Сияющая

– Значит ли это, что вы вплетаете в свои творения не только внешность, но и характер?

Она кивнула.

– Каждый раз перед началом работы над гобеленом я произношу заклинание и повторяю каждый день, пока тку. И есть отдельное заклинание для завершения гобелена.

– О чем просил король?

– Мальчика, естественно, – изогнула бровь Маргана. – Живое воплощение его собственного эго. Король хочет, чтобы ребенок был сильным, здоровым и прирожденным правителем. К счастью, королева внесла свой вклад и попросила, чтобы он был добрым и нежным. Я написала заклинание, которое включает все эти условия. И на этот раз я добавлю ум, поскольку мы говорим о нашем будущем короле. К сожалению, я не могу наделить его магией… Дариус поймет это сразу же, как только возьмет ребенка на руки.

– Так заклинание уже готово? – спросила я, придвигаясь ближе. Несмотря на беспокойство, я была зачарована. Она собиралась соткать ребенка из шелка. Какая магия может быть более могущественной, чем способность создавать жизнь?

Она кивнула и начала петь, беря в руки моток бледно-розовых ниток.

Будешь добрым ты и милым,
Сотканный из моих слов,
Будешь честным, будешь сильным,
Величайшим из умов.
Как правитель – самым мудрым,
Справедливей не найти.
Сотканный из этой песни,
Кровь и плоть ты обрети.
Магия, добро и щедрость
Вложи в сердце малыша,
Помоги волшебной нитью
Создать образ, не спеша.

Она продолжала напевать, пока работала, осторожно подтягивая раму.

– Сколько времени это займет? – пробормотала я, завороженная ее словами.

– День или два. Гораздо меньше, чем для обычного ребенка, но ты можешь пойти домой, если хочешь. Я буду занята гобеленом и не смогу, пока работаю, обучать тебя. – Она подняла маленькую прядь волос, перевязанную бледно-голубой лентой.

– Что это?

– Волосы с первой стрижки короля. Когда прядешь, полезно иметь какой-то символ того, что пытаешься создать. Это придает готовому изделию подлинность, которой иначе не хватало бы.

У меня перехватило дыхание, когда я представила, на что способна такая сила в плохих руках. Мысль о том, что особый проект Дариуса всего в одном лестничном пролете от нас, заставила мой пульс участиться. Гончие, хотя по-своему и опасные, несомненно, были не самым ужасным, что мог поручить Дариус.

Благодаря Маргане я начала понимать, что магия может быть силой созидания и разрушения, добра и зла. Я знала об очень немногих магах и их способностях: о Маргане, Дариусе, девочке, которая плакала алмазными слезами. И о себе. До сих пор моя магия не приносила мне ничего, кроме одиночества и тайн. И если она действительно была злой, возможно, отец был прав, и мне было лучше об этом не знать.

– Маргана, могу я кое о чем спросить?

Она издала тихое «хмм», которое я восприняла как «да».

– Вы знали мою мать?

– Не очень хорошо. Твоя семья тогда жила в городе, а я, как ты знаешь, не очень-то общительна.

– Но вы знаете, из-за чего родители покинули Корон?

Она взглянула на меня краем глаза.

– Твой отец никогда тебе не рассказывал?

– Я всегда думала, что это из-за того, что он боялся Дариуса.

– О, полагаю, твой отец очень его боялся.

– Знаю. И, очевидно, не без причины. Но как-то ночью я подслушала их разговор с Адель. Он сказал, что Дариус проявлял интерес к нашей матери, что она была «особенной». – Я на мгновение прикусила губу, задаваясь вопросом, как много можно рассказать Маргане. Но предположила, что не будет ничего плохого, если я просто спрошу. – Дариус был влюблен в мою мать?

Маргана прервала работу и смерила меня холодным голубым взглядом.

– Послушай, Лиора. Дариус не способен любить. Каким бы ни был его интерес к твоей матери, могу тебя заверить, что это не имело ничего общего с чувствами.

Я слегка съежилась от ее тона, и она вздохнула.

– Ты молода и неопытна. Возможно, мне нужно выразиться яснее. Есть магия безобидная. Есть такая, которая может нанести вред, оказавшись не в тех руках. Но самая опасная магия – это та, которая использует колдунов и колдуний, которая питается ими, как паразит, и растет за пределы возможностей владельца ее контролировать.

– И именно такой магией владеет Дариус?

– Дариус не просто владеет магией, дитя. Дариус и есть магия. Или магия есть Дариус. В нем не осталось ничего от человека, которым он когда-то был. Никакого чувства сострадания, к которому можно было бы воззвать. И чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

Я кивнула, чувствуя себя глупо из-за своего вопроса, но в то же время злясь, потому что не моя вина была в том, что я ничего из этого не знала.

Маргана возобновила работу, снова затянув свою песню, и я поняла, что мне пора идти. Как только я подошла к двери, она подняла руку.

– О, и еще кое-что, Лиора. Наверное, тебе стоит начать собираться. Мы отправляемся в Корон через два дня.

Я села напротив Марганы, и карета загрохотала по дороге, на полу между нами лежал свернутый гобелен. Отец умолял меня не ехать, но я настояла, ведь кто-то должен убедиться, что Мина в порядке, и он, наконец, смягчился. Прошли недели, а мы не получили от нее никаких вестей, даже не знали, как с ней связаться. Теперь, когда чувства Эврана ко мне стали до боли ясны, пришло время поставить во главу угла безопасность моей семьи. И я решила навсегда покинуть Сильван, как только узнаю, что с Миной все хорошо. Люк так и не сделал мне предложения, но, несомненно, планировал сделать это в будущем. Когда вернусь домой, я соглашусь выйти за него, если он согласится уехать как можно дальше от Корона.

Дариус послал за нами карету, и было странно с таким комфортом направляться в логово зверя, которого я избегала всю свою жизнь. Маргана думала, что нам не придется много общаться с Дариусом, и она заверила меня, что я точно не останусь с ним наедине. Но у меня все еще что-то замирало в животе при мысли о возможной встрече с ним.

Корон был столицей и крупнейшим городом Анталлы. Чем дольше мы ехали мимо простирающихся до горизонта лавандовых полей, тем больше по размеру становились деревни и города, и я поняла, насколько мал был Сильван в сравнении с ними.

Когда наконец показался Корон, я невольно ахнула. Над городом возвышалась дворцовая башня. Друг над другом, похожие на многоярусный торт, выстроились семь куполов, и каждый был украшен стеклянным солнечным лучом. В свете заходящего солнца сверкал белый мрамор.

«Он похож на меня», – подумала я. Весь дворец сверкал.

Вскоре мы проследовали за высокие белые стены, окружающие Корон. Мимо проезжали другие кареты и повозки, прибывающие для торговли и развлечений. Маргана оттащила меня от окна и задернула шторы.

– Лучше мы тебя спрячем. У Дариуса есть люди, которые постоянно ищут магов для его коллекции. Возможно, он уже знает о твоих способностях, но последнее, что нам сейчас нужно, это чтобы нас преследовал какой-нибудь алчный любитель-охотник на магов.

– Что? – Я в замешательстве уставилась на Маргану, пытаясь понять смысл ее слов.

– Гончие – это недавнее изобретение, придуманное после охоты с королем. Но в основном Дариус полагается на своих шпионов. Он предлагает достаточно большое вознаграждение, так что они не утруждают себя лишними сомнениями. Лучше по возможности их избегать. Честно говоря, я удивлена, что никто в Сильване тебя еще не раскрыл.

Маргана упомянула о шпионах в ту ночь, когда встретила меня на дороге, но мне все еще трудно было поверить, что наш тихий провинциальный городок, населенный совершенно обычными людьми, скрывает такие опасные тайны. Если она была права, то любой мой знакомый мог быть шпионом.

– Я постоянно поражаюсь тому, как защищал тебя твой отец, – продолжила Маргана. После нескольких минут молчания она вздохнула и отодвинула занавеску ровно настолько, чтобы я могла выглянуть наружу.