Скучают риги и повети
Под солнца дыней наливной,
И золотарь идёт домой,
Его встречают с криком дети,
Собаки лают за плетнями,
И квохчет курица в пыли,
А он, считая трудодни,
Дорогу меряет шагами…
Гневливо у калитки баба
Румянцем пышет, с алых губ
Слетает: «Провалился кабы
И не вонял тут, ажно труп!»
А золотарь ей: «Будя, Клава,
Ужо возьму я в руки дрын
И опояшу так, шалава,
Чтоб пах дерьмом не я один!»
Сон в руку
Чёрная вдова
Евгений Бесовитов
*
У царицы бессонных ночей,
Каннибальских, порочных пиров,
Вместо полчища слуг-палачей, —
Мириа?ды телесных даров
*
Я сегодня заспался чуток, —
Был настигнут обманчивым сном,
Будто выпал мне каверзный рок
Уродиться на свете царём,
Будто звали меня Менелай,
А супругу мою за бугор
Утащил нехороший бабай,
Гад ползучий, а попросту, вор.
Он её соблазнил калачом
Из Макдональдса, просто беда.
Я б её не отдал нипочём,
Но, увы, потерял навсегда.
Вдруг почудилось, – в складках портьер
Шевельнулась знакомая тень…
Я к ней руки и ноги простер,
Глядь, не Ленка, – Ковидла в сажень.
Я – брыкаться, кусаться вопить,
Но воткнулась мне в чресла гвоздём…
Вот, проснулся, не знаю, как быть,
Половым передастся ль путём?
Трагичный случай
Морское
Алла Арцис
А море только пенилось и ржало,
*
И чудилось, что тысячи сизифов
Отчаянно из недр его рвались —
*
И снова дно переминало нервно.
Потом смолкало враз – и ни гу-гу.
И полный штиль. И тишина безмерна —
А женщина ждала на берегу.
На берегу, увязнув в мокрой тине,
Печально глядя на девятый вал,
Стояла дева, словно на картине,
Что Айвазян-художник рисовал.
Ушёл моряк за тюлькой и бычками
На лодочке под парусом вчера,
И не оставил ни записки даме,
Ни поцелуя грешного с утра,
И ни гу-гу. А телефон не ловит,
На кнопки жать, увы, сизифов труд.
А море кровожадно жаждет крови
За каждый кильки выловленный пуд.
В нём тридцать три богатыря на страже,