Бирдекель, костер, бирмат

Русик – Это? Это … Итальянская актриса Беллатриса Маньяно. Очень хорошая актриса. Жаль снимается редко.

Девушка – Понятно. Давай я тебе рану обработаю? Где у тебя аптечка?

(Пока девушка обрабатывает рану, Русик прикасается к девушке. К руке, бедру, груди .... Девушка никак не реагирует, продолжает обрабатывать рану.)

Девушка – Я по первому образованию медсестра и знаю, чем опасны открытые раны. Перчаток у меня нет, поэтому сиди спокойно. Мне бы не хотелось за свою доброту получить в награду какую-нибудь гадость, передающуюся через кровь. Окей?

Русик опускает руки

Девушка – А ты завидный жених – Ни квартиры, ни машины, ни приличной зарплаты. И драться не умеешь. Столько козырей. На что ты рассчитываешь? На кучу барахла у тебя в голове? На свою потасканную красоту? Особенно сейчас, когда у тебя глаз не видно. Я занимаюсь твоей разбитой .... физиономией, а ты пытаешься меня лапать. Ты используешь людей, и подставляешь их жизни под свои пивные кружки. Я знаю таких, как ты – вам всегда везет. Вас окружают терпеливые и совестливые люди, а вы ими пользуетесь. Скажешь не так? Ты когда-нибудь задумывался – что ты такое? Задавал себе вопрос – Что ты из себя представляешь?… Конечно, задумывался. ты наверняка часто про себя думаешь. И что ты себе ответил?

Русик молча смотрит на нее.

Девушка – У тебя такое лицо, будто ты сейчас станешь читать стихи. Не надо! И песен под гитару не надо! И горьких исповедей. И тем более слёз! А то с тебя станется. Тебе в артисты надо было пойти.

Русик – Кофе сделать?

Девушка – Растворимый?

Русик – Да.

Девушка – Не надо. Я пойду.

Девушка собирается, ищет обувь, сумочку, садится на стул, чтобы обуться, в дверях оборачивается.

Девушка – Это хорошо, что тебе сейчас плохо. Ты станешь пить и либо упьешься до смерти, либо задумаешься. Прощай.

Девушка закрывает за собой дверь.

Русик( ходит по квартире) – Fornicatio или Acedia, Похоть или уныние ....

Раздается звонок телефона, Русик пьет пиво и одной рукой нажимает на экран смартфона. Включается громкая связь.

Мать – Русик!!! Я тебя поздравляю. Твоя сестра подает на нас в суд!!! Руслан, ты слышишь? Она написала заявление в милицию, будто мы избили бабулю, и хочет ещё отсудить часть квартиры! Руслан, ты слышишь??? Руслан!!!

Руслан ищет, куда поставить пиво. Он сильно пьян. Ставит бутылку на смартфон, связь прерывается.

Конец первого акта

Действие второе (Странное)

Русик спит на кровати. Раздается звук пожарного оповещения.

– Внимание! В одном из помещений здания обнаружено возгорание. Всем сотрудникам и медицинскому персоналу начать эвакуацию жильцов! Повторяю: в одном из помещений обнаружено возгорание, всем сотрудникам и медицинскому персоналу начать эвакуацию!

Стук в дверь. Русик с трудом просыпается и нетвердым шагом, по непрямой траектории бежит открывать дверь. За дверью стоит мужчина среднего роста в двубортном костюме и шляпе. В руках у него портфель.

ПП – Здравствуйте. Извините, что обеспокоил. Меня зовут Архангельский Петр Павлович, я начальник охраны.

Русик – Здравствуйте.

ПП – Прошу извинить еще раз. Это 169 квартира?

Русик смотрит на дверь с внешней стороны, но там нет номера квартиры.

Русик – Да..... По-моему … Я могу посмотреть. Я недавно въехал, не уверен… Но по-моему – да.

ПП – Я могу проверить ваш замок? А то, знаете ли, некоторые жильцы, особенно в последнее время, после вселения, меняют личинки замков. Это совершенно против правил. Разумеется, администрация должна иметь доступ в каждую квартиру, но жильцам, особенно молодым из вновь прибывших, это не нравится.

ПП ( достает из кармана большую связку ключей) – Так .... А где же ваш.... Ага .... (Находит связку поменьше. На ней четыре ключа) Воооот. Написано 169 .... Странно, а почему ключа четыре? – (начинает пробовать ключи). – Очень странно, все ключи подходят. Впрочем, я кажется, догадываюсь почему. Когда жилец выбывает, его вещи забирают родственники, что-то медсестры или уборщицы, но чаще их выкидывают, а ключи возвращаются в диспетчерскую. Новый же жилец, делает себе свой дубликат и пользуется им до .... До того, как … решит выписаться. И история повторяется по кругу. Вот количество ключей и растет. Хотя, конечно, такие решения принимают не они. Просто приходит время. Они вообще ничего не решают, между нами говоря, а уж решить выехать .... Смешно даже представить. Хотя ..... Впрочем, у нас таких случаев слава Богу еще не было.

Петр Павлович роется в портфеле и достает оттуда большую засаленную тетрадь. Начинает ее листать.

ПП – Однако, я извиняюсь, а что вы, собственно, здесь делаете? Ваша фамилия, я еще раз извиняюсь?

Русик – Максимов Руслан Андреевич. Я недавно въехал.

ПП – Странно. Очень странно. (Петр Павлович продолжает лихорадочно листать тетрадь) Сто шестьдесят девятая квартира … Успенская Антонина Викторовна … Я, собственно, к ней и пришел. Где она?

