В прицеле – Олимпиада

Старостин впервые услышал фамилию братьев пять минут назад, но вел себя так, будто давно следил за ними.

– Знакомы? Много чести. Но, думаю, он обо мне слышал. Так не забудь, это надо сделать побыстрее.

Бормышев кивнул и полез в карман за трубкой мобильника. Старостин одернул его:

– Да не по телефону, это я и сам мог бы сделать. А сейчас иди искать премьер-министра. Куда он тут мог подеваться?

Бормышев обескураженно развел руками:

– Ума не приложу. Въехал на территорию спецобъекта – и исчез.

Старостин нахмурился:

– Бред какой-то! На территории спецобъекта невозможно исчезнуть! Ладно, пошли, поищем вместе.

Они вышли на крыльцо штаба. Суета и неразбериха, царившие до этого в «санатории», превратились в броуновское движение. Ковригов пытался руководить этим движением, а заодно и поисковыми мероприятиями. Он отправлял людей прочесывать самые отдаленные участки обширной территории спецобъекта. Два отделения из батальона охраны с полным боекомплектом вышли за ворота, чтобы обойти спецобъект по периметру с разных сторон.

– Не постреляли бы друг друга, – забеспокоился Старостин.

– Это они запросто, – процедил Ковригов.

И послал третью группу. Проконтролировать.

– Теперь точно постреляют, – сокрушенно вздохнул Старостин и спросил: – А на чем обычно премьер к вам приезжает?

Генерал-полковник не сразу отвлекся от черных мыслей.

– А? На чем приезжает? Да когда как. У нас же объект секретный, поэтому со всем кортежем сюда не сунешься. Когда на джипе, когда на «Мерседесе». Один раз на своей «Ниве» прикатил. Как думаешь, может, пора позвонить президенту, сообщить?

– Считаешь, он обрадуется? Нет, думаю, докладывать пока рановато.

Вице-адмирал прокручивал в голове самые различные варианты происшествия – от дезинформации до террористического акта. То, что дорожное нападение, которое вызвало утреннюю панику, оказалось нелепой выходкой самонадеянного идиота, еще ни о чем не говорило. То есть за ней вполне мог последовать и самый настоящий террористический акт. А может, премьер-министр еще только собирался ехать в Ватутинки, а бестолковые службисты уже доложили, что он приехал.

В таких случаях Старостин не надеялся ни на кого и разбирался сам. Будучи опытным разведчиком, он всегда предпочитал получать информацию лично и из первых рук. Он обвел округу цепким взглядом. Машин на территории было немного. С десяток у штаба, пара возле спортзала и продуктовый грузовичок перед хозяйственным флигелем. Вдоль ворот гордо прохаживался старший прапорщик Копняк. Всем своим видом он демонстрировал, что у него и мышь не проскочит. Старостин неторопливо направился к нему.

– Ну, как тут? – небрежно спросил он дежурного. – Премьер-министр еще не приезжал?

Тот при приближении начальства вытянулся и козырнул своей ладонью-лопатой.

– Никак нет! Да что вы, товарищ вице... генерал!

– А кто после нас приезжал?

– Да был какой-то хмырь на «Хаммере». Аш три.

– В смысле – «Хаммер – эйч три»?

– Ну да, махонький.

– Понятно. Продолжайте нести службу, старший прапорщик. Вас, кстати, как звать?

– Мыкола. Николай то есть, – снова козырнул он ладонью-лопатой.

– В машинах хорошо разбираешься.

– А то! Я и водитель, и механик – высший класс. Прима-люкс!

– Эх, Мыкола, – вздохнул Старостин. – Кабы ты в людях так разбирался, я бы тебя к себе в отдел взял.

– Лейтенантом?

Старостин немного замялся. Врать он не любил.

– Ага... младшим лейтенантом.

– Да хоть самым младшим! Возьмите, будь ласка! Товарищ вице-маршал, да я вас... я вам...

Старостин окончательно смутился:

– Ну ладно. Поглядим.

И направился к спортзалу. У входа, рядом с «Субурбаном» Поручика, приткнулся черный лакированный «Хаммер» с затемненными стеклами. Это была модель «Н-3», уменьшенная копия военного внедорожника, предназначенная для езды по городу. Машина с кучей недостатков, но страшно престижная. Генерал-полковник Ковригов, издалека определив, куда направился его заместитель, заторопился туда же. В двери спортзала они вошли вместе.

– Где у вас тут зал борьбы? – спросил Старостин.

– Вон, направо по коридору, – указал Ковригов. – А почему ты думаешь, что он?..

– Интуиция, – отрезал Старостин.

Из-за двери борцовского зала послышался звучный шлепок, словно упало что-то увесистое. Потом раздались голоса.

– Вазари!

– Нет, максимум – юко. Давай в стойку.

Это был диалог людей, сосредоточенных на важном деле. Старостину вспомнились старые добрые времена, когда пенсионеры на бульварах и в скверах имели обыкновение собираться, дабы сгонять партейку в шахматы или домино. При этом игра обычно сопровождалась оживленными разговорами.

– А мы вашу пешечку съедим.

– А мы рокирнемся.

– Дуплюсь.

– Рыба!

– Шах и мат!

И здесь текст был похожий.