И. Ф. Анненский – лирик

И она пришла совсем такая, какой он видел ее, какой страшился, какой ждал, какую, верно, втайне против воли, хотел; пришла в «желтых парах петербургской зимы», «на желтом снегу, облипающем плиты», подошла на улице в один из антрактов деловой жизни, неожиданно и сразу сжала сердце одним нажимом пальцев. И он в шубе, с портфелем в котором лежала приготовленная лекция, что он ехал в этот день читать, мертвый опустился на ступени подъезда Царскосельского вокзала. Полиция отвезла труп неизвестного человека, скончавшегося на улице, в Обуховскую больницу; там его раздели и положили его обнаженное тело, облагороженное мыслью, ритмами и неврастенией, на голые доски в грязной мертвецкой…

… Из церкви Царскосельской гимназии, где совершалось отпевание, белый катафалк с гробом, с венками лавров и хризантем медленно и тяжело двигался по вязкому и мокрому снегу; дорогу развезло; ноябрьская оттепель обнажила суровые загородные дали; день был тихий, строгий, дымчатый; земля кругом была та страшная «весенняя», с которой у него соединялся образ смерти. И мне, следовавшему за гробом в самом конце процессии,[24 - …следовавшему за гробом, в самом конце процессии… – Похороны Анненского состоялись 4 декабря 1909 г. на Царскосельском казанском кладбище. «За гробом следовали ‹…› члены редакции художественного журнала «Аполлон» – С. К. Маковский, М. А. Волошин, М. Кузмин, Е. А. Зноско-Боровский, гр. А. Н. Толстой, С. Ауслендер и др.» (Речь, 1909, 5 дек., Э 334). Из ближайшего круга «Аполлона» на похоронах отсутствовали Вяч. Иванов, который был болен, и Н. Гумилев, находившийся тогда на пути в Африку.] вспоминались, как кощунственная эпитафия, как загробная клоунада, трагически-циничные стихи покойного – «Черная весна»:

Под гулы меди гробовой
Творился перенос,
И жутко задран, восковой
Глядел из гроба нос.
Дыханья, что ли, он хотел
Туда, в пустую грудь?
Последний снег был темно-бел,
И тяжек рыхлый путь.
И только изморозь мутна
На тление лилась,
Да тупо черная весна
Глядела в студень глаз
С облезлых крыш, из бурых ям,
С позеленелых лип…
А там – по мертвенным полям
С разбухших крыльев птиц…
О люди! Тяжек жизни след
По рытвинам путей,
Но ничего печальней нет,
Как встреча двух смертей…

notes

Примечания

1

… оказались правдой и для Иннокентия Федоровича Анненского. – Ср. рассказ Волошина об Анненском: «Когда я вспоминаю теперь его фигуру – у меня всегда возникает чувство какой-то обиды; вспоминаются слова Бальзака: «La gloire c'est le soleil des morts, nous mourrons tous inconnus») (Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник, 1981, с. 69). Эти слова, по всей вероятности, воспроизводят в сильно измененном виде фразу из романа Бальзака «Поиски Абсолюта» («La recherche de l'Absolu», 1834): «La gloire est le soleil des morts; de ton vivant, tu seras malheureux comrne tout ce qui fut grand, et tu ruineras tes enfants». В переводе Б. А. Грифцова: «Слава – солнце мертвых; при жизни ты будешь несчастен, как все великие люди, и разоришь детей» (Бальзак, Опоре де. Неведомый шедевр; Поиски Абсолюта. М., 1966, с. 114).

2

….книгу со статьей о ритмах Бальмонта. – «Книга отражений» И. Ф. Анненского, включавшая статью «Бальмонт – лирик» (СПб., 1906, с. 169–213). Брюсов поместил в журнале «Весы» (Волошин ошибается, говоря, что «Книга отражений» увидела свет до возникновения журнала) рецензию К. И. Чуковского на эту книгу – «Об эстетическом нигилизме» (Весы, 1906, Э 3–4, с. 79–81).

3

…псевдоним хитроумного Улисса… – Никто – имя, которым Одиссей па звался циклопу Полифему (Одиссея, IX, 364–367).

4

…сопоставлен с Иваном Рукавишниковым. – В рецензии В. Я. Брюсова: «Иван Рукавишников. Книга третья. Стихотворения. СПб., 1904; Ник. Т-о. Тихие песни. С приложением сборника стихотворных переводов «Парнасцы и проклятые». СПб., 1904» (Весы, 1904, Э4, с. 62–63; подпись: Аврелий).

