Волчья гора

Парень шел молча, не понимая, почему именно эти мысли лезут к нему в голову, он только чувствовал, как земля постепенно уходит из-под ног, а голова становиться тяжелой. Глаза смыкались…

***

– Очнись, соня! Иначе весь пир пройдет мимо!

Фил’ям резко вскочил на ноги! Он услышал голос Лаурды, по глазам били яркие всполохи костров и мелькающие тени, что танцевали вокруг них!

– Что со мной произошло?

– Поздравляю тебя, воин, ты на Волчьей горе. О нет, не беспокойся за сознание – Лаурда села на корточки рядом с Фил’ямом так, что он в полной красе лицезрел все ее прелести. – Каждый, кто проходит дорогой богов к этому месту, засыпает, а потом Долон своими дланями переносит вас сюда, и вы просыпаетесь. В окружение нагих дев, меда и огромной кучи яств!

Волколак улыбнулся, он покрутил головой по сторонам и увидел десятки голых женщин и мужчин, которые водили хороводы вокруг костров, кто-то сидел за столом, переполненным едой и жареным мясом, а кто-то придавался плотским утехам, прямо на земле!

– Боги восхваляют все это? – с удивлением спросил он.

– Боги даруют вам, великим волкам это! Даруют, и посылают свою милость через нас – Лаурда подняла Фил’яма с земли. – Пойдем, нужно сделать ритуальный раскрас.

Он послушно побрел за девушкой, оглядывая голых дев, что омывали друг друга вином и дарили ласку одному из воинов рода Фальд, его выделяло из толпы, родовое клеймо в виде отрезанных ушей и бритой налысо головы.

Войдя в один из шалашей, что ведьмы Волчьей горы строили себе вместо жилищ, Парень увидел множество рун, вороньих черепов, гадальных камней и овечьих шкур.

– Это мой дом – с гордостью сказала Лаурда. – Раздевайся. Сегодня ночь, когда ты купаешь тело в свете костров и полной луны.

– Ну хорошо – Фил’ям улыбнулся, даже поразив себя своей смелостью.

Он быстро скинул с себя всю одежду, показав Лаурде мускулистое тело, покрытое шрамами от волчьих зубов и костей. Некоторые были совсем свежие, другие же наоборот, изрубцованы и даже не отличались по цвету.

Девушка взяла деревянную чашку с одной из самодельных полок и подошла вплотную. Она глубоко втянула носом запах своего избранного на эту ночь, аккуратно провела рукой по его груди и принялась зачерпывать краску из миски, нанося на него замысловатые узоры. Грудь, ноги, руки. Лицо и даже достоинство Фил’яма было покрыто краской, изображая на себе знак божественного волка, колядники и другие хитрые руны и знаки.

– Теперь твоя очередь – игриво сказала Лаурда, протягивая миску в руки Фил’яма.

Парень недоверчиво поглядел на краску, после перевел взгляд на грудь, плечи и лицо девушки. Он сам не понимал, чего боялся, но зачерпнув краски на пальцы сделал ей два подтека на щеках, изображая кровавые слезы и нанес узоры на оставшееся тело.

– Готово. Теперь и ты раскрашена.

– Отлично! Тогда пойдем праздновать!

Лаурда откинула краску в сторону и схватив руку Фил’яма потянула его из шалаша к кострам. Она смеялась и первым делом подвела его к столу, где тут же наполнила деревянные кружки брагой. Всучив одну парню, она принялась жадно пить так, что капли скатывались по уголкам рта.

– Ну и жажда у тебя – с удивлением подметил Филь'ям.

– Знаешь, это в своем мире ты можешь пить, когда захочешь. Нам, ведьмам с Волчьей горы разрешено это только один раз в году, и поверь ни одна из моих сестер не упустит момента задурманить голову хмелем. Я в том числе.

Парень тоже отпил браги и удивился ее вкусу.

–Что с ней? – он указал на кружку.

– Она создана по рецепту, который боги даровали дочерям Иргид, первой жене Долона. Только здесь, среди нас ты можешь испить такое.

– И как вы живете здесь? – ему искренне было интересно узнать, как существуют те, кто неразрывно связан с богами.

– Как и все. Сеем пшеницу, делаем вещи, кормим коров. А иногда выходим в ваш мир, бродим от деревни к деревне, работая повитухами, врачуем и заговариваем. Проклинаем и отводим порчи. Когда устаем, возвращаемся сюда.

– Не сильно походит на обычную жизнь волколака.

– Отчего? Ты тоже бродишь от деревни к деревне, грызешь глотки своим братьям, спасаешь других братьев.

– Это путь воина. Не мы его выбрали, это завещал великий Арий, Сколья и Долон.

– Пусть так – Лаурда поставила пустую кружку на стол и улыбнувшись впилась в губы Фил’яма.

Парен уронил на землю брагу и чувствуя вкус сладких влажных губ, сильнее впился в них, дав волю своим рукам, которые скользнули по осиной талии сначала вниз к упругим бедрам, а потом к груди Лаурды. Фил’ям с трудом оторвался от его сладострастного тела, оно казалось ему необычным, хотя, любое женское тело было для славного воина таковым.

– Присоединимся к остальным.

Лаурда повела Фил’яма к костру, где под звук барабанов и бубнов, нескольких дудок и флейт кружили браться, неразрывно связывая свои руки с дочерями Иргид. Юноша не заметил, как уже его ноги отбивали такт, а взгляд пересекался с веселыми глазами Лаурды.

Песни лились одна за другой, танцы сменялись кружками браги и криками. Веселые звуки переросли в яростные крики среди воинов, Фил’ям с любопытством наблюдал за тем, как несколько волколаков не поделили ведьм. Но драка так и не состоялась, дочери Иргид быстро утихомирили пыл напившихся воинов своими губами и телами.

– Знаешь, а я никогда не сомневался, что именно за мной вы придете в одну из этих ночей.

– Вильям, ты самоуверен – Лаурда внимательно посмотрела в блестящие глаза волколака.

Где-то недалеко раздался вой и громкий женский смех, обратив на себя внимание многих гуляющих этой ночью.

– Это не хвастовство. Я принял участие в большом количестве битв и все выиграл – с улыбкой сказал Фил’ям.

– Скоро начнутся игры, думаю, ты сможешь себя проявить.

– Что за игры?

– Славные волки будут биться за право ночи.

Лаурда только поймала удивленный взгляд на себе и сразу поняла молчаливый вопрос.

– Победитель сможет возлечь с верховной жрицей, той, которая верой и правдой служит Долону, передавая его волю дочерям Иргид. Скажу прямо – это самое почетное для воина. Он и его сын присягнут на верность Долону, а если родится дочь, она сможет остаться среди нас и познать тайны магии и врачевания.

– Действительно, весьма почетно.

– Хочешь принять участие? – Лаурда недоверчиво посмотрела на Фил’яма.

– Это должны делать все воины, ты же сама сказала.

– Не все, только те, кому мало ласки и любви дочери Иргид этой ночью. Те, у кого кровь закипает и не может остыть. Воины, чей удел глотать сгустками вражью кровь.

– Битва идет на смерть? – настороженно поинтересовался Фил’ям.

– Да. Ведь не бывает так, чтобы поверженный воин был жив. Это позор и бесчестие ему и всему его роду.