Золотая Милость. Стихи прославления, любви и преданности Господу

Теперь даруй же смелость, силу
Об этой милости всегда мне помнить
И ни на миг о ней не забывать.

О слабый глупый ум, не помнящий о Боге,
Всегда в делах – плутающий в делах.
Бесчисленна толпа бедняг, что доверяли
Делам и кончили в разрухе и печали.
И помня хорошо об этой драме,
я с радостью лишь отдых нахожу,
О Ве?нката, у Стоп твоих могучих.

Господь Всевышний, Ты себя украсил
Служением всем преданным своим,
И у меня другого нет желанья,
Но лишь служить Тебе.
И даже в странном сне
Я буду поклоняться лишь Тебе,
Древнейший, самый щедрый господин!

Тиручитрамбалам

ВОИН

К чему все эти разговоры
О том, что вещи – это просто
Плод воображенья, ощущений?
О том, что мысли погрузить
И утопить в пучине Сердца
Необходимо? Что весь мир —
Мираж, внутри меня возникший?
О том, как узел нам ослабить
В тяжелом сердце, развязать?
Как жажду утолить в сухом
И жарком климате ума?
Как все желания разрушить
И водворить внутри покой?
К чему все эти разговоры,
Когда мы больше не раздельны,
Я – это Он, а Он есть Я,
Едины мы, и вся гордыня
Отдельного «меня» «моя»
Всецело растворилась в этом?

К чему все эти разговоры
О том, чтоб силы обрести?
Или о том, чтоб «усмирить
Бесчинства моего ума»?
Что происхожденье не играет
В спасеньи роли никакой?
О том, что счастье не в богатстве?
О лжи, о Шастрах, «чьи заветы
Устаревают на глазах»?
О том, что свет, из наших глаз
Струящийся, един с тем светом,
Который излучает солнце?
К чему все это, если Он,
Царь Рамана, внутри царит
На троне Сердца моего,
Все существо преисполняя
Нектаром ясности Своей?

Тиручитрамбалам

РАМАНА-МАГ

Мужчина, но и женщина,
И далеко, и близко,
Огромная гора, мельчайший атом,
Он чистая Осознанность,
Чей взгляд, по мне скользнув,
Невидимую Истину заставил видеть,
И слышать Стоп Его танцующую песню,
Ведь в Сердце Он поймал внутри
И в танце этом закружил
Такого карлика презренного, меня.
И как же это необычно,
Какая милости причуда —
Удерживать меня в блаженстве,
Которое мое, но и Его,
В котором вместе мы, но все-таки раздельны.

Осознанность, в которой ярко так
Сияют формы лиц, времен и мест —
Вся эта ка?жимость,
Что будто бы раздельна,
Однако в сущности своей едина.
И в эту вот Осознанность преобразил
Он это «я» мое.
Теперь мне знать не надо ничего,
И прошлое мое отменено,
И существо мое – Его.
Стою, невозмутимое Блаженство,
Скала, что потрясеньям неподвластна.
Бог Шива, Ве?нката, Царь всех царей
Пришел и победил меня
И сделал лишь своим.

Что есть то «я», что изнутри возникло?
Лишь мысль, которая подобна пузырю,