5

…на эту же тему написана трагедия И. Анненским. – Трагедии И. Ф. Анненского «Лаодамия» (1902), опубликованная в сборнике «Северная речь» (СПб., 1906, с. 137–208), и Ф. Сологуба «Дар мудрых пчел» (1906) представляют собой обработку античного мифа о Протесилае и Лаодамии. 22 декабря 1906 г. Сологуб писал Анненскому: «Раньше, чем я узнал, что Вы написали трагедию о Лаодамии, я взялся за ту же тему. С моей стороны это было большою смелостью, потому что я никогда не занимался изучением античной древности. Когда я прочел Вашу превосходную трагедию, было уже поздно бросать мою работу: первые 2 листа были написаны совсем, а остальные – вчерне. Теперь я беру на себя смелость послать Вам рукопись трагедии, которую я назвал «Дар мудрых пчел». Буду очень рад, если Вы пожелаете хотя бегло просмотреть эту пьесу, и буду очень польщен, если Вы когда-нибудь, при случае, скажете или напишете мне что-нибудь о моей работе» (ЦГАЛИ, ф. 6, oп. I, ед. хр. 365). Ср. с. 731 наст. изд.

6

…том Эврипида со со статьями И. Анненского… – Театр Еврипида. Полный стихотворный перевод с греческого всех пьес и отрывков, дошедших до нас под этим именем. В трех томах, с двумя введениями, статьями об отдельных пьесах И. Ф. Анненского. СПб., 1906, т. 1. Тома 2 и 3 «Театра Еврипида» вышли после смерти Анненского (1917, 1921).

7

…одно и то же лицо? – О множестве «ликов», которые объединял в себе Анненский, Волошин признавался в письме к нему, написанном 7 или 8 марта 1909 г. – несколько дней спустя после знакомства: «Вы существовали для меня до самого последнего времени не как один, а как много писателей. Я знал переводчика Эврипида, но вовсе не соединял его с тем, кто писал о ритмах Бальмонта и Брюсова. Я помнил, как однажды Алекс Вас Гольштейн (Вебер), говоря о Михайловском, прибавила: «Михайловский образованный человек? Все, что он знал о литературе, он знал из разговоров И. Ф. Анненского». И конечно, этого И. ф. Ан я не мог соединить с И. Анненским, «молодым» поэтом, которого Гриф со «строгим выбором» печатал в «Перевале». И только теперь, в мой последний приезд из Парижа, все эти отрывочные впечатления начали соединяться, и, наконец, три дня тому назад, они слились окончательно в конкретную личность и в цельный характер, к которому я не мог не почувствовать глубочайшего уважения и удивления» (ЦГАЛИ, ф. 6, он. 1, ед. хр. 307). Ср. слова Волошина об Анненском в записи Л. В. Горнунга и Д. С. Усова: «В моем сознании соединилось много «Анненских», которых я раньше не соединял в одном лице. Тут был и участник странного журнала «Белый камень» (редактировавшегося Анатолием Бурнакиным) и других журналов того времени. Все соединялось в этом чопорном человеке, в котором чувствовался чиновник Министерства народного просвещения. До чего было в нем все раздергано на разные лоскуты» (Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1981, с. 70).

8

…ему было на самом деле около пятидесяти. – Излагаемые Волошиным впечатления от первого визита к Анненскому (4 марта 1909 г.) дополняются его рассказом о том, как Анненский в первый раз при нем читал стихи: «Выслушав нашу просьбу – прочесть стихи, Иннокентий Федорович прежде всего обратился к Валентину Иннокентиевичу.

9

«Да, Вы будете один ее слово будничное». – Контаминация цитат из писем Анненского к Волошину от 6 марта и 13 августа 1909 г. Полный текст писем см.: Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1976 год, с. 247–250.

10

Я завожусь – Теперь не «я», он был бы «Бог»… – Цитаты из сонета «Человек» («Я завожусь на тридцать лет…»). Последние две строки в основном варианте:

Но был бы мой свободный дух –
Теперь не дух, я был бы Бог…

    (Анненский Иннокентий. Стихотворения и трагедии. Л., 1959. с. 146)
Все приводимые Волошиным цитаты – из стихотворений, включенных в «Кипарисовый ларец».

11

Когда перелистываешь страницы «Кипарисового ларцам… – Во время работы над статьей (в декабре 1909 г.) Волошин пользовался рукописью подготовленной к печати книги: «Кипарисовый ларец» вышел в свет 6 апреля 1910 г.

12

Лишь шарманку старую – Оттого, что петь нельзя, не мучась… – Неточная цитата из стихотворения «Старая шарманка» («Небо нас совсем свело с ума…») (Анненский Иннокентий. Стихотворения и трагедии, с. 102–103).

13

Там все, что прожито – унылость и забвенье. – Из стихотворения «Тоска мимолетности» («Бесследно канул день. Желтея, на балкон…») (там же. с. 98).

14

…Пока с разбитым фонарем – В подушках красных колыханье… – Неточные цитаты из стихотворения «Зимний поезд» («Снегов немую черноту…») (там же, с. 130).

15

Ночь не тает – На скользоте топора… – Из стихотворения «То и Это» (там же, с. 113–114).

16

…В темном зное – В полосатые тики. – Неточные цитаты из стихотворения «Тоска вокзала» («О, канун вечных будней…») (там же, с. 128).

17