Слышен шорох за оградой.
Чуть печальная, родная.
Без конца, да и без края.
2 декабря 2020
За оградой, в легком перепархивающем снегу лежала любимая, чуть печальная, родная земля. (с) "Телеграмма" К. Паустовский
Когда Марлен Дитрих приехала в Советский Союз ее спросили: «Что бы вы хотели увидеть в Москве? Кремль, Большой театр, мавзолей?» И эта недоступная богиня вдруг тихо ответила: «Я бы хотела увидеть советского писателя Константина Паустовского. Это моя мечта много лет!» Сказать, что присутствующие были ошарашены, – значит не сказать ничего. Мировая звезда – и какой-то Паустовский?! Что за бред?! Но всех – на ноги! И к вечеру Паустовского, уже тяжелобольного, наконец, разыскали.
То, что произошло тогда на концерте, стало легендой. На сцену вышел, чуть пошатываясь, старик. И тут мировая звезда, подруга Ремарка и Хемингуэя, – вдруг, не сказав ни слова, опустилась перед ним на колени в своем вечернем платье, расшитом камнями. Платье было узким, нитки стали лопаться и камни посыпались по сцене. А она поцеловала его руку, а потом прижала к своему лицу, залитому абсолютно не киношными слезами. И весь большой зал сначала замер, а потом вдруг – медленно, неуверенно, оглядываясь, как бы стыдясь чего-то! – начал вставать. И буквально взорвался аплодисментами.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: