Странникс. В поисках своего Я. Из Екатеринбурга в Улан-Удэ

И снова говорила Женщина: «Была Я сухой землей, а стала пустыней. Была во Мне сила, но не было ее. Но пришел Он проливным дождем и дал Мне влагу. И напиталась Я Духом, и расцвела пустыня, потому что Он пришел».

И снова говорил Мужчина: «Я был небом, и душили Меня грозовые тучи. И не было никого, кто бы нуждался во Мне. Но сказала Она, что алчет влаги, и тогда Ей Я отдал всего Себя. Благодаря Ей Я нашел Себя».

«Так кто же вы, Мужчина и Женщина?» – спросил я.

«Я – Та, что думает о Нем», – ответила Женщина.

«Я – Тот, кто думает о Ней», – ответил Мужчина…»

Цветная метель снова уносит то, что окружает меня, и я ощущаю себя в тепле. Наполненный химией аромат пачули кружит голову, я приподнимаюсь на кровати… Вокруг свечи – много свечей – на латунных подсвечниках, что продаются в антикварных лавках. Я моргаю, и свечи гаснут, – ведь они мешают мне спать. Запах пачули сменяется на аромат каштанов, и я вспоминаю Елисейские поля в Париже, где я был ещё две недели назад. С наслаждением я вдыхаю их аромат и… просыпаюсь. Сон… Я поворачиваюсь и обнимаю спросонья ту, что лежит рядом – мою Женщину. Она глубоко вздыхает и улыбается мне во сне. Удовлетворенный, я засыпаю снова. На часах – пять утра. Сон продолжается…

День восьмой

Я встаю в пять утра: рядом каркают вороны, а утренний морозец заставляет ёжиться. Наскоро перекусываю и нахожу единственный верный способ согреться – крутить педали. Около шести отъезжаю и… подумать только: вчера я буквально 10 минут не дотянул до приличного леса!

Через некоторое время в отдалении появляются дома, КПМ у поворота на Петухово. Мне не сюда, мне на границу…

Солнце уже поднялось, небо чистое. Пора разоблачаться… и менять карту. Полчаса на перетряхивание рюкзака, но участка казахской дороги у меня нет. Обидно. Еду так. Из лесов раздается многоголосый птичий гомон; у дороги опять появляются болотца. С автобусной остановки по другой стороне дороги меня с интересом разглядывает бородатый бомж.

В половине восьмого опять остановка – мне не нравится, как поскрипывает спереди велосипед, да и цепь пора смазать. А в 8.30, не доезжая какие-то 500 метров до границы, у меня опять лопается заднее колесо… Я в печали…

В 9.40 перехожу русский участок границы и знакомлюсь с узбеками, возвращающимися на автобусе на родину. Узбеки обещают подбросить меня до Петропавловска.

После русской границы километра полтора топаю по дороге меж трейлеров и колючки. Какой-то мужик окликает меня: «А я видел, как ты кушал на трассе!». Жалуется: «В Алма-Ате сейчас плюс 32…». Машу ему ручкой – мне еще одну пограничную будку проходить.

Около одиннадцати, зачем-то сделав ненужную копию паспорта за двадцать рублей и заполнив две пустые декларации, я в Казахстане. Узбеки уже ждут меня на своем «мерседесе». Складируем велосипед и пустой рюкзак в багажник, и я с ветерком еду в Петропавловск, за покрышками. Смех и грех… Узбеки шутят: «Вот мы сейчас едем 120 км/час, а ты сколько едешь?.. Приделай себе моторчик!.. Почему не можешь?..».

Около двенадцати они высаживают меня у рынка, перегородив дорогу троллейбусу. Мы фотографируемся на глазах у опешившего водителя троллейбуса, обмениваемся визитками: друзья-узбеки зовут меня в гости в Ташкент, обещают вкусный плов, красивую невесту и прекрасный отдых.

На базаре пусто: покрышки есть только к «Каме»… Ищу магазин «Мир спорта», о котором тут все говорят. По пути узнаю, что рубли здесь не в ходу. Вот незадача… Обмениваю 300 рублей, припасенные до Омска, на 1450 тенге. Сразу же покупаю самсу… Хорошо…

В «Мире спорта» на Абая, 65 все есть, но очень дорого (раза в три дороже, чем в России). Я отдаю 7900 тенге – за ними приходится сбегать до банкомата. Зато теперь у меня есть запаска (старая покрышка вообще умерла, украшаю ею урну спорттоваров) и камера взамен лопнувшей. Обновки ставлю прямо в магазине, на удивление покупателей… Камера оказывается с дыркой, хоть и новая, и немецкая. Меняю на другую… Продавцы душевны, один провожает меня к раковине – отмываться. К часу дня я «созреваю», мы фотографируемся, и я еду в их филиал на Мира, 131 за второй покрышкой. Видимо, горно-спортивные велосипеды здесь не в ходу.

До трёх я катаюсь по городу и трачу оставшиеся 490 тенге… Периодически до меня доносятся радующие желудок ароматы: самса здесь дешёвая, всего 35 тенге; шашлык из свинины – 260 тенге, из баранины – 300.

А в половине четвёртого я уже за городом. Провожу ТО велосипеду и не удерживаюсь от еще одной самсы, потом продолжаю путь.

Заезжаю в кафе у заправки (забавные у них тут заправки: будки, вроде старых киосков, а в них – колонки…) за водой. Хозяйка-казашка поначалу отказывает мне, что-то говоря о национальной розни, но потом разрешает официантке налить мне в бутылку воды. «В последний раз», – говорит она на прощание. Вообще, все это время казахи казались мне доброжелательным народом. Но тогда я ещё не знал, что через год, возвращаясь из Индии, мне придется ещё раз столкнуться с их неприязнью к русским.

В четыре часа я решаю слегка отдохнуть: справа мне срезает путь гроза. Мой недолгий отдых прерывает мелкий дождик. Ну уж нет! Сегодня я хочу ночевать в теплой палатке и спать долго и счастливо! В половине пятого вкатываюсь в ближайший лес. Местные комары и мошки громко радуются моему приходу и не обращают внимания на русский репеллент. Ох уж мне местный менталитет… Быстро ставлю палатку, закидываю в неё рюкзак, и тут начинается дождь. Вампирская братия уныло облепляет палатку с той стороны. Я балдею. Здесь даже телефон ловит…

К семи часам вечера я съедаю уже пятую за сегодня слоёную самсу с мясом и, слушая шум качаемых ветром деревьев, отхожу ко сну…

День девятый

Я просыпаюсь в половине девятого. За стенами палатки по-прежнему идет дождь. А мне хорошо: я так не высыпался даже у себя дома. На завтрак – самса и булочка с местной минералкой «Tassay». Жизнь продолжается. Не спеша собираюсь; дождь прекращается. Запаковываю мокрую палатку и с удивлением обнаруживаю под ней меланхолично ползущую гусеницу.

Погодка так себе: небо серое, градусов десять, боковой ветер. Надеюсь, до границы не слишком далеко: увы, у меня нет карты, я не планировал покупать покрышки в Казахстане.

В одиннадцать часов проезжаю поворот на Асапово, включаю «21-ю крейсерскую» и еду по новому асфальту до поворота на Токуши. Дальше – мелкая грунтовка, уложенная под асфальт. Встречный камазист приветствует меня гудком, а я нагибаюсь и отворачиваюсь, чтобы не попасть под град камней из-под его колес. Километров через пять дорога переходит в «недоделанный асфальт» – та же щебёнка, но уже слегка залитая гудроном.

Вчера погранцы-казахи спросили меня, везу ли я какие-либо ценности. Ответил: «Везу. Тушёнку!». Где бы ее еще разогреть, эту тушёнку… Проезжаю мимо какого-то озерца. Помыться бы… Но не останавливаюсь: сильный ветер, холодно, до воды много камышей.