Очевидец

– Они бы не поверили мне. Когда я умоляла родителей не ехать в поход, они подумали, что мой страх основан на кошмарах. Тётя, услышав причину своей смерти, пришла в ужас, но поверила мне. Если я не ошибаюсь, то вчера она погибла в автокатастрофе. Знания и вера не помогли ей обмануть судьбу. Смерть не одурачить, она возьмёт своё.

– Ты должна была попытаться… сделать всё, что в твоих силах, чтобы спасти их.

– Если я скажу, что не хотела спасать их, тебе станет легче?

– Ты убила их. – В голосе столько горечи и ненависти, что мне стало смешно.

– Ты прекрасно знаешь, что это сделала не я. Хотя он убивал их от моего имени.

– Он?

– Всадник, несущий возмездие, рыцарь смерти и страха. После того случая в бассейне, мои родители называли моё спасение чудом. Если бы они узнали, что вернулось с той стороны вместе со мной, они бы сами скинули моё тело обратно в воду.

Карина затихла, прислушиваясь к крикам своей встревоженной интуиции. Возможно, она боролась с идиотской мыслью о том, чтобы позвать тех каннибалов на помощь, в поисках спасения от меня. Держу пари, если бы она сейчас рассказывала вам эту историю, в ваших глазах было бы больше жалости и участия.

Я никогда не видела его лица: он всегда принимал обличия моих близких и знакомых. По ночам, во снах, он водил меня по ужасным местам в мире теней, заполненном призраками умерших людей, которые не смогли пересечь загробную черту, отделяющий мир живых и мертвых, застрявших где-то посередине в виде плотных сгустков теней. Он насылал на меня видения, в которых мои знакомые умирали. Первое время я следовала за ним, повинуясь его силе, в страхе перед тем, что он может со мной сделать, если я откажусь. Затем… человек может привыкнуть ко всему, не так ли?

Через несколько лет воспоминания о нём в день смерти моих родителей стёрлось из памяти, преследуя лишь в самых страшных кошмарах. В тот день он принял моё обличие, невидимый для всех, кроме меня, прыгая от радости вокруг костра, в котором сжигались их останки. Светлые волосы разлетались на ветру во время дикого танца, когда он с жадностью принюхивался к запаху горящего мяса.

На верху послышался звон разбитой посуды, за которым последовали душераздирающие крики, тонущие в грохоте от разлетающейся по дому мебели.

– Ребята из школы, – прошептала Карина и добавила с облегчением: – Они нашли нас.

– Я так не думаю.

Дверь в подвал распахнулась, ослепив наши привыкшие к темноте глаза, веревки на запястьях ослабли.

Он вернулся ко мне после долгого отсутствия. Когда я умоляла его о помощи, задыхаясь под вспотевшими от возбуждения телами Эрика и Камиля, он услышал меня и вернулся в мои сны, затем в мою жизнь, невидимым вихрем отмщения разделавшись с моими врагами.

Он вернулся ко мне, чтобы остаться навсегда.

– На сегодня достаточно, милая, – сказал мистер Фитц, поправляя свой вязаный свитер, из-под которого торчал воротник его белой, накрахмаленной рубашки. – Мы продолжим завтра, так что можешь возвращаться в свою палату. Санитары проводят тебя.

Бросив на врача пытливый взгляд, в котором стоял немой вопрос о том, поверил ли он её словам, девушка в белом больничном комбинезоне послушно кивнула и направилась к двери. Когда её фигура скрылась за спинами высоких санитаров, его седая голова склонилась над раскрытой папкой, в которой была записана история болезни пациентки. Отложив заполненные листы с историей заболевания и оценкой личности больной, он остановился на пункте «Расстройство восприятия», добавив к уже записанным тактильным и зрительным галлюцинациям: «Деперсонализация – чувствует себя отделенной от окружения, неспособной ощущать эмоции. Испытывает отчетливое влияние какой-то внешней силы на её чувства и мысли».

В воздухе парили пылинки, видимые при свете солнечных лучей. На столе – кипа бумаг, требующие неотложного внимания. На одной из них подсыхают черные чернила, оставленные аккуратной, твердой рукой. Белла Сандерс. 17 лет. Диагноз при поступлении: шизофрения?