Кристалл роста к русскому экономическому чуду

Дополнительно, в качестве примера можно рассмотреть 1939 год – год переписи населения и год, который следует за 1937-1938 годами. Согласно статистике Министерства внутренних дел, на 1 января 1939 года в тюрьмах содержится 350 тыс. заключенных, в исправительно-трудовых лагерях – 1,3 млн человек, в исправительно-трудовых колониях – 365 тыс., на учете отдела спецпоселений состоит 990 тыс. человек. Итого 3,005 млн человек. Согласно данным переписи в 1939 году общая численность спецпоселенцев и заключенных, включая подследственных, составляет 3,1 млн человек, а численность населения страны составляет 170,6 млн человек[524 - Всесоюзная перепись населения СССР 1939 года. Основные итоги. – Москва, 1992, с. 229–244.]. Таким образом, в 1939 году доля граждан, единовременно находящихся в системе подневольного труда, включая заключенных и спецпоселенцев, от общей численности населения страны составляет 1,8 %.

При этом существенная часть граждан, находящихся в системе подневольного труда, не работает. В спецпоселениях живут семьями, и, естественно, старики, дети, инвалиды не являются трудоспособными. Согласно специализированному исследованию «ГУЛАГ: экономика принудительного труда»: «Анализ статистических данных… показывает, что примерно треть из них относится к числу не работающих, куда входят отказывающиеся работать («отказники»), нетрудоспособные, инвалиды и "ослабленные", которых в силу каторжных условий труда было немало среди заключенных»[525 - ГУЛАГ: экономика принудительного труда»: отв. ред. Л. Бородкин, П. Грегори, O. Хлевнюк. – Москва, РОССПЭН, Фонд Первого Президента России Б. Н. Ельцина, 2008, с. 38.].

Американский экономист Роберт С. Аллен дает следующую оценку масштаба подневольного труда в экономике: «Если предположить, что в 1937 г. число заключенных было около 3 млн человек, а производительность их труда была эквивалентна труду 1,5 млн свободных рабочих, то объем труда, производимого заключенными, составлял лишь 5 % от объема труда несельскохозяйственных свободных рабочих, или 2 % от общего объема труда в экономике страны. Столь малые доли не могли оказывать сколько-либо существенного влияния на экономическую ситуацию»[526 - Аллен Роберт С. От фермы к фабрике. Новая интерпретация советской промышленной революции. – Москва, РОССПЭН, 2013, с. 152.].

По оценке руководителя центра экономической истории МГУ, доктора исторических наук Леонида Иосифовича Бородкина: «Роль ‹системы подневольного труда› в экономике, в валовом внутреннем продукте, была в целом 2–3 %»[527 - Историк Леонид Бородкин: «Экономика ГУЛАГа была неэффективна»», интервью Л. И. Бородкина ведущей Общественного телевидения России Ольге Орловой, https://trv-science.ru/2017/07/istorik-leonid-borodkin-ekonomika-gulaga-byla-neefektivna/ (https://trv-science.ru/2017/07/istorik-leonid-borodkin-ekonomika-gulaga-byla-neefektivna/)].

Рис. 84. Резолюция Главы государства о закупке зерна в Канаде. 8 мая 1932 г.

Неэффективность системы подневольного труда

Доктор исторических наук Галина Михайловна Иванова – исследователь темы подневольного труда в рассматриваемый период – указывает в своей работе «ГУЛАГ в системе тоталитарного государства»: «Себестоимость продукции, ‹производимой в местах заключения›, несмотря на бесплатность труда заключенных, значительно превышала себестоимость аналогичной продукции, изготавливаемой местной промышленностью»[528 - Иванова Г. М. ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. – Москва, 1997, с. 138.].

Галина Михайловна Иванова использует ранее секретные данные начальника ГУЛАГа В. Г. Наседкина, согласно которым на начало 1941 года в среднем по всему пенитенциарному ведомству выработка труда на один человеко-день заключенных была ниже, чем выработка на один человеко-день в гражданских ведомствах:

– на 50 % (в два раза) по строительно-монтажным работам в различных отраслях;

– на 64 % по железнодорожному строительству;

– на 55 % по промышленному строительству;

– на 39 % по гидротехническому строительству.

В специализированном исследовании «ГУЛАГ: экономика принудительного труда» указывается, что повышение производительности труда в исправительных учреждениях является насущной проблемой, поскольку этот показатель в производственных структурах МВД на 40–50 % ниже производительности в соответствующих отраслях народного хозяйства»[529 - ГУЛАГ: экономика принудительного труда»: отв. ред. Л. Бородкин, П. Грегори, O. Хлевнюк. – Москва, РОССПЭН, Фонд Первого Президента России Б. Н. Ельцина, 2008, с. 63–64].

Система подневольного труда характеризуется низким организационным уровнем, что является еще одним фактором ее неэффективности. Так, например, заместитель начальника ГУЛАГа Щекин по результатам деятельности Молотовского управления исправительных учреждений за 1948 год отмечает в своем отчете, что если простои из-за отказов заключенных работать составляют 4 тыс. человеко-дней, то вследствие необеспеченности вещевым довольствием – 115 тыс. человеко-дней, из-за непредоставления работ – 343 тысяч, отсутствия конвоя – 59 тыс. человеко-дней[530 - Архив УВД Пермской области. Ф. 40. On. 1. Д. 86а. Л. 160.].

В целом весь мировой опыт свидетельствует о крайне низкой эффективности подневольного труда. Не является исключением и система подневольного труда в период с 1929–1955 годов, которая с учётом расходов на её содержание вовсе убыточна.

Убыточность системы подневольного труда

Затраты на содержание системы подневольного труда заключенных превышают ее отдачу в экономику страны:

– «В 1940 году бюджет ведомства был сведен с дефицитом в 500 млн рублей, причем…, если бы не его производственная деятельность, его содержание обошлось бы дополнительно в 3 млрд рублей»[531 - ГУЛАГ: экономика принудительного труда»: отв. ред. Л. Бородкин, П. Грегори, O. Хлевнюк. – Москва, РОССПЭН, Фонд Первого Президента России Б. Н. Ельцина, 2008, с. 44.];

– в 1948 году, согласно сводному балансу доходов и расходов МВД, доходы по этой статье составляют 6,8 млрд рублей, а расходы на содержание превышают 8,5 млрд рублей[532 - Иванова Г. М. ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. – Москва, 1997, с. 115.], то есть убыток системы по году составляет 1,7 млрд рублей;

– в 1954 году, в первом полугодии расходы на содержание исправительных учреждений превышают доходы на 448 млн руб.[533 - ГУЛАГ: экономика принудительного труда»: отв. ред. Л. Бородкин, П. Грегори, O. Хлевнюк. – Москва, РОССПЭН, Фонд Первого Президента России Б. Н. Ельцина, 2008, с. 152.]

На протяжении всего периода предпринимаются различные попытки повысить производительность подневольного труда заключенных, чтобы сделать систему не убыточной. Однако даже введение зарплаты заключенным как наиболее эффективного рычага материального стимулирования не решает проблему убыточности ГУЛАГа. Так, в справке главной бухгалтерии ГУЛАГа по итогам выполнения производственного плана за I полугодие 1954 года отмечается, что план по накоплениям недовыполнен на 25,2 %, план по доходам от трудоиспользования заключенных выполнен лишь на 91 %, а фактические расходы по содержанию лагерей и колоний превысили доходы от предоставления рабочей силы на 448,1 млн руб., или на 50,6 млн руб. более плана[534 - ГА РФ. Ф. 9414. On. 1. Д. 206, с. 125–126.].

Об убыточности системы подневольного труда пишет в докладной записке заместитель начальника финансового отдела ГУЛАГа Рубанова во второй половине 1953 года: «Содержание лагерей и колоний в течение ряда лет не окупалось доходами от трудового использования заключенных»[535 - Иванова Г. М. ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. – Москва, 1997, с. 145.].

Виктор Николаевич Земсков дает следующую оценку относительно экономической эффективности спецпоселений: «Спецпоселенцы внесли значительный вклад в развитие производительных сил северных и восточных регионов ‹страны›. Однако экономический эффект от этого был весьма сомнительным по причине убыточности депортаций, так как расходы государства по переселению и устройству депортированных были весьма значительными. Под углом зрения экономической выгоды (или, вернее, невыгоды) все эти многочисленные насильственные переселения являлись делом нерентабельным, затратным и служили одним из факторов, сдерживавших рост жизненного уровня всего ‹…› народа»[536 - Земсков В. Н. Спецпоселенцы в СССР. 1930–1960: Автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора исторических наук. – Москва, 2005, с. 34–35.].

Таким образом, в целом система подневольного труда уменьшает рост экономики, является убыточной – затраты на ее содержание больше вклада в экономику.

2. Государственные займы у населения

В период 1929–1955 годов источником финансирования бюджета страны становятся государственные займы у населения.

Стандартная схема предполагает заем на 10 лет с ежегодным погашением, розыгрышем призов и выплатой процентов по займу.

В рассматриваемый период (без учета военных лет) вклад государственных займов в формировании доходов бюджета и доля государственных займов от доходов населения характеризуется следующими фактическими данными:

– среднегодовая доля государственных займов у населения в доходной части бюджета составляет 5,2 % (Рис. 82, подробнее в Таблице 20 в Приложении 5);

– среднегодовая доля государственных займов, отнесенная к доходам населения, составляет 3,9 % (Рис. 83).

Рис. 82. Доля государственных займов у населения в доходной части бюджета 1929–1955 гг. (без учета военных лет, %)[537 - Государственный бюджет СССР, Статистический сборник, Часть I, 1918–1937 гг., Москва, 1955.Государственный бюджет СССР, Статистический сборник, Часть II, 1938–1950 гг., Москва, 1955.Государственный бюджет СССР за четвертую и пятую пятилетки (1946–1950 и 1951–1955 гг.), Статистический сборник, Москва, 1956.]

Рис. 83. Доля государственных займов у населения от доходов населения 1929–1955 гг. (без учета военных лет, в %)[538 - Государственный бюджет СССР, Статистический сборник, Часть I, 1918–1937 гг., Москва, 1955.Государственный бюджет СССР, Статистический сборник, Часть II, 1938–1950 гг., Москва, 1955.Государственный бюджет СССР за четвертую и пятую пятилетки (1946–1950 и 1951–1955 гг.), Статистический сборник, Москва, 1956 По страницам архивных фондов Центрального Банка РФ, Выпуск 1, Денежные доходы и расходы населения 1924–1990 гг., Москва, 2006.]

Можно отметить, что тема займов у населения подробно обсуждается с участием ведущих в стране экономистов 16 апреля 1929 года на конференции по финансовым вопросам перспективного плана. В частности, отмечается, что, согласно социологическому исследованию, 90 % населения рассматривает займы не как возможность заработать, а как форму участия в достижении общенациональных целей. При этом займы являются ликвидными, то есть могут быть реализованы в любое время. Ключевой вывод на конференции состоит в том, что займы не должны приобрести характер налога, а должны на 100 % оставаться ликвидными, чтобы «каждое лицо, желающее этого, могло эту облигацию продать».

3. Крестьяне

Голод 1932–1933 годов. В эти годы происходит огромнейшая трагедия. От голода в стране погибает 3 млн человек[539 - ГУЛАГ: экономика принудительного труда»: отв. ред. Л. Бородкин, П. Грегори, O. Хлевнюк. – Москва, РОССПЭН, Фонд Первого Президента России Б. Н. Ельцина, 2008, ср. 28.]. По другим источникам – от 2 млн до 8 млн человек[540 - Данилов В. П. Дискуссия в западной прессе о голоде 1932–1933 гг. и «демографическая катастрофа» 30–40-х годов в СССР // Вопросы истории, 1988, № 3, с. 116–121.].

Объективности ради, в целом такое страшное, трагическое явление как голод в России конца XIX – начала XX веков носит достаточно регулярный характер. Голод охватывает десятки губерний России в периоды 1891–1892 годов, 1901–1902 годов, 1905–08 годов и 1911–1912 годов. Всего за эти годы страдают от голода десятки миллионов человек[541 - Цинцадзе, Н. С. Законодательное обсуждение демографических и экологических аспектов аграрного кризиса в России на заседаниях Государственных Дум начала XX в. // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки, 2012, № 5, с. 333–338.Галкин П. В., Ловягин Н. В. Деятельность Общеземской организации по оказанию продовольственной помощи населению в освещении британских газет (1905–1907 гг.) // Манускрипт, 2017, № 9 (83), с. 61–64.Демина Ю. В. Современная отечественная историография голода 1891–1892 гг… Genesis: исторические исследования, 2018, № 4, с. 85–94.]. Так, например, на заседаниях 15 и 16 мая 1906 года в Государственной Думе обсуждается неурожай и голод 1905 года, от которых пострадали 20 млн человек в 24 губерниях европейской части России[542 - Государственная Дума. 1906–1917. Стенографические отчеты: в 4 т. – Москва, 1995, т. 1, с. 97.].

Безусловно, в начале 1930-х годов проблемы коллективизации, реализованной политики раскулачивания и необходимости получения дополнительных средств оказывают свое влияние.

