Смертельная жажда сокровищ

Глава 21

Оказавшись в своей каюте, капитан Чен мгновенно преобразился. Стерев с игрушечного лица улыбку, он быстро и настороженно огляделся.

Следов обыска в каюте не было. Чен облегченно вздохнул и двинулся к столу. Сняв фуражку, он взял аудиоплеер с наушниками и отправился с ним в санузел.

Заперев дверь, капитан в наушниках присел на крышку унитаза. Штекер наушников он вставил в замаскированное под умывальником гнездо.

Через три минуты Чен выдернул штекер, сунул его обратно в плеер и поднялся. Лицо капитана выражало крайнюю степень озабоченности.

Спустив в унитазе воду, капитан вернулся в каюту и положил плеер на место. Какое-то время он колебался, стоя у стола, а потом снова направился в санузел.

На то, чтобы извлечь из тайника прибор, очень похожий на электронную игру «Тетрис», у китайца ушло не больше двух минут. К электронным играм прибор никакого отношения не имел. Стоил он столько же, сколько хорошая иномарка.

Немного подумав, Чен сунул прибор в трусы, поправил рубашку и повернулся перед зеркалом. Брюки спереди немного оттопыривались, но чтобы заметить это, нужно было приглядываться специально.

Нацепив фуражку, капитан Чен направился к двери каюты. Перед тем как выйти в коридор, он на миг замер и вдруг превратился в улыбающегося китайского болванчика…

Глава 22

– Ну что? – спросил Лопухин, когда Костя оказался в его каюте.

– По-моему, Чен ни о чем не догадался.

– Вот видишь, а ты говорил… Сколько километров составила ошибка?

– Двадцать пять, – сказал Костя. – Это чуть меньше тринадцати миль.

– А это не мало?

– Нормально. Тринадцать миль в море, это как двести километров на суше.

– И они ни о чем не догадаются?

– С секстантом, который я подправил, нет. На этих широтах ошибка в определении местоположения будет колебаться в пределах одиннадцати-пятнадцати миль. Это – нормально.

– Здорово ты все провернул, – потер руки Лопухин.

– Как сказать, – задумчиво проговорил Костя. – Пока это сработало, а там посмотрим.

– Какие у нас теперь планы?

– К утру выйдем на точку, сделаем пробный забор грунта. Если попадется что-то интересное, я спущусь и посмотрю.

– Понятно, – сказал Лопухин.

– Пойду займусь дыхательными аппаратами.

– Ага, – кивнул олигарх. – Помощников не надо?

– Да нет, – сказал Костя. – В этом деле лучше без помощников. Одна небольшая ошибка – и ты меня, Лопухин, больше не увидишь…

Глава 23

Выглянув из надстройки, капитан Чен невольно вздрогнул. В шезлонге у дымовой трубы сидел один из охранников Лопухина. Рядом с ним стоял автомат Калашникова с подствольным гранатометом.

При появлении Чена охранник повернул голову и уставился на капитана. Под его пристальным взглядом китаец моментально вспотел. С большим трудом сохранив самообладание, Чен прошел к трапу и начал подниматься на навигационную палубу. Располагалась она в передней части надстройки на крыше мостика и была самым высоким местом судна, если не считать верха дымовой трубы.

Поднимаясь по трапу, капитан повернулся к охраннику спиной. Ему очень хотелось оглянуться, но он понимал, что делать этого нельзя.

Преодолев последние ступени, Чен увидел далеко впереди выглянувший из-за края надстройки нос судна и снова вздрогнул. На баке у швартовой лебедки тоже сидел охранник.

Люди Лопухина расположились так, чтобы контролировать практически все передвижения по судну и вокруг него, но шанс выполнить задуманное у китайца все же был. Передняя часть навигационной палубы от дымовой трубы не просматривалась.

Вроде бы проверяя навигационное оборудование, капитан двинулся к передней части надстройки. Тут он наконец решился оглянуться. Шезлонг с сидящим в нем охранником и нижняя половина дымовой трубы уже скрылись из вида.

Чен смахнул со лба пот и покосился на бак. В общем-то он находился в поле зрения сидящего там охранника, но расстояние было слишком велико. Рассмотреть без оптики, чем занимается на навигационной палубе капитан, с носа было невозможно. Биноклей у охранников, на счастье, не было, и капитан решился.

Втянув живот, он сунул руку в штаны и вытащил мокрый от пота прибор. Сориентировав его строго горизонтально, Чен занес большой палец над ярко-зеленой кнопкой и вдруг услышал на трапе шаги.

Зрачки капитана расширились от ужаса. Поспешно сунув прибор обратно, китаец с огромным трудом изобразил на лице улыбку и оглянулся.

Голова охранника как раз вынырнула на трапе. Хмуро посмотрев на Чена, он с автоматом на плече поднялся на навигационную палубу и двинулся вокруг нее.

Заметить охранник ничего не заметил, но своим присутствием нагнал на китайца такого страха, что тот едва смог скрыть свое волнение. Улыбаясь из последних сил, капитан еще пару минут позаглядывал на оборудование и начал спускаться вниз. Охранник стоял наверху и смотрел ему вслед.

Оказавшись в своей каюте, Чен привалился спиной к двери и какое-то время, не мигая, смотрел прямо перед собой. Наконец он шумно выдохнул и направился к столу.

Через несколько секунд китаец уже стоял у иллюминатора со спутниковым телефоном в руке. Когда он набирал номер, его игрушечные пальцы заметно дрожали…

Глава 24

Шикарная белоснежная яхта со скошенными назад обводами покачивалась в открытом море в лучах заходящего солнца. Собственно, это была никакая не яхта, а современный быстроходный катер. Паруса ему заменяли два мощных дизеля с турбонаддувом.

Называлась яхта «Сингапурский дракон» и вполне отвечала своему названию. Переход из Юго-Восточной Азии через Суэцкий канал она совершила всего за десять дней.

Олигарх Лопухин здорово удивился бы, узнай он, что «Сингапурский дракон» успел встретиться в нейтральных водах с «Азовским морем». Но тем не менее это было так.

Принадлежала яхта Гарри Ли – тому самому сингапурскому знакомому Лопухина. Когда в шикарной каюте зазвонил телефон, младший брат Гарри – Джон Ли как раз вышел из душа.

– Алло! – сказал он по-английски.

– Джо, это я… – раздался в трубке приглушенный голос.

Члены «триад» – мощных преступных организаций Юго-Восточной Азии – по традиции говорят между собой на китайском, используя его в качестве шифра. Это очень удобно, поскольку найти человека, знающего хотя бы половину из четырехсот семидесяти китайских диалектов, практически невозможно. И Джон Ли тут же перешел на один из редких подвидов диалекта «у»:

– Что случилось, Чен?

– Я не знаю, что делать, Джо!..