Девушка набросила на голову капюшон и с особым тщанием стала смотреть себе под ноги. Слой грима на лице стал казаться не слишком хорошей маскировкой.

А улица становилась все шире, пока текущая по ней людская река не выплеснулась на огромных размеров площадь, в центре которой возвышался похожий на иглу Храм Звезды. Несколько сходящихся улиц, равно как и та, по которой пришла Милия, продолжали выплескивать людские толпы. Девушка никогда в жизни не видела такого количества людей разом и в одном месте. Их было уже несколько тысяч. Несмотря на то, что площадь была поистине огромна, ближе к Храму люди стояли, тесно прижавшись друг к другу. Все это море голов, плеч и поднятых рук колыхалось и шумело. Балконы и окна выходящих на площадь домов тоже были забиты до отказа. Люди были даже на крышах. Некоторые взобрались на скульптурные ансамбли, что располагались по периметру площади и символизировали месяцы и часы суток. Милии повезло. Она как раз остановилась у скульптуры Соноран, богини плодородия, земледелия, покровительницы семейного очага и т. п., чьим именем был назван седьмой месяц года. На постаменте, у ног богини, расположилась компания молодых людей. Заметив одинокую девушку, они, не без согласия, схватив за руки, подняли ее к себе. Видимость была не хуже, чем с балкона.

На площади было светло, как в ясный солнечный день где-нибудь на Земле, а причиной этому был разбухающий и наливающийся силой прямо на глазах шарообразный сгусток света, венчающий шпиль Храма. Совсем как светильник, только огромных размеров. Ком света стал плотнее и приподнялся над Храмом, одновременно с этим стены самого высокого строения в Роккиате, гладкие как стекло, засверкали невероятными оттенками золотого и алого. Площадь восторженно загалдела, но так как подобная цветовая феерия происходила из года в год, народ орал по традиции, а вот Милия смотрела во все глаза и, кажется, судя по тому, что в горле пересохло, даже открыв рот.

– Эй, ребята, посмотрите-ка на нашу подружку, – прокричал парень, сидящий рядом с Милией, – у нее глазищи что твои блюдца, а…

Остаток фразы утонул в очередном вопле народа, а вот взрыв хохота Милия расслышала прекрасно. Парень, придвинувшись под самое ухо, спросил:

– Вы впервые на празднике Первовестника?

– Да! – Милии тоже пришлось кричать, чтобы быть услышанной.

– Давно в городе? – спросил сосед с другой стороны.

Он выглядел серьезнее своего приятеля, но его темные глаза так же блестели. Похоже, перед тем, как отправиться на площадь или по дороге, молодые люди разгоняли утренний озноб чем-то покрепче наска.

– Второй день, – бессовестно соврала Милия. – Ищу работу.

– Ого! Для такой милашки это будет нетрудно! – прокричал сверху тощий парень, он сидел на согнутой в колене полной ноге богини, как на лошади.

– Заткнись, Шеам! – оборвал его серьезный молодой человек и повернулся к уху Милии. – Не обращай внимания, он шут и пошляк. Я – Солан.

– А я – Гелер, – прозвучало у другого уха девушки.

– Спорю на 10 леантов19, ее имя Соноран, – прокричал сверху Шеам.

– Мне жаль ваших денег, – задрав голову, крикнула в ответ девушка, подарив ему такую улыбку, что парень тут же оставил колено богини и, оттеснив Солана к самому краю, уселся рядом с Милией, не обращая внимания на проклятия, которыми осыпал его едва не свалившийся приятель.

Курносый нос Шеама невольно напомнил Милии племянника тети Нади, ее соседки. Бывшей.

«Господи, как же мне… О-о-о!»

Барабанные перепонки были на грани. Площадь ликовала, выражая сумасшедший восторг новым взрывом первобытного крика по поводу появления перед Храмом Первосвященника в сверкающей золотой тоге. По обеим сторонам от Милии, аккурат у самого уха, такими же дурными голосами орали Шеам и Гелер. Первосвященник поднялся на возвышение, и эмоции народа пошли на спад, чувствовалось, однако, что это ненадолго. По крайней мере, прямая ультразвуковая атака на уши прекратилась. Почти.

– Клянусь Небесами, нам в этот раз повезет! – прокричал Шеам. – Подружка Соноран принесет нам удачу!

– О чем это он? – спросила Милия у Гелера.

– Если божественный огонь укажет на нашу скульптуру, а он обязательно указывает на одну из них, мы и все, кто стоит в этой части площади, будут под защитой Священной силы целый год со Дня Звезды.

– Смотрите! – крикнул Солан.

И все посмотрели. Прямо в воздухе, буквально в метре от макушки Первосвященника возникла его точная призрачная копия, несколько увеличенная в размере. Точно такие же фантомы висели перед каждой стеной Храма. Как по команде все пятеро, включая самого Первосвященника, открыли рты и резкий голос, перекрыв шум толпы, возвестил о дне Появления, а час, согласно воле Небес или хитрости Первосвященника, укажет божественный свет.

И вдруг словно тысячи молний сверкнули в одночасье над площадью. Огненный шар вскипел, выстреливая в небо мириады ярких точек, потом выгнулся чашей, словно глубоко вдохнул, и выплеснул в зенит слепящий жгут, который, описав в воздухе фантастическую петлю, метнулся прямо в лицо Милии.

Свет заполнил ее широко открытые глаза, затопил сознание и разлился по жилам, вместе с кровью проникая в каждую клеточку. Милия, ослепшая от золотистого сияния, была до краев наполнена животворным светом, невыразимым восторгом и таким безумным счастьем, что хотелось кричать и плакать одновременно! Сейчас в ее руках была такая сила, а в сердце столько любви!.. Кажется, она закричала.

Рядом восхищенно вопил Шеам, ему вторил Солан, Гелер и тысячи голосов тех, кто оказался на пути божественного огня. На мгновение перед глазами девушки мелькнуло видение другого огня. Это был объятый пожаром разоренный город. Она увидела бегущих людей и услышала их крики, стенания и проклятия, посланные небесам. И себя, бледную и дрожащую, стоящую посреди этого хаоса с прижатыми к груди руками… Видение мелькнуло и исчезло.

Народ продолжал ликовать. К Милии вернулось зрение и ощущение реальности. Шеам что-то воодушевленно кричал ей в ухо и дергал за руку, пытаясь показать ей что-то чуть левее Храма.

– Эй, подружка, смотри, вон там, прямо ко входу в Храм, движутся свадебные процессии. С минуты на минуту появится карета лорда-протектора. До дрожи в коленках хочется посмотреть на его невесту.

– Говорят, она из Сойла и очень хороша собой, – отозвался Гелер, – теперь-то уж точно корона в руках у лорда.

– Говорят, что эта женщина, – продолжал Солан, – протеже Мастера Иллюзий.

Милия, мастерски разыгрывая интерес, смотрела в указанную Шеамом сторону, где под дождем из лепестков к Храму торжественно шествовали небольшие свадебные процессии с женихами и невестами во главе. За пешими делегациями двигалась вереница увитых лентами и цветами экипажей. Народ на площади с нетерпением ждал появления своего лорда и его невесты.

Милия не думала о том, что творится сейчас во дворце, и вины никакой за собой не чувствовала. Было лишь удовлетворение от того, что помогла Лие, и, главное, здорово натянула нос Мастеру Иллюзий. А дан Глисса – это отдельный разговор. Что-то подсказывало, что при должном воспитании из него вышел бы неплохой человек.

– …Если кому-то и на руку эта свадьба, то только Сарку, – пафосно-трагическим тоном закончил Солан. Оказывается, он все это время что-то говорил.

– Свадьбы не будет, – сказала Милия и спрыгнула вниз.

– Эй, ты куда? – закричал ей вслед Шеам, но девушка лишь помахала ему рукой и смешалась с изрядно поредевшей к этому времени толпой – люди потянулись ближе ко входу в Храм и улице, по которой должен был ехать свадебный кортеж лорда-протектора.

Была примерно середина дня, когда Милия остановилась у какого-то трактира. Назвать это заведение рестораном или кафе отчего-то не поворачивался язык, хотя внешний вид был вполне приличный, а за столиками, которые хозяин, воспользовавшись хорошей погодой, вынес во двор, сидели добротно и, по случаю праздника, нарядно одетые люди. Из открытой двери доносились соблазнительно-аппетитные запахи.

Заметив молодую женщину с сумкой в руках, служанка вытерла руки о фартук, подошла и, поздоровавшись, спросила, не нужна ли госпоже комната. Ответив, что подумает, Милия спросила, где можно переодеться и попросила что-нибудь перекусить. Когда же она, стащив с себя верхнее платье и чувствуя заметное облегчение (погода не располагала к тому, чтобы и дальше находиться под таким слоем одежды) вышла на улицу, служанка указала на свободный столик, на котором стоял чайник с наском и что-то похожее на овощное рагу в глубокой глиняной миске.

Милия уселась за столик и с большим облегчением вытянула ноги. Пахло из миски просто восхитительно, да и на вкус оказалось не хуже, к тому же в сумке нашелся изрядный кусок вареного со специями мяса (спасибо Исиде), пирожки, фрукты… Правда, есть приходилось осторожно, чтобы никому не бросился в глаза цвет кожи на руках; грудь, и плечи были надежно укрыты плащом, а ноги – длинным платьем. Впрочем, опасения оказались излишни, столик стоял в тени, у самой стены, так что на нее никто не обращал внимания.

Милия остановилась только тогда, когда почувствовала, что не может съесть больше ни крошки. Допив наск, девушка порылась в сумке и достала кошелек. Она понятия не имела, что сколько стоит, поэтому, надев перчатки (с руками надо было что-то придумать), она стала ждать служанку.

Ждать пришлось недолго.

– Четверть леанта, госпожа, – еще на подходе выпалила служанка.

Протянув ей монетку из серебра в один леант, Милия спросила про работу, но девушка, обернувшись на дверь, в которой показался хозяин, лишь покачала головой, достала из кармашка на груди мелочь, отсчитала сдачу и ушла. Милия ссыпала монетки в кошелек, сунула его поглубже в заметно полегчавшую сумку, встала из-за стола и, запахнув поплотнее плащ, вышла со двора трактира на улицу. Пройдя несколько метров, девушка остановилась у какой-то лавки и без малейшей заинтересованности стала разглядывать товар. Она просто не знала, куда ей идти. И тут…

– Эй, подружка Соноран!

Девушка обернулась и увидела Солана.

– Похоже, Священная сила стала действовать, не дожидаясь Дня Звезды, раз я тебя встретил!

Милия невольно улыбнулась. Она несколько с сомнением относилась к подобным вещам, но на лице Солана была такая уверенность…

– Что ты здесь делаешь?

Милия пожала плечами.

– Нашла работу?

– Нет.

– Погоди, кажется, я могу тебе помочь. Идем, – сказал он и, не дожидаясь согласия, взял у Милии сумку, после чего галантно предложил девушке руку. Ей ничего не оставалось, как идти с ним, все равно никакой другой перспективы не было.

У лоточницы Солан купил какое-то лакомство в кулечке и протянул Милии. Хотя девушка только что поела, отказаться от такого ненавязчивого угощения было невозможно. Идя рядом с Соланом и жуя засахаренные орешки, она чувствовала себя уютно и спокойно, как… как дома. И этот простой парень и городская улица были ей намного ближе, чем расфранченный и тщательно завитый дан Глисса и давящая роскошь дворца.

– А далеко еще идти? – поинтересовалась Милия.

– Нет, не очень.

– А что это за место?

– Это школа, – ответил Солан, и в памяти девушки всплыло воспоминание из ее первого дня на Тер: ватага мальчишек и сойлиец в сером плаще.

– Школа? – переспросила Милия.

– Да, школа I-й ступени. Она рядом с моим домом, а Старший Наставник водит дружбу с отцом и буквально вчера говорил, что ему нужна… помощница, – пояснил Солан. – Конечно, если тебя не устраивает убирать классные помещения и разносить учебные принадлежности, я могу придумать что-нибудь еще.

– Меня это вполне устраивает, – заверила его девушка.

– Прекрасно! Если Наставник возьмет тебя, а я не вижу причин, чтобы он этого не сделал, я мог бы навещать тебя. Иногда.

– Да хоть каждый день! – находясь в наипрекраснейшем расположении духа, Милия готова была обещать все, что угодно. С появлением Солана ближайшее будущее с поразительной скоростью окрасилось в насыщенный розовый цвет.

Хорошему настроению способствовал и светлый, в сравнении с предыдущим, теплый день. Слой облаков над головой, казалось, стал тоньше и сменил свой угрожающе бордовый на тот же насыщенно-розовый.

«Вот уж действительно – жизнь в розовом свете».

Милия посмотрела на Солана и улыбнулась. Тот улыбнулся в ответ и спросил:

– Там, на площади, когда мы говорили о свадьбе лорда, перед тем, как уйти, ты сказала, что свадьбы не будет, так?

– И что?

– А ведь и в самом деле – не было! Откуда ты могла знать?

Милия пожала плечами и посмотрела на Солана глазами святой простоты.

– Ты странная девушка, – проговорил он.

Если это был комплимент, то девушка не чувствовала себя польщенной.

– Да! – вдруг вспомнил Солан. – Так как твое имя?

– Милена.

– А дальше?

– Милена Дана Адоли, – выдала девушка, инстинктивно использовав в качестве второго имени имя своей матери.

Сказав это, Милия вдруг поняла, что ей будет нелегко привыкнуть. Она больше не чувствовала себя Миленой.

– У тебя какое-то… необычное имя, – задумчиво произнес юноша. – Ты откуда?

– Из Иллая.

– Это где-то на востоке?

Милия кивнула, хотя и сама с трудом представляла, где находится тот городок, просто вспомнила, как Солар говорил, что оттуда родом.

– Тогда понятно, почему у тебя такая светлая кожа, – сказал Солан. – Это ведь на границе с Сойлом?

Милия снова кивнула.

– Там, должно быть, живет много сойлийских семей? – продолжал он.

То ли каждый леантарец был помешан на Сойле, то ли Милия сама только на таких и натыкалась. Во всяком случае, Солан, очевидно, не собирался менять тему разговора, так что рано или поздно девушке придется пускать в ход фантазию.

– Не так уж и много, – ответила она на вопрос и нагло добавила: – Мой отец был сойлийцем.

Милия понятия не имела, зачем она это ляпнула, но, по крайней мере, Солан перестал подозрительно заглядывать ей в лицо.

– А-а-а, понимаю, – протянул юноша с видом искушенного жизнью знатока межличностных отношений. Вид – он вид и есть.

Если девушка и сомневалась в существовании подобных связей, то было уже поздно. Как говорится, слово не воробей, вылетит – не отмоешься.

– А мы уже пришли, – сказал Солан и показал на большой двухэтажный дом из красного кирпича, над дверью которого висела табличка с лаконичной надписью о том, что здесь находится шестиклассная школа I-й ступени.

Показав богатый дом чуть дальше, на противоположной стороне улицы, Солан сказал, что там живет он сам, вместе с родителями и младшей сестрой. А поскольку школа была закрыта по случаю праздника, пришлось пойти на квартиру к Наставнику, который снимал этаж у соседки Солана.

Старший Наставник Гзар Доа Кирим, вместо того, чтобы расспрашивать Милию о том, откуда она и кто ее родители, чего девушка ожидала в первую очередь, ограничился лишь несколькими минутами молчаливого рассматривания, в процессе которого у Милии возникло ощущение, что ее пытаются прощупать изнутри, очень деликатно и по возможности незаметно. Попытка провалилась, а в глазах Наставника мелькнула заинтересованность.

– Хорошо, Солан, – наконец сказал он, – я возьму твою подружку («Не успели познакомиться – и уже подружка!?») к себе. Надеюсь, ты не станешь отвлекать ее слишком часто?

– Что вы, Наставник! – возразил Солан. – Разве что иногда.

– Тогда можешь идти. Я должен поговорить с этой девушкой о скучном и обыденном.

Солан кивнул, попрощался и ушел, оставив Милию наедине с сойлийцем.

– Для начала пойди и умойся, – сказал он и показал рукой в коридор. – Вон там. А потом поговорим.

Для того чтобы смыть с лица грим, Милии не потребовалось много времени. Вытершись лежвшим рядом полотенцем, она взглянула на себя в зеркало – глаза как у дикой кошки, побитой, но не сдавшейся. И волосы во все стороны торчат. Пришлось достать из сумки гребенку и расчесаться. Потом она сняла плащ и, оставив свое добро в коридоре, вернулась в кабинет к Наставнику.

