Несусветные. Как мы подружились с чертенком

– За мной! – крикнул Осси.

И мы снова взлетели на горку. Отдышались и пихнули дверь все втроем. За дверью стоял тот мальчик и глазел на нас. Вблизи стало видно, что у него на голове вовсе не шапка, а волосы, густые и короткие, как шерсть. И кончики этих волос вдруг начали тлеть! По темечку с электрическим треском пробежал синеватый огонёк. Пахнуло паленым.

– У! – воскликнул мальчик, – Это эти!

Он сжал кулачки, потряс ими в воздухе, как будто собирался сказать: «Я же говорил!», затем хлопнул себя по бокам и хихикнул. Но опять шарахнул дверью.

Я была сражена этим мальчиком наповал. У него было немного бледное лицо, но зато отчаянная улыбка, ярко-розовые уши и такие растопыренные брови, как будто он все время собирался чему-то удивляться. Я сразу поняла, что мы не можем бросить этого мальчика в опасном туннеле наедине с горящими волосами.

– Бегом за водой! – я первая пришла в себя и скатилась с горки.

В рюкзаке у меня всегда болталась термо-бутылка. По счастью, в ней оставалось довольно воды, потому что попить я забываю, ведь мы вечно куда-то несемся. В три прыжка мы вернулись и забарабанил в дверь, которая на этот раз не хотела открываться.

– Мальчик, мальчик, открой, – надрывались мы. – Это снова мы!

Дверь отворилась. Ни слова не говоря, Осси выплеснул на голову мальчику всю воду. Лицо у того скорчилось от обиды, а потом он состроил злую гримасу.

– Ах вы та-а-ак?! Я с вами играть хотел, а вы обливаться?! – заверещал он противным голоском, утираясь рукавами белой рубашки. – Всё папане расскажу!

У мальчика из глаз брызнули злые слезы. Только это были огненные искры. Одну он смахнул кулачком в лужу под ногами, и она зашипела, угаснув.

– Э, ты кончай так делать! Ты же сгоришь сейчас, глупый. Это опасно, – я не знала, что предпринять. – Иди лучше сюда, давай мириться. Мы же спасаем тебя от пожара.

После этих слов лицо у него прояснилась, и он начал хохотать, похлопывая себя по бокам. Его рубашка и волосы высыхали прямо на глазах.

– От пожара?! Ой, держите меня! Ой, взлечу от смеха! До чего же вы занятные!

Взлететь никуда он точно не мог, потому что почти касался макушкой потолка туннеля. Вдруг он посерьезнел и произнес напыщенно, как будто изображал старинного короля:

– Таких-то мне и надо в друзья. Я за вами давно слежу. Отныне и вовек – я и вы (тут он забормотал грозно, как заклинание) не разлей вода, не сгорай дотла, не засыпь земля, не сорви трава, не вдохни смрада, не погни врата. Стало быть, можно к вам?

– Заходи! – мы с Осси оторопело смотрели, как он опускается на карачки и проползает под веревками.

– А что такое врата? – вклинился Йонни.

– Врата – это врата, – туманно ответил мальчик-горчичная голова, пока мы всей гурьбой спускались с горки. – Ворота, значит, если по-простому. Меня зовут Маленький Лю. Я из пекла. А это, – он указал на дверь, оставшуюся за веревками, – мои врата ада. Персональные. Я их сам смастерил.

– Ой мамочки, – протянула я. – Вот тебе и штольни.

– Если ты из пекла, это значит, что мы умрем? – спросил Осси.

– Вовсе нет, я же пришел не за вами, а к вам, – продолжал мальчик. – А папа мой – Великий Лю! Я Маленький, а он Великий.

– Твой папа Людовик? – уточнил Осси.

– Мой папа Люцифер, – мальчик злился на нашу непонятливость. – А меня зовут Маленький Лю.

– Лю? – переспросила я еще раз. По мне, так это имя звучало странно.

– Ты глухая что ли? Я же сказал: Маленький Лю – вот мое полное имя!

– Так не бывает. Вот ты вырастешь, будешь дядька с бородой, и что – так и будут тебя звать Маленьким?

– Ну вообще-то… Потом я что-нибудь придумаю.

– Давай мы будем тебя звать сокращенно – Ма-Лю.

– Ура! Малю! – радостно заорал Йонни и бросился тому на шею, чего никто из нас не ожидал.

Малю вывернулся из объятий моего братца, положил руку ему на плечо (тут выяснилось, что они почти одного роста) и сказал:

– Согласен. Раз уж мы в непривычной походной обстановке. Можете теперь и вы представиться.

– Йоонас Маркку Сеппо Виртаранта, можешь звать меня Йонни.

– Оскари Паули Уильямс, можешь звать меня Осси.

А я продолжала переваривать фразочку про врата ада. Вы не забыли, что Малю только что произнес? Я вот не забыла. И мне было не по себе.

– А тебя как зовут?

– Хавис Аманда. Но все называют меня Аманда.

– Тогда почему тебя зовут Хавис Аманда?

– Потому что моя мама чокнутая! – я не собиралась сейчас вдаваться в подробности, которые меня бесили всю жизнь.

Как можно назвать дочку в честь памятника?! Мама почему-то уверена, что я, когда вырасту, принесу стране такую же известность, как та Хавис Аманда на площади. Когда мама об этом мечтает, я сразу представляю, что стою голая и холодная в воде, а туристы со мной фотографируются. Меня от этих мыслей прямо трясет! Я сказала маме, что меня хватит разве что на то, чтобы повернуться голым задом к мэрии. Но на большее пускай не рассчитывают.

– Мамы бывают разные, – покладисто ответил Малю. – Давай мы будем звать тебя сокращенно Ха-ма.

– Еще чего! Аманда – и точка.

– Мы зовем ее Ампи иногда. А еще Амму, – встрял не к месту Йоонас.

Вот кто его просил! Пришлось быстро показать ему кулак и сказать, что сейчас кто-то получит. Но Малю уже запомнил мои домашние прозвища. Он изобразил на лице коварную ухмылочку и сказал:

– Я буду звать тебя Мански.

– Только попробуй, – сказала я. Но почему-то мне даже не было противно.

Некоторые прозвища звучат нежно. Когда их произносит тот, кто нежен с тобой. Вот, например, я могу погладить Осси по его шоколадной щеке и шепнуть нежно «Фацер». И Осси расплывется в улыбке. Ведь он знает, как я люблю этот шоколад. И как я люблю самого Оскари. Но если бы кто во дворе осмелился его так назвать, тот сильно пожалел бы об этом.

Наверное, чтобы дразнить нас за наши отличия, достоинства или недостатки, надо сначала хорошенько узнать нас внутри, а не только снаружи. Узнать и полюбить нас за наши особенности. Тогда и посмеяться над ними можно, почему нет?

Во всяком случае, если кто-то незнакомый крикнет мне «Амму», тот сразу получит рюкзаком пониже спины. Со всего размаха, будьте уверены. А Йошеньке иногда позволительно, ведь он любя. В семье почему-то считается, что у меня большие и добрые глаза, как у коровы. Какая чушь! У меня глаза, как у куклы Lol.

4 глава