Буря Предвестие

– Попрошу лучников выйти вперед, – сказал Радомир. Вперед вышли четверо воинов.

– Теперь, – продолжил сотник, – Лучникам отойти на стрельбище и ждать меня, а ножевикам разбиться по два и начать бой до первой крови.

Лучники вышли во двор, взяв луки и колчаны со стрелами, а обладатели кинжалов разбились на пары и начали бои. Правила здесь были такими же, как на учениях – бой длится до тех пор, пока у одного из соперников не выйдет преимущества, которое другой не сможет переломить в свою сторону. Сталь звенела о сталь, когда клинки бились друг о друга. Бойцы делали выпады, закрывались скрещенными кинжалами, когда соперник делал выпад в их сторону. Они увертывались, отпрыгивали, отводили клинок. Со стороны это напоминало какой-то дикий танец. Было видно, что все разведчики обладают отменной ловкостью и скоростью ответа на действия нападения. Через какое-то время из шестерых остались трое. Поскольку число было нечетным, победители посмотрели на Радомира.

– Двое тех, что свежее, соревнуются между собой. Победитель соревнуется с оставшимся.

Из троих отошел один и присел на скамью. Двое оставшихся приготовили кинжалы и снова начали свой танец смерти. Снова раздался звон стали, выпады, защитные приемы, повторялись увертки, прыжки назад. Вскоре одному из бойцов удалось выбить клинок из руки соперника, и он сделал обычную стойку, знаменующую окончание боя – направил кинжал острием в сторону шеи побежденного. Соперник медленно моргнул, признав свое поражение.

Отдыхавший встал, подошел к ристалищу и достал клинки. По большому счету, у него сейчас было преимущество, но оно было не очень заметно. Бойцы снова сошлись в поединке. Кинжалы вертелись в невообразимых мельницах, они скрещивались, выбрасывались вперед, отводились в сторону. Соперники то прыгали вперед и назад, то шли полукругом, то скользили в сторону. Со временем у обоих началась едва заметная одышка – сказались бои без перерыва и выкладывание во время них. Оба бойца заметили это стали примеряться, как воспользоваться одышкой соперника и не дать тому воспользоваться своей. Серии выпадов чередовались с уловками. Оба ставили себе задачу не дать другому перевести дыхание и сосредