Антиквар. Тайна золотого эшелона

– Прошлое часто кажется идиллическим…

– Да я как антиквар говорю! Работал в этом районе. Иконы здесь были – залюбуешься! А кроме того мебель, фарфор… Иной раз зайдешь в дом, а там иконостас во весь красный угол. И одна икона лучше другой… Видно, что прежние хозяева копейки не считали.

Следующий момент. Сейчас все рвутся в столицы. В провинции жить не престижно. А в Лысково, между прочим, столетиями жили грузинские князья царского рода. Потомки библейского Давида. Не гнушались.

Больше скажу: они здесь жили самовластными правителями и округу обустраивали, не хуже чем Санкт-Петербург. Например, Вознесенская церковь в Лыскове, возведена по чертежам того самого Монферрана*.

* МОНФЕРРАН Август Августович (Огюст Рикар де Монферран, de Montferrand) [24 января 1786, Шайо, под Парижем, Франция – 28 июня (10 июля) 1858, Петербург], русский архитектор, декоратор и рисовальщик. Представитель позднего классицизма, его творчество знаменует переход от классицизма к эклектизму. По происхождению француз. С 1816 работал в России. Такие постройки Монферрана, как Исаакиевский собор и Александровская колонна, сыграли значительную роль в формировании ансамблей центра Петербурга.

– Э-э, который строил Исаакиевский собор?

– Именно. Казалось бы – какое-то село. Провинция! Глубинка! И Монферран. И ничего, денег хватило. А мы сейчас на той же земле живем, как нищие. Отчего так?

Чех не ответил, только неопределенно пожал плечами.

– В Вязниках (это район, где я живу) такая же картина, – продолжил Юрий, неотрывно глядя на дорогу. – Когда-то там богатели не на нефти или газе, а на таком традиционном русском продукте, как лен. Выращивали, обрабатывали, производили полотно и гнали его в Европу, тесня знаменитое голландское. Дипломы имели с выставок в Париже и Чикаго. И, главное, с этого производства вся округа богатела, строилась, развивалась! Передовую технику вводили, училища строили для народа. А сейчас что?

– О следующем поколении антикваров заботишься?

– Да хоть бы и так. То, что создано в прошлые века ценится и всегда в цене будет только расти. А с нынешней эпохи не знаешь, что и взять.

Дорога между тем все вела и вела их на восток. Вот миновали богатый район Кстово, где, как во всяком месте, связанном с нефтью и ее переработкой, горели высокие газовые факелы. Этакий индустриально-жутковатый вечный огонь…

Трасса ветвилась, но Юрий хорошо знал маршрут и уверенно гнал свою машинешку к намеченной цели. Где-то через час (Володзимеж только-только начал дремать) на обочине трассы мелькнул синий указатель с названием «Кириково», а за ним сразу усиленный полицейский наряд на двух машинах. Страж правопорядка в пронзительно желтом жилете с буквами ДПС активно работал полосатой палочкой, и на обочине уже выстроилась небольшая очередь остановленных легковушек. На битую антикварную семерку сотрудник дорожной службы не среагировал, и Юрий беспрепятственно проехал мимо.

– Что там? – встрепенулся чех, каким-то образом, уловивший изменение в настроении спутника.

– Полиция, – сквозь зубы ответил антиквар.

– И что?

– Много полиции, говорю.

– Нас это как-то касается?

– Хотелось бы думать, что нет.

Чешский гость обеспокоенно заворочался и попытался сесть прямо.

– Да лежи ты, – остановил его Юрий. – Тебя в этом кресле со стороны не видно. Пусть думают, что я еду один.

Чех послушно лег, но физиономия у него сделалась, как у партизана, затаившегося в окопе под фашистским обстрелом.

– Ну-ну, не все так плохо, – поспешил ободрить его антиквар.

– Тогда зачем я должен ховаться?

– Просто предосторожность.

Между тем за окнами автомобиля мелькнула красивая стела с надписью «Лысково, 1410 год», и наши путешественники въехали на территорию скромного уездного городка, расположенного на четырех живописнейших холмах. Предки наши понимали толк в красоте и для своих поселений испокон веку выбирали места, где от роскошной панорамы буквально захватывало дух. Не случайно Лысково, получившее статус города только в 1925 году, насчитывает более 600 лет истории. Что по крайней мере вдвое больше, чем у столичного Санкт-Петербурга, считающегося у нас особо старинным и историческим.

Любознательный европеец, выглядывая из бокового окошка машины с осторожностью снайпера, маскирующегося на вражеской территории, пытался высмотреть какие-нибудь достопримечательности. Увы, его ждало разочарование. Вокруг дороги теснились лишь скромные двухэтажные домишки, явно нуждающиеся в ремонте, и кривые деревца. По обочинам с обеих сторон вились протоптанные в бурьяне тропинки, давно и безропотно выполняющие функции тротуаров. Словом, все здесь застыло в том виде, в каком было создано века полтора назад. Социалистический период добавил лишь паутину электрических проводов, изменил названия улиц на революционные и постарался раскулачить все, что выглядело хоть чуточку побогаче.

Вид на храм Вознесения Господня в Лысково

Юрий, хорошо ориентируясь в местной географии, несколько раз свернул в какие-то заросшие травой проулки и притормозил возле дощатого забора, на калитке которого красовалась табличка: «Осторожно, злая собака».

Володзимеж несмело приподнялся со своего места и сразу же, поверх крыш увидел нечто изумительное.

– Монферран! – вскричал он, простирая руку в сторону великолепного храма, чьи купола гордо возносились над провинциальными домишками лысковчан.

– Тише, тише, – остепенил его антиквар. – Людей напугаешь.

На звук подъехавшей машины из калитки вышел небритый мужчина в кирзовых сапогах, телогрейке и с топором в руках.

– Здравствуй, Михалыч, – приветствовал его Юрий, делая шаг навстречу и протягивая руку для рукопожатия.

– И тебе не хворать, – ответил небритый, откладывая топор и косясь в сторону европейского гостя. – Туристов возишь?

– Нет, это товарищ мой. Весточку мне привез от деда.

– А, – по виду Михалыча было ясно, что он сказанного не понял, но уточняющих вопросов задавать не стал. Весточку так весточку. – Ты по делу или как?

– По делу. Надо бы найти человека с редкой фамилией Забейлоб. Говорят, что живет где-то в здешних местах.

– Срочно? – поинтересовался небритый, снова искоса поглядывая на гражданина Чехии.

– Хотелось бы. А почему спрашиваешь?

– Время сейчас неудачное.

– Ты о полиции?

– Ага. Весь город полон. Без досмотра не въедешь, не выедешь. А ты вон иноземца привез… Он не покупатель случаем?

– Нет. Я же сказал – товарищ.

– Одно другому не мешает.

– Простите, – Володзимеж счел, что в разговоре скопилось слишком много недомолвок, косвенно связанных с его персоной. – Я хотел бы понять, что происходит. Почему вас беспокоит большое количество полицейских? И почему важно, что я – иностранец?

– А, – снова сказал Михалыч, – так он не в курсе?

– Не в курсе чего? – топнул ножкой чех.

– Ладно. – Мужчины переглянулись и кратко, в двух словах изложили ситуацию.

Факты были таковы: