Капитан Нескучаев

– Благодарю Вас, мне все с самого начала понятно. Вам не нужно беспокоиться! – сказал Аркадий на местном языке.

Переводчица продолжала улыбаться. Аркадий немного развернулся к заместителю министра.

– Министр очень сожалеет, что не смог прибыть! Но он будет очень рад встретиться с Вами! Очень-очень-очень-очень! Вы из Кралепора, Вы… знаете массу замечательных вещей. В Кралепоре есть масса… Это замечательно, бесподобно.

Представители деловых кругов выражали горячее желание найти пути к взаимодействию.

– Ведь это возможно?

– Я надеюсь – сказал Аркадий.

– Нам очень нужно сотрудничество!

– Двустороннее? – спросил Аркадий.

– И двух-, и трех-, и четырехстороннее, поскольку у нас очень много партнеров и благодаря Вам мы могли расширить партнерство почти до планетарного уровня! У Вас такие перспективы! Такие земли, такие реки!

Аркадий не очень понимал, кого сейчас хвалят: его лично или Кралепор в целом. Это неважно. Аркадия повели в сторону грандиозного аэропорта; никаких контролей или проверок не было. Аркадий толком не рассматривал аэропорт, поскольку нужно было постоянно отвечать на слова официальных представителей. Говорят очень вежливо и много. Аркадий отвечал вежливо и кратко, стремясь использовать только стандартные фразы. Скорей всего, запись его слов идет непрерывно, поэтому нельзя позволить им собрать компрометирующий материал – пусть даже таким способом. Верить в искренность слов не стоит. Филберты были родом как раз из этой страны; отсюда же на Дальний Восток приехала телеведущая. Те псы и кошки, которые ходили по Кралепору толпами, большей частью были из других стран этого полушария. Официальные лица наперебой рассказывали о них шутки и каламбуры, добродушно посмеивались над «иностранцами». Они незримо подчеркивали, что не имеют к военным псам никакого отношения. Они утверждают, что это были наемники, нанятые авантюристами. Все сочувствовали Аркадию и Кралепору.

Аркадий знал, откуда были те псы: рядовых набрали в разных странах, зато кадровые офицеры были все из-за океана. Кто-то все же сумел уйти незамеченным. Ребята из десантного отдела КРБ перехватили тогда несколько сигналов из-под воды, которые очень быстро прекратились и оставили основные силы псов без координации. Несмотря на огромный пожар в доках, наши волки захватили архив – там были только списки имущества, инвентаря; документы почти не сохранились. Но и этого достаточно, чтобы точно понять, кто откуда прибыл и как получал снабжение. Аркадий не касался этой темы нисколько. Его отдел установил, что транспланетарная информационная линия Филбертов так и не вернулась к работе. Вероятно, для западного полушария это не так актуально… если не считать того, что Филберты оказывали услуги здесь. Но оставались при этом независимыми. Где-то здесь остается их «гениальный мальчик». Необходимо выяснить, может ли он что-нибудь или он реально ничего не может. Аркадий мысленно прорабатывал план предстоящих действий. Вести беседу допустимо в любой цивилизованной обстановке, к тому же, нынешний статус как раз упрощает этот процесс. Официального представителя официальные лица просто не имеют права игнорировать. Пока они мило болтают о жизни.

Аркадий увидел роскошный лимузин, а за ним – еще несколько таких же лимузинов. Кто-то слегка коснулся чемодана. Аркадий, не намереваясь оставлять чемодан до конца поездки, стал негромко и вежливо отвечать: «не беспокойтесь, багаж мне нисколько не мешает!». Он вдруг заметил у себя на поясе сумку. Легкая сумка всегда была с левой стороны, с самого прилета. По размерам она ненамного шире плащ-палатки и совсем не мешает. Аркадий несколько раз сказал «благодарю Вас» и вошел в лимузин вместе с сумкой и чемоданом. Чемодан он крепко зажал между ног, чтобы немного расслабить пальцы. Явных упражнений он не делал – все смотрели на него, не отрываясь. Наверное, всем было любопытно наблюдать за ним, ведь даже среди чиновников с большим опытом работы почти никто не видел живых кралепорских волков. В лимузин сел лис-зампредседателя МИДа, еще несколько важных лиц, переводчица, и все равно между ними было очень просторно. Огромный лимузин плавно помчался по шоссе. Чиновники поочередно говорили на своем языке, кивали миленькой переводчице, и она начинала читать стихи на русском. Аркадий сел так, что он мог смотреть на других и в то же время смотреть мимо них, не поворачивая головы. Поэтому внешне нельзя было определить, слушает ли он их или не слушает. Как назло, стихи были очень длинные. Переводчица явно имеет телевизионное или актерское образование – голос очень поставленный, он одновременно и сильный, и приятный. Наверное, ее специально подобрали. Через боковые тонированные стекла не видно абсолютно ничего, даже контуров. Передние стекло закрыто креслами и головами, но все же можно видеть некоторые участки трассы, горы, фрагменты зданий. Сильно вращать головой нельзя; вообще нельзя показывать своих интересов.

Переводчица спрашивала у Аркадия его мнение о стихах.

– Мне нравится, как Вы их читаете! – говорил Аркадий с расстановкой.

Дома сделались чаще, потом стали почти непрерывными. Кортеж въехал в правительственный квартал. Официальные диппредставители живут в специальных апартаментах, в особом зоне квартала. Кралепор заплатил за все четыре месяца – но это только стоимость аренды. Съедобные товары и услуги нужно оплачивать по мере их использования. Аркадий знал, как с этим быть. После толпы чиновников он был рад оказаться в полном одиночестве.

В огромной комнате стоит огромная, почти квадратная кровать со длиной стороны почти три метра. Аркадий потрогал матрас

– Мягонько. Они позволили мне купаться в прелестных узорах! Работа очень тонкая. Ткань прочная. Не будем портить чужой труд.

Аркадий достал из сумки походный матрас, которые сам набирает воздух. Матрас обернут двумя простынями – одну постелить, другой накрываться, как в армии. Все, кто знаком с кралепорской армией, отлично умеют спать при таком оснащении. Иногда в первую простыню заворачивают что-нибудь мягкое, чтобы получить подушку. Раньше заворачивали что придется, даже самое старое ненужное тряпье. У Аркадия не было с собой ничего ненужного; он решил, что будет спать без подушки. На кровать он даже не присел. Он осмотрел номер и ванную комнату, но нигде не было нормальных ковриков. Пол покрыт гладким сверкающим материалом, и сидеть на нем даже в брюках неудобно. Можно, конечно, хвост подкладывать. Но не хочется портить хвост. Аркадий запомнил расположение всей мебели в номере, чтобы затем оценивать, насколько часто мебель перемещают по комнате. Комната немного давит своим размером. Может быть, оттого, что мебели мало и стены не украшены ничем.

Согласно мировым требованиям, в номерах дипломатов запрещалось ставить какие-либо оскорбляющие их вкус предметы. Поэтому дизайн был предельно лаконичен: даже тонкие узоры были просто геометрическими формами, без намека на культурно-эстетические особенности. Дипломатам предоставлены права самим добавлять в интерьер то, что им нравится. Например, львы жить не могут без бархатных подушек с кисточками. Они их всегда берут с собой, даже на короткие поездки. Аркадий еще не видел львов. В этой стране есть свои собственные львы, и есть приезжие из восточного полушария. Стало быстро темнеть. Был еще совсем не поздний час, но Аркадий решил сразу лечь и подумать лежа; ему хотелось расслабиться немного. В номере был огромный шкаф – без створок, зато с кучей полочек. Аркадий аккуратно повесил свой официальный наряд на вешалки. По местным меркам такой наряд считается очень скромным – его носят только менеджеры низшего звена и квалифицированные рабочие. Аркадий решил все объяснять культурными особенностями Кралепора. Он надел проверенные походные брюки и подумал, не станет ли слишком жарко? Духота в номере была изрядная, при этом неясно, как работает система кондиционирования. Аркадий не увидел ни одной панели, только электророзетки и выключатели света. Он лег поверх простыни в брюках и в майке и стал думать. Он думал о многом – о семье, о детях, о детях своих друзей. Внезапно стало холодать. Невидимые устройства запустили вентиляцию. Воздух комнаты наполнился свистом, который затем превратился в шорох. Аркадию этот звук напоминал стрекот кузнечиков в поле. Он прислушивался и мог установить, что время от времени кузнечики встречаются с какими-то другими насекомыми. Иногда свист повторяется. Словно птица промчалась над кроватью. Спать в таком окружении было непривычно. Аркадий почувствовал, что без носков пальцам ног сделалось даже излишне свежо. Он накинул на ноги простыню и немного сжался. В конце концов, для кралепорского волка спать на холоде гораздо приятней, чем в духоте. Раздражает только свист. Извне в окна свет шел лишь от звезд, но Аркадий все равно видел тени, полутона. Сочетание теней и звуков вызывали в нем неожиданные, оригинальные ассоциации.

– Я не устал за день. Стоит завтра резко увеличить нагрузку. Двигаться все свободное время.

Свист улетал куда-то под крышу здания.

Утром Аркадий проснулся, когда только-только рассвело. Вместо шороха была неподвижная и душная тишина. Аркадий ощутил острый приступ жажды. Поднявшись и походив немного, он приглушил это чувство и решил сперва сделать зарядку, а уже затем достать воды. На всякий случай он встал ближе к двери. Широченная кровать была освещена лишь на четверть. Аркадий приседал и смотрел в окна, но мог увидеть лишь стены другого корпуса и такие же окна. Внизу все было полностью заасфальтировано. В контурах инфраструктуры видна четкость и лаконичность – все строго монотонное и правильное. Очень часто на металлических поверхностях можно видеть сколы, трещины, изменение цвета или следы свежей краски, поскольку всегда что-нибудь происходит. Аркадий вспомнил: по регламенту вокруг зоны для дипломатов установлена особая охрана. Ее, кстати, Аркадий не заметил вовсе. Официальные лица говори и на улице, и в вестибюле, поэтому разглядеть не удалось. Но это можно быстро разглядеть. Аркадий отлично выполнял несиловые упражнения. Жажда была настойчивой и мешала думать.

Аркадий достал фильтровальную бумагу со специальными вкраплениями, которые работают как индикаторы разных химических элементов и веществ. При наличии вещества в воде на бумаге проступают точки определенного цвета. Чем выше концентрация, тем больше точек и тем их цвет насыщенней. Аркадий набрал в ванной полстакана и опустил туда маленький фрагмент бумаги. Сразу появились точки, указывающие на свинец. Аркадий понюхал, и пропустил воду через фильтр, скрученный в форме воронки. Но свинца все равно было очень много. Его можно удалить с помощью многослойного фильтра, но это будет означать чрезмерный расход материала. Аркадий надел рубашку с галстуком, вышел в коридор и пошел искать другой кран с водой. Двери располагались на изрядном расстоянии друг от друга. На стенах специальные табло показывали, что те апартаменты пустуют. «Неужели я один на этаже?». Аркадий нашел несколько кранов, и везде вода рисовала точки.

Аркадий решил спуститься на нижние этажи. Для дипломатической работы было еще очень рано, но кое-где двери приоткрыты и к ним бегут резвые сотрудники с заказами. На лестнице разрешается курить. На полу стоят высокие тумбы с пепельницами, оформленные в виде маленьких колонн. Пепельницы на подоконниках тоже очень красиво оформлены. Окна не открываются (такое правило). Зато вентиляция включается сама собой, едва только поймает запахи дыма. Аркадий увидел енота-дипломата из маленькой страны, где очень вкусная клубника. Кралепор ее не покупает. Он только продает туда стальной прокат.

– О! Коллега, приветствую Вас! – сказал енот на понятном языке. – Жуткая жара, не находите? И к тому же еще влажность! Интересно, как местные выдерживают сто процентов влажности?

Аркадий слегка приподнял голову.

– Еще нет ста процентов. При стопроцентной влажности дерево и шерсть имеют другие офтальмометрические тона. Я полагаю, влажность достигает 90 процентов.

Енот удивился и стал расспрашивать Аркадия, как он это определил – без приборов. Аркадий кратко рассказал о физиологии обоняния. Енот покуривал и шел вниз. Аркадию тоже нужно было вниз; одним шагом он проходил то же расстояние, где еноту требуется три шага. Енот стал болтать о простых и приятных темах: напитках, кулинарии и мотоциклах. Аркадий старался не морщиться, ловя следовые запахи его сигары. Они спускались долго. Но для дипломатов еще очень рано, поэтому в огромном фойе очень тихо. Табло показывает девяносто три процента влажности! «Ошиблись!» – заулыбался енот. – «Но три процента можно простить». В бесчисленных аквариумах плавают рыбки самых разных форм и оттенков. В этой стране уверены, что рыбки приносят счастье. Некоторые действительно очень красивы. Аквариумы выполнены в виде геометрических тел. Аркадий не заметил обычных прямоугольных стенок.

Енот говорил:

– Вот же великолепие! Потрясающе! У нас нет таких! И у Вас нет? Хотите купить? Нет? Почему?! Вы не хотите иметь счастье?

– Для счастья… необходимо еще кое-что. Простите, я хотел выяснить у референта одну деталь.

– О, пожалуйста, пожалуйста!

Дипломат продолжил следить за рыбками.

Аркадий подошел к стойке и попросил дать консультацию. Моментально появился референт – южный лис с большими ушами, основания которых почти смыкались. Уши были почти во всю ширину головы. Референт заговорил приятным голосом.

Аркадий спросил относительно воды. Воду можно брать сколько угодно в ресторане, в баре, в зоне релаксации (если покупать). Аркадий сказал, что по запаху вода наполнена свинцом. Референт сказал, что сегодня ночью проводились какие-то профилактические работы и в ближайшее два часа все будет исправлены.

– Но она к тому же кислая! – референт не очень понял. Он имел гуманитарное образование, а химию не учил даже в школе. Он с самого начала изучал языки и деловую сферу. Так везде делают. Подошел кто-то из вчерашних чиновников. Тоже лис, тоже в должности референта, но из другого, более высокого ведомства.

– Вы уже встали, коллега? Я слышал, в Кралепоре всегда встают рано!

– На мой взгляд, уже поздно! Уже восемь часов утра. Скажите, откуда городская система водоснабжения берет исходный ресурс?

– Из разных мест. Иногда воду даже опресняют. Но ее обычно расфасовывают. В кранах течет вода из водохранилищ и подземных скважин.

– Там есть промежуточные резервуары?

– А как же! Мы не можем пить природную воду сразу! В Кралепоре так делают?

– Иногда. В экологическом плане наши водоемы широко разнятся. Есть, например, болота, где можно без всяких усилий мариновать грибы. Нужно просто поместить их в воду в закрытой сетке.

– Да что Вы! Они такие ядовитые?

– Нет. Вода содержит примеси, которые резко снижают рН… и которые хорошо проникают в ткани. Грибы так можно сохранять довольно долго.

– Но это же дикий способ! Зачем у Вас так делают?

– Так поступали прежде. А теперь те болота имеют статус природных памятников.

Референт не очень понял, что такое природный памятник. Он сказал, что любую природу нужно переделывать, как тебе удобнее. Он повел Аркадия в другой корпус, за которым располагалась симпатичная спортплощадка и теннисный корт. В корпусе расположены многочисленные медицинские услуги и салоны.

– Спасибо. – сказал Аркадий. «Но я не болен», хотел он добавить. Референт сообщил о большом мероприятии в двенадцать часов дня. Туда доставят целенаправленно. Аркадию дико хотелось пить. Он зашел в первый попавшийся туалет и проверил воду. Точек почти нет. Стакана с собой он не брал, зато перед зеркалами были низенькие пластиковые крышечки. Туда Аркадий отфильтровал немного воды. Стало гораздо легче.

На мероприятие дипломатов доставляли лимузинами, хотя можно было бы вполне дойти пешком. Правительственный квартал был невелик, кругом висели указатели, карты и прочая разъясняющая информация. В огромном зале собрались самые разные звери. Но судя по следам, Аркадий – единственный настоящий волк из числа дипломатов. Аркадия поместили в партере, довольно близко к президиуму. Как и вчера, Аркадий не вертел головой и не мог увидеть собравшихся самостоятельно; однако камеры, которые работали в прямом эфире, на разных экранах показывали и зал, и президиум, и содержание докладов. Поэтому Аркадий мог весьма подробно оценить публику. Среди тех, кто сидит на задних рядах, есть не только референты и младшие работники дипмиссий; по крайней мере, 5-6 лиц имеют вид очень солидных бизнесменов. Аркадий также видел крупных политиков из разных стран. Они по очереди выступали и наперебой хвалили правительство этой страны, а особенно – его МИД. Заседание было посвящено открытию нового дипломатического сезона: Аркадий это расценил, как намерение разных стран выстраивать отношения с чистого листа, без жесткой привязки к прошлому. Он слышал бесконечные заверения и уверения, пожелания и декларацию стремлений. Затем стали выступать послы ведущих стран. Аркадий думал, его вот-вот вызовут и быстро набросал в голове текст приветствия. Нужно было сказать нечто бодрое, сильное и небанальное. Он очень удивлялся, когда слышал оборот «мы теперь готовы дружить со всеми!». Насколько Аркадий мог представить, в этом Мире такого еще не было – чтобы все дружили со всеми. Неужели грядет новая эпоха? Дружить «со всеми» нетрудно, если убрать всех чужих – т.е. при наличии общемирового правительства; в этом случае «чужие» появятся только извне, из другой планеты, из другого измерения. Но для этого требуется распространение единой культуры. Кто-то из дипломатов намекнул, что разрозненные культуры способны сливаться в одну единую. Аркадий заинтересовался, но тезис этот больше не развивали. Заметную часть текстов составляла обычная дипломатическая болтовня, без которой, наверное, нельзя заниматься дипломатией. Эти фразы нужны, чтобы продекларировать свою корректность и вежливость. Аркадий думал:

«Все же трещат чрезмерно».