Карандаш плотника
Думаю, он держится сам по себе. А для всех прочих – связующее звено.
Ладно, не спускай с него глаз. Та еще птичка!
Отчеты, лежавшие в папке, были написаны с простодушной неуклюжестью, отчего выглядели еще достоверней и убедительней, и там содержалось все, что надо знать о человеке. Его дружеские связи и каждодневные маршруты. Какие газеты он читает и какой марки сигареты курит.
Гвардеец Эрбаль очень хорошо знал доктора Да Барку, о чем тот даже не догадывался. Он уже давно не спускал с него глаз – и не потому, что ему так велели, а потому, что чувствовал к этому внутреннюю потребность. Он шел за ним, если угодно, как собака, взявшая след. Он ненавидел доктора Да Барку. Тот совсем недавно получил диплом лиценциата, а уже заслужил репутацию очень толкового врача. И слыл революционером. На митингах в деревнях он говорил поталисийски с кубинским акцентом, потому что родился на Кубе в семье эмигрантов. Он обладал особым даром красноречия – мог заставить безногих встать на ноги, а безруких – поднять вверх кулак. Крестьян он призывал бороться против скверны и злой напасти.
Многие люди не понимали, чего хотят политики, а вот это – про злую напасть – было им очень даже близко. Вон к Эрбалю тоже в детстве какая-то напасть прицепилась, а может, и сглазил кто. С лица он сделался зеленым, противно-зеленым, все равно как щавель, и стал расти только вширь. В конце концов уже и ходить начал вперевалку, по-утиному. Его таскали по знахарям, пока один не велел отцу окунуть сына в настой табачной воды. Отец так и сделал. Эрбаль уверен – и доказательством тому некоторые случаи, которые нет нужды здесь поминать, – что отец был способен утопить его и взаправду. Эрбаль вывернулся и укусил отца за руку. Тот рассвирепел, осыпал его проклятьями и окунул с головой в бак с лекарственным настоем. И держал под водой, пока мальчишка не перестал дрыгаться.
Так вот, едва я оттуда выбрался, враз стал табачного цвета, потом начал расти вверх и стал тощим, вот как сейчас.
Да, он отлично понимал, о чем идет речь на митингах Народного фронта. Кстати, сам он впервые надолго покинул деревню, только когда его призвали на военную службу. И это было все равно что глоток свежего воздуха. Если не считать кратких отпусков, то в родные места он приезжал еще два раза – чтобы похоронить родителей. В армии он попал в одну из частей, которыми командовал генерал Франко. Как раз тогда, в 1934 году, Франко задушил – именно это слово все в то время употребляли – восстание шахтеров в Астурии. Женщина, упавшая на колени перед мертвым мужем, крикнула Эрбалю: Солдат, ты ведь тоже народ! Да, подумал он, тут она права. И будь он проклят, этот народ, будь проклята нищета! Впоследствии он старался за любые свои услуги непременно получать вознаграждение. Затем перевелся в гражданскую гвардию.
Доктор Да Барка знал, что говорит. Вскорости и к нему самому пришла напасть. А Эрбаль оказался среди тех, кто явился, чтобы доктора арестовать, вернее, именно он, Эрбаль, ударил доктора прикладом по голове и свалил с ног. Даниэль Да Барка был высоким и смелым, в лице его все как-то по-особому выпячивалось вперед. Выпуклый лоб, еврейский нос, рот с толстыми губами. Когда он хотел что-то объяснить, то крыльями раскидывал руки в стороны, и пальцы его приходили в движение, будто он пользовался азбукой глухонемых.
В первые дни франкистского мятежа доктор скрывался. А они выжидали, пока он потеряет бдительность, поверив, что облавы пошли на убыль. Когда он приблизился наконец к материнскому дому, на него накинулись сразу пятеро, весь патрульный отряд, но он отбивался как дикий зверь. Мать истошно вопила из окна. Правда, больше всего их взбесило то, что из расположенной напротив мастерской выскочили на улицу швеи. Они плевались и на чем свет стоит костерили солдат, а одна так даже хватала их за мундиры и царапалась. У доктора Да Барки кровь шла изо рта, носа, ушей, но он не сдавался. Тут гвардеец Эрбаль и ударил его прикладом по голове – доктор сразу как подкошенный рухнул на землю.
И тогда я повернулся к швеям и прицелился. Не удержи меня сержант Ландеса, уж не знаю, чего бы я натворил, потому что меня до белого каления довели эти девчонки, голосившие почище вдовьего хора. Ладно, понятно мать, но они-то, они-то?… И тут я выкрикнул то, что грызло меня изнутри: Чего только вы все нашли в этом мерзавце? Чем он вас приворожил? Шлюхи, шлюхи! Все как одна! Сержант Ландеса дернул меня за рукав и сказал: Хватит, Эрбаль, у нас еще полно работы.
7
У доктора Да Барки была невеста. И эта невеста была самой красивой девушкой на свете. На том, понятно, свете, который Эрбаль успел повидать, да наверняка и на том, которого повидать ему не довелось. Звали ее Мари-са Мальо. Эрбаль был сыном бедных крестьян. В их деревенском доме почти не было красивых вещей. Надо думать, поэтому он никогда и не тосковал по своему дому, всегда полному дыма и мух. Память Эрбаля, как трубопровод, протянутый через годы, воняла навозом и карбидным газом. В том доме всё, начиная со стен, было покрыто патиной прогорклого сала, грязно-желтым слоем, который настырно лип к глазам. И по утрам, выгоняя коров, Эрбаль все вокруг видел словно сквозь грязно-желтые очки. Даже зеленые луга. Но в доме были две вещи, которые представлялись ему настоящими сокровищами. Первая – его маленькая сестренка Беатрис, белокурая, с голубыми глазами, вечно простуженная, отчего из носа у нее вечно торчали зеленые сопли. Вторая – старая жестяная банка из-под айвового мармелада, где мать хранила свои драгоценности. Агатовые серьги, четки, медальку из венецианского золота – мягкую, как шоколад, серебряный дуро времен короля Альфонсо XII, унаследованный от отца, и несколько посеребренных зажимов для волос. А еще там лежали флакон с двумя таблетками аспирина и первый зуб Эрбаля.
Он клал зуб на ладонь, и тот казался ему пшеничным зернышком, обгрызенным мышью. Но по-настоящему красивой была сама жестяная банка с проржавевшими швами и картинкой на крышке: девушка с неведомым фруктом в руке – гребень в волосах, красное платье в белые цветы с оборками на рукавах. Когда он впервые увидел Марису Мальо, ему показалось, что это та самая девушка с жестяной банки из-под мармелада вышла прогуляться по ярмарке во Фронтейре. Семейство Эрбаля отправилось туда, чтобы продать кабана и молодой картофель. От их деревни до Фронтейры ходу было три километра по грязной тропинке. Первым шагал отец в фетровой шляпе с маленькой дочкой на руках, последней – мать с тяжелой корзиной на голове, а он, Эрбаль, – посередке, волоча за собой кабана на веревке, обвязанной у того вокруг ноги. И как ни бился с ним Эрбаль, кабан все норовил поваляться в грязи, так что, когда они добрались до Фронтейры, стал похож на огромного крота. Отец дал Эрбалю затрещину: Ну кто теперь купит этакого урода? Эрбалю пришлось сидеть и пучком соломы чистить кабанью щетину. И тут он поднял голову и увидел ее. Она проходила мимо – королева в букете подруг. Можно было подумать, что они и сопровождают ее лишь ради того, чтобы все показывали пальцем со
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Роберто Новоа Сантос – выдающийся галисийский патолог, яркий представитель национальной интеллигенции; вместе с Ортегой-и-Гассетом входил в состав Союза содействия Республике. Был депутатом учредительных кортесов 1931 г. (Прим. шпанского издателя.)
2
Имеется в виду Фаустино Рей Ромеро, священник и поэт Он занимал критическую позицию по отношению к режиму Франко и официальной церкви, умер в эмиграции в Америке. (Прим. испанского издателя.)
3
Активный республиканец-гальегист. участвовал в издании наиболее влиятельных газет и журналов 20-х гг… как. например, «Нос», где были напечатаны «Шесть галисийских стихотворений Федерико Гарсиа Лорки. Во время франкистского мятежа являлся алькальдом Сантьяго, был арестован и казнен (в ту же ночь, что и Лорка). (Прим. испанского издания.)
4
Новый святой (галисийск.). (Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, – прим. перев.)
5
Сан-Андрес-де-Тейшидо – деревня на атлантическом побережье Галисии, где расположен знаменитый монастырь; по преданию, тот, кто не совершил туда паломничество при жизни, непременно посетит его после смерти.
6
Добрый (галисийск.).
7
Портик «Глория» – портик в знаменитом соборе Сантьяго-де-Компостела. украшенный многочисленными скульптурами.
8
Росалия де Кастро (1837 – 1885) – галисийская поэтесса.