Обстановка, при более тщательном рассмотрении, оказалась сдержанной, даже строгой, но все было отменного качества. Особенно впечатлял массивный полированный стол и книжные полки за ним до самого потолка, тесно уставленные томами с золотым тиснением на переплетах. Сидящий за столом Наставник молча указал девушке на кресло напротив и заговорил, едва она успела сесть:

– Меня не интересует, кто ты, откуда и что делаешь в Роккиате. Меня интересует, что ты знаешь и умеешь. Начну по порядку. Ты грамотна?

– Умею считать на пальцах и расписываюсь крестиком, – резко ответила Милия – ей не понравился безапелляционный тон сойлийца, да и время, проведенное во дворце в качестве «особого гостя» дан Глиссы, сказывалось. К тому же, кому понравится, если совершенно незнакомый тип разговаривает с тобой, как с безмозглой скотиной.

Сойлиец рассмеялся, и его глаза немного потеплели.

– Хорошо… Твое имя?

– Милена.

Наставник Кирим помолчал и заглянул в глаза девушки. Он ценил в людях независимый характер и гордость.

– Ладно, – согласился он, – пусть будет Милена. Вернемся к вопросу об образовании.

– Читаю и пишу. Почти без ошибок.

– География? История?

– Весьма посредственно.

– Строение мира?

Милена мысленно собрала все, что по этому поводу рассказывал ей Кодвилл и, как сумела, изложила Кириму. Наставник хмыкнул и, пристально глядя ей в глаза, о чем-то задумался. Где-то на границе сознания легонько защекотало. Ну уж нет!

«Что за нахальство – вламываться без приглашения!»

Щекотание сменилось мягким настойчивым давлением.

«Если Сарку не удалось, то тебе – тем более».

Наставник продолжал задумчиво смотреть в глаза Милии, а она на него – с выражением простодушного ожидания и с доброжелательной улыбкой.

– Еще вопросы будут? – устав ждать, спросила девушка, да и ощущение вдавливаемой в затылок подушки становилось более чем неприятным. Рука сама собой потянулась, чтобы потереть голову на затылке. И шею, ставшую деревянной.

Давление прекратилось. Кирим поднялся и походил по комнате.

Девушка заинтриговала его настолько, что он уже просто не в силах был это скрывать. Кто она? Откуда? Хотя, откуда – можно догадаться, не всем по нраву порядки в провинции Сойл. Что же получается? Сюрпризы, подобные этому, ему попадались нечасто, а точнее – никогда. Соседский парнишка приводит в его дом девицу, чтоб помочь ей с работой, а при должном «рассмотрении кандидатуры» у этой соплюшки обнаруживается нестандартный двухуровневый мыслещит, причем первый уровень – явная личностная блокировка, а второй – очень необычный пороговый блок. И очень старый. А корни! По самые, так сказать, первичные реакции. Второй уровень, вероятнее всего, был просто надстроен, но кем надо быть, чтобы так виртуозно провести слияние!

Милия следила за вышагивающим по комнате Киримом и просто изнывала от необходимости сидеть на одном месте и ждать, когда же с ней соизволят заговорить.

– В школе есть комната для прислуги. Будешь жить там, – наконец заговорил сойлиец, чем вызвал у девушки вздох облегчения. – Пять сонери20 в неделю. Уборка и помощь учителям. Ты голодна?

– Нет.

– Тогда идем, я отведу тебя. Обязанности обсудим завтра утром. Да, остальным учителям и ученикам не обязательно знать, откуда ты.

Девушка вышла вслед за Киримом, забрала из коридора сумку и на ходу надела плащ, накинув капюшон. Очевидно, что Наставник не стал бы ждать, пока она спрячет под слоем пудры свой нелеантарский цвет кожи, а подозрительные косые взгляды случайных прохожих ни к чему. И ясно было как день, что очень скоро Кирим узнает или догадается, кто она, а там… Разбивать любопытным носом такое красивое розовое стекло никак не хотелось, поэтому Милия спокойно шла за немного сутулой фигурой сойлийца.