Но ситуация усугубляется неурожаем, вызванным засухой и массовым заражением зерновых растений головней и стеблевой ржавчиной. «В частности, в обобщающем докладе Русакова указывается, что за счет зараженностью бурой ржавчиной наблюдались потери до 70 % урожая по всей стране»[543 - Грушевой С. Плохая организация и плохой учет тормозят борьбу с головней // Сборник ВИЗРа, 1933, вып. 5, с. 134–139]. На Кубани потери урожая из-за ржавчины в 1932 году достигали 50 %. На Дальнем Востоке за счет ржавчины гибель урожая составляла в 1933 году 30–50 %, а по Северному Кавказу в отдельных колхозах – до 90–95 %[544 - Волков А. Шестнадцать лет героического труда и побед // Сборник ВИЗРа, 1933, вып. 7, с. 7.].

Показательно, что эпидемия ржавчины разразилась не только в нашей стране, она поражает сельскохозяйственные культуры в странах Восточной Европы, став причиной голода в Румынии, где в эти годы коллективизация не проводится.

Проблема голода в стране становится причиной ряда экстренных решений со стороны Правительства. В марте 1932 года принимается постановление по борьбе с засухой, в котором, в частности, говорится о создании дополнительных систем ирригации[545 - Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о борьбе с засухой. 23 марта 1932 г.РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1991. Л. 3. Подлинник. Подписной экземпляр.].

Экстренно закупается хлеб за границей, о чем, например, говорится в резолюции Главы государства на телеграмму от 8 мая 1932 года: «Уже куплено в Канаде дополнительно 3 млн пуд. хлеба. Хлеб поступит Владивосток для Дальвоста и Востсибири. Свою долю получите. Просьба выполнить наряд на вывоз Запсибирь»[546 - Телеграмма И. В. Сталина руководству Восточно-Сибирского крайкома о закупке хлеба в Канаде. 8 мая 1932 г. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 43. Л. 60. Подлинник. Автограф.].

Очевидно одно: внутренние экономические проблемы страны совпадают с природным катаклизмом, который становится причиной голода не только в нашей стране. Правительство целенаправленно предпринимает усилия для минимизации тяжелых последствий неурожая.

Трудности начального периода индустриализации.

В годы первой пятилетки 1929–1932 годов всей стране приходится «затянуть пояса». Сам процесс коллективизации приводит к так называемым «ножницам цен», при которых промышленная продукция оценивается выше сельхозпродукции, да и самих промтоваров не хватает. Это приводит к снижению объемов производства сельскохозяйственной продукции, и для предотвращения возможного голода вводятся карточки.

Объемы капиталовложений в годы первой пятилетки составляют около 4 % от капиталовложений в народное хозяйство за весь период 1929–1955 годов. С 1932 года начинает работать двухконтурная денежная модель, а созданная в первую пятилетку промышленность – выпускать отечественные средства производства. Соответственно с 1933 года сильно снижается потребность в мобилизации внутренних ресурсов для импорта технологий, закупки техники за рубежом, привлечения иностранных специалистов для строительства новых заводов.

Рис. 85. Страница из Совершенно Секретного справочника 1955 г

В 1935 году отменяются карточки и начинают создаваться личные приусадебные хозяйства. Как показано ранее, личные приусадебные хозяйства становятся основным источником продовольствия для страны и доходов жителей села.

Ранее реализованная программа подготовки кадров для сельского хозяйства тоже дает свои плоды. Через систему организованных курсов к 1932 году подготовлено более одного миллиона специалистов различной квалификации для работы на земле. «Организованы также колхозные техникумы, 10 практических колхозных институтов и сеть ВШКМ (вечерние школы колхозной молодежи. – Прим. авторов). Работа колхозных техникумов ‹…› перестроена в направлении создания кадров, специализирующихся на отдельных отраслях колхозного производства, равно как и работа колхозных институтов»[547 - Из справки Колхозцентра о подготовке колхозных кадров в 1931 г. и плане на 1932 г. Не ранее января 1932 г. ГАРФ. Ф. 7446. Оп. 8. Д. 191. Л. 106. Заверенная копия.].

Таким образом, сложное положение крестьянства относится к начальному периоду индустриализации, тяготы которого ложатся на плечи всей страны.

К 1954 году реальные доходы крестьян в сравнении с 1913 годом увеличиваются в 6,5 раз. Для сравнения реальные доходы рабочих за аналогичный период увеличиваются в 6 раз[548 - Статистический сборник «Народное хозяйство СССР за 1913–1956 гг.» (издание с грифом «совершенно секретно», тираж 30 экземпляров, рассекречено недавно)].