Русик – Я полагаю, выбыла. Во всяком случае, когда я въезжал, ее точно не было. Но вы можете проверить.

ПП – Непременно! Непременно проверю. (входит в квартиру и начинает осматриваться) – Действительно нет. Я извиняюсь … (стремительно скрывается в уборной)

Руслан недоуменно смотрит вслед потом идет в комнату, осматривается и начинает собирать бутылки. Петр Павлович появляется за его спиной почти бесшумно, Руслан его не видит и продолжает наводить порядок.

ПП – Не стоит убирать их на балкон. Во-первых, если вы хотите скрыть , как вы провели вчерашний вечер ( он внимательно посмотрел на Руслана и быстро отвернувшись, продолжил осматривать квартиру) то не стоит греметь пустой посудой на балконе, там этот звук услышат не только соседи по этажу, но и сверху и снизу, а во– вторых, вы наверное забудете их вынести и они станут копиться и копиться, а потом их придется выносить кому-то другому. И знаете, очень неприятно, когда о вас станут судить по этим бутылкам после выселения.

Русик – Ну, я пока не собираюсь выселяться… Я вынесу … Я всегда выношу … Ну, не то что бы часто. Но если бывает, то я всегда. Я не люблю беспорядка. Даже воду перед уходом и газ… И даже шкафчики. Я почти перфекционист. Машину по десять раз переставляю на парковке …

ПП – Да не волнуйтесь вы так, Руслан Андреевич. Это просто добрый совет. Я вообще уборкой не занимаюсь. Не моя, знаете ли, компетенция. Да и что о вас подумают, меня тоже не касается. Меня, видите ли, интересуют поступки. А пиво вы уже выпили. Позволите, я присяду?

Русик – Да, присаживайтесь. У меня не прибрано …

Начинает собирать диван.

ПП – Я, с вашего позволения, за стол

Русик бросается убирать со стола. Петр Павлович достает из портфеля тряпку, протирает стол от крошек и стряхивает их в портфель. Достает снова свою тетрадь и устраивается с ней за столом.

ПП – Успенская Антонина Викторовна из квартиры 169 выбыла. Ага, а вот наконец-то и справка о выписке. Только что пришла. И вложили, как хитро – буд-то бы завалялась. Совсем думают старик. Не замечу, думают. Решили, что на себя подумаю, мол, возраст, мол, зрение. А может, и на пенсию попрошусь. У нас, понимаете, тоже бардак. Казалось бы, образцовая организация. такая история, такие традиции.... Но у нас, как говорят сейчас, клиентоориентированный подход и это имеет обратную связь. Сотрудники, общаясь с клиентами, перенимают у них не самые лучшие качества: Необязательность, неорганизованность .... Тысячу лет назад, такого даже представить себе было нельзя. А ведь тоже было не самое простое время. Сегодня, все принято валить на конкуренцию, а тогда было ничуть не проще. Да что я вам рассказываю. Видел у вас книгу про альбигойцев. Стало быть, представление имеете. И уж тем более, как эти вопросы пытались решать на местах. Крестовые походы … И ладно бы отправить младших дворянских отпрысков в Израиль, раз в Европе им нечем заняться, а ничего другого, как драться, они делать не хотят и не умеют. Палестина, в конце концов, далеко. Но Лангедок .... Но жечь живьем своих же сограждан.... Инквизиция, в конце концов! .... Мерзость! И у нынешних хватает наглости жаловаться, что теперь трудно работать. Впрочем, в чем-то они правы. Вот у вас Руслан Андреевич в личном деле две кардиограммы. Одна за ноябрь 1984 года и еще одна октябрь 1993 года, последняя, как я понимаю, была сделана в результате прохождения вами обязательной диспансеризации на первом курсе. О ее результате вы, полагаю, не имеете понятия, но прекрасно помните, что врач вам настоятельно рекомендовал пройти подробное обследование. И вы, насколько я вижу, этого не сделали. И что же получается? У меня в определенный момент справки о причинах остановки сердца в личном деле не будет. А вы ведь непременно станете задавать вопросы – Как это могло случиться? Почему я? За что со мной так? – и прочую подобную чушь. А значит, кому-то из сотрудников придется тратить время, организовывать вам ретроспективу и вообще заниматься тем, чем должны были бы заниматься вы сами еще при жизни.

Раздается телефонный звонок. Петр Павлович достает из портфеля дисковый телефон и снимает трубку.

ПП – Да. Уже видел. Нет, душечка, не завалялась, а только что пришла. Я прошу, конечно, прощения, но это, милейший, называется бардак. Я приезжаю на страховой случай, а оказывается, клиент уже выбыл и мне еще придется разбираться, что это – внутриведомственный кавардак или клиента забрала другая компания. Я не имею права вас уволить, мой дорогой, но поменять вам место службы – это в моих силах. Всего наилучшего. (Обращается к Русику) – Вот видите, какой беспорядок. Ну, что же … Желаю вам всего наидобрейшего. Мы с вами непременно скоро увидимся. Нет-нет! Не провожайте. Скоро увидимся.

Выходит и закрывает за собой дверь. Русик слышит, как с той стороны двери поворачивается в замке ключ. Русик ошарашено смотрит на дверь. Потом оглядывает комнату. Начинает поиск пива. В дверь стучат. Пока Русик идет открывать дверь стук не прекращается. В комнату аккуратно входит шеф.

Начальник – Руслан Андреевич.