Король орков. Путь воина

Второй опасный враг – это огры и тролли, выводок тёмных сил из давно забытых времён. Тролли необычайно глупы, медлительны и малочисленны; они обитают только в болотных лесах и выходят на поверхность лишь ночью. Тролли известны поражающей регенерацией и тем, что превращаются в камень с приходом рассвета. Огры – существа ростом в семь футов, напротив, внушают ужас и несут смерть. Несмотря на неприязнь огров к солнечному свету, они не превращаются в камень с восходом солнца. Огры не выделяются умом, однако могут проявлять удивительную силу и организованность, объединяясь в небольшие племена и периодически осуществляя рейды на крепости арокандов. Они проживают там, где можно укрыться от солнечного света: в пещерах, лесах и горах. Мало, что известно о культуре и языке огров, однако они понимают язык арокандов.

Третий и, пожалуй самый опасный враг, не считая стальных людей – это гремлины. Это мелкие и противные существа с голубоватым или серым оттенком кожи, частично покрытые мехом, отдалённо напоминая гоблинов. Гремлины прославились как подлейшие убийцы и грабители. Хотя, как и гоблины, они не могут похвастаться силой, гремлины очень сплочённые, изворотливые и хитрые. Они часто устраивают засады в самых неожиданных местах и мечтают копья с поразительной точностью. В отличие от гоблинов мало интересует именно золото; они склонны собирать всякие побрякушки, от палок до драгоценностей, поклоняясь украденным реликвиям словно божествам. У них есть примитивная культура и не менее примитивный язык, собранный из фраз и слов, заимствованных у соседних народов, когда-либо обитавших на острове

На улице наступила темнейшая ночь. Тёплый сентябрь уступил место прохладному октябрю, и небо затянули свинцовые тучи, предвещая ливень. Казалось, сама природа предсказывала надвигающуюся беду. Разъярённый актер бушевал, срывая с деревьев последние листья и заставляя их метаться из стороны в сторону. Крепость, в которой угас последний очаг света, погрузилась в крепкий сон. Даже воины на дозоре не ждали неприятностей и мирно дремали, укрывшись под козырьком деревянной заставы над вратами, ожидая дождя. Но неприятности были близко. Очень близко.

В лесистых холмах неподалёку от крепости, где её силуэт был хорошо виден, уже были наготове грабители и убийцы – гремлины. Этим маленьким существам давно хотелось напасть на какое-нибудь поселение арокандов. После своего прибытия в западные земли с востока, гремлинов то и дело гнали прочь орки за их проделки, но им это надоело убегать. Теперь существам хотелось добычи покрупнее – например ограбить крепость. Прибывшие группы объединились с местными; в итоге получилось внушительное племя гремлинов, которое возглавил вождь пришлых – Крарстаа́к. Все соплеменники ждали его приказа. Просто так войти в крепость они не могли, но хитрый вождь гремлинов придумал план.

Рядовые гремлины загрузили бочками большую телегу, привязав верёвками четырёх пленных арокандок к ней, и повезли её к воротам крепости. Крарстаак подгонял пленных, сердито крича на непонятном для них языке. Но вскоре все гремлины куда-то пропали, в том числе и их вождь. Когда дозорные услышали скрип колёс телеги, они вскочили, готовые к неприятностям. Увидев столь странную картину, они окликнули тех, кто шёл по тропе, воспринимая их за торговцев.

– Эй вы! Крепость закрыта, приходите утром! – крикнул первый дозорный, стараясь звучать уверенно.

– У нас подарок для вождя, помогите нам! – воскликнула одна из пленниц, с трудом сдерживая слёзы. Пленным пообещали сохранить жизни, если они выполнят свою часть работы.

– Что вы везёте? – недоверчиво спросил второй дозорный, осматривая телегу.

– Это только для глаз вождя, – заявила другая пленная, которая выглядела спокойной.

Дозорные переглянулись в недоумении. Им не нравилась эта ситуация, но как воины крепости они были обязаны её решить. Наконец решив, что им не может угрожать опасность от обычных торговцев, один из дозорных крикнул:

– И всё же мы осмотрим груз!

Спустившись вниз, дозорные отворили ворота крепости, выйдя к телеге, недоверчиво осматривая телегу и пленных. Пленные попрятали глаза вниз, скрывая свою боль, нанесённую гремлинами.

– Почему руки связаны? – выкрикнул второй дозорный, увидев, что пленные связаны к телеге. И в этот момент он услышал подозрительные звуки из бочек. Вырвав меч из ножен, он закричал. – Что за…

Не успел он договорить, как из бочек выскочили гремлины и закидали несчастного дозорного копьями. Второй дозорный, пытавшийся предупредить крепость о нападении, поймал коварное копьё в горло и упал, практически не издав ни единого звука. На шум сбежались другие воины крепости, но было уже поздно. Толпа диких и безудержных гремлинов уже вторглась в крепость, выскочив из леса и пройдя через открытые ворота. Дозорные если и убили нескольких врагов, всё равно были насмерть заколоты неожиданными атаками этих существ. Скоро, в крепости начали пробуждаться от сна, завуалированного звуками битвы, которые раздавались повсюду. Грола Огрумбу, вместе с сыновьями героически погибли, забрав с собой в обитель мёртвых около дюжины гремлинов. Но крепость, казалось, была обречена.

Спустя час этого кровавого грабежа, всё поселение полыхало пламенем, которое переходило с одного дома на другой. Если кто-то и выжил в этой бесчестной бойне, то их так мало. Ужасно мало…

Когда насилие и мародёрство завершились, Крарстаак, вождь гремлинов, с яростью в глазах поднял меч и, не колеблясь, отрубил голову павшему вождю. Он насадил её на пику, как символ своей победы, и, обернувшись к своим соплеменникам, прокричал на языке гремлинов в честь триумфа. Его голос звучал над полем битвы, где мрак ночи смешивался с криками ликующих гремлинов. Они, словно дикие звери, плясали на трупах, не различая, чьи это тела – павших врагов или своих соплеменников. Но Крарстаак, на удивление, сдержал своё слово, отпустив пленных; обычно гремлины их убивают, насаживая головы на пики.

– Вы! Идите! Вон! – прокричал он на корявом языке арокандов, удивляясь, что помнит его. Когда-то он был в плену у орков, и это знание теперь служило ему на пользу.

Бывшие пленники, дрожащие от страха, бросились прочь, унося ноги. Им посчастливилось остаться в живых, ведь обычно гремлины не щадят никого.

Гремлины, словно обезумевшие и опьяневшие от этой победы, снова в один голос продолжили ликовать, при этом устраивая аморальные танцы на трупах павших, причём неважно, соплеменников или арокандов. Крарстаак, обуреваемый дикой радостью, сдержал своих сородичей, когда они вновь начали ликовать.

– Тихо! – приказал Крарстаак, подняв руку, и все умолкли. Его голос звучал уверенно, как никогда. – Гремлин глупый. Вождь умный. Гремлин, вождь, вместе – сила! Вместе помогать племя наш!

Гремлины, хоть и сдержанные, продолжили праздновать победу. Но времени у них немного; им надо уходить, ведь Крарстаак понимал, что орки вернутся.

Крарстаак оглядел поле битвы, его сердце колотилось от адреналина. Он чувствовал, как в его жилах бурлит энергия победы, но в то же время понимал, что за этой радостью скрывается тень. Он знал, что за каждым трупом стоит история, и что его племя не сможет избежать расплаты.

*****

Женщина бежала так быстро, как только могла. Казалось, что усталость на неё совсем не действует. Ужас, который она только недавно увидела, вырисовывался в её глазах. Её одежда, окрашенная кровью и вымокшая от пота и дождя, стала для неё достаточно тяжёлой, будто на ней были надеты доспехи. Она бежала всю ночь, до самого рассвета. Во время этого долгого побега, её сопровождал только ливень, шедший долгое время. Женщина всё время ощущала чувство, что за ней ведётся яростная погоня, поэтому она не жалела своих сил. Её ноги отказывали, а сама она готова была упасть на землю навзничь: силы были на исходе, а сердце колотилось как бешеное. Но женщина должна была бежать. Она должна была передать то, что случилось – и как можно скорее.

Как только она добежала до городских ворот, то немного успокоилась и, переведя дыхание, обратилась к дозорным. Выслушав её не непродолжительную историю, полную боли и слёз, они впустили беженку в крепость, попутно сопровождая до дома вождя. Там её ждала аудиенция с правителем.

– Так значит, ты говоришь, что на твою крепость напали гремлины. О какой крепости идёт речь? – спросил вождь Гулзур.

– Музкорг, – еле сдерживая слёзы проговорила беженка; её голос дрожал от страха. – Они напали на Музкорг, мой вождь. Их было несколько сотен, может даже около тысячи… Они заполонили крепость. Они убили почти всех, а кого не убили… мне неизвестна их судьба, мой вождь.

Гулзур нахмурился, его лицо стало каменным.

– Музкорг? – встрепенулся Гримбаш, удивившись такому заявлению. – Как они смогли? Крепость была хорошо защищена. Говори!

– Я не знаю, – ответила беженка и зарыдала, не имея больше сил сдерживать слёзы. Она ведь была причастна к падению крепости. Она не могла вынести мысли о том, что её родные погибли, и это чувство вины давило на неё, как тяжёлый камень.

– Гримбаш, тихо! – приказал Гулзур, подняв руку, чтобы остановить сына. Затем он обратился к женщине. – Как тебя зовут?

– Крумзо́ла, мой вождь, – ответила она, опустив глаза.

– Крумзола, ты смелая и храбрая. Ты добежала от Музкорга до Гойрана, чтобы сообщить мне эту новость. Это достойно награды. Мои воины предоставят тебе пишу и место, где ты сможешь жить, – сказал Гулзур, привстав из-за стола. Его голос звучал уверенно, но в глазах читалась тревога.

– Спасибо, мой вождь, – поблагодарила его Крумзола, кивнув, но в сердце всё ещё бушевали страх и горе.

– Проведите её в западную часть города и дайте ей пищу из запасов, – приказал Гулзур своей гвардии. Сам вождь ушёл в комнату, находившейся справа от центральной комнаты. Ему нужно было подумать, собрать мысли и спланировать действия.

Беженка прибыла в Гойран, где её накормили и дали ей крышу над головой. Но даже в безопасности она не могла избавиться от образов разрушенной крепости и лиц своих погибших друзей. Гулзур, узнав о произошедшем, был в ярости, которую он сдерживал, понимая, что дело серьёзное: никогда до этого гремлины не совершали ничего подобного. Ему нужно было время, чтобы собрать большое войско с окрестных крепостей. Он не хотел рисковать.

Думы вождя прервал Гримбаш, резко и грубо открыв дверь.

– Отец, ты слышал, что они сделали? – заявил он разъярённо, его голос дрожал от гнева. – Мне нужны воины – лучшие воины! Отправь их со мной!

– Нам нужно больше солдат. Через четыре дня прибудут воины из Горко́рга и Джузко́га, – спокойно ответил Гулзур, не обращая внимания на злость его сына. – Я отправлю воронов в наши крепости. Подожди четыре дня, и войска прибудут.

– Ты не понимаешь, отец! Они напали на Музкорг! Там была Зафика! – чуть ли не прокричал Гримбаш, ударив рукой по столу, его глаза горели яростью.

– И что ты предлагаешь? Пойти горсткой воинов на этих тварей? – громко спросил Гулзур, строго смотря на сына. – Нет, отправляемся через четыре дня. Может через три. Твоя месть не стоит твоей же опрометчивой смерти.

– Хочешь ты этого или нет, но я пойду туда, – выдвинул свои условия Гримбаш, его голос звучал решительно. – Один или с войском.

– Тогда я тебя изгоню, – угрожающе произнёс Гулзур. Меньше всего он хотел потерять старшего сына.

Гримбаш ничего не ответил отцу – просто посмотрел ему в глаза, после чего молча развернулся и ушёл, не закрыв за собой дверь. Его шаги раздавались эхом в зале, словно предвестник беды.

– Помни, я тебя изгоню за непослушание! – выкрикнул Гулзур вслед уходящему старшему сыну, после чего обратился к Вутергуру. – Скажи страже не выпускать его ни под каким предлогом! Если попытается проскользнуть, то пусть запрут в подвале!

Вутергур кивнул и бросился выполнять указание отца.

Гулзур выглядел разгневанным: будь он моложе, то уложил бы гордого сына на лопатки одним ударом, и тот никуда бы не ушёл. Однако несмотря на его грозный и злой вид, внутри него сидело огромнейшее беспокойство. Вождь прекрасно понимал боль и утрату старшего сына. Понимал. Но рисковать Гримбашем Гулзур не хотел. К тому же если гремлинов действительно около тысячи, в этом не было совершенно никакого смысла. Но из-за упрямого и гордого характера старшего сына, с ним приходилось либо мириться, либо действовать силой. Первый вариант – явно не лучшая идея для сложившейся ситуации. Поэтому в ход идут радикальные меры.

В это время Ураг, находившийся неподалёку, глубоко вздохнул, чувствуя, как тревога сжимает его сердце. Он понимал, что его брат движется к опасной черте, и, не раздумывая, метнулся вслед за Гримбашем. Ураг знал, что его брат полон ненависти и желания мести, но он также понимал, насколько это безумие может быть опасным. Он знал, что надежда не покидала Гримбаша: если выжила одна беженка, то и Зафика всё ещё может быть жива. Возможно ему удаться переубедить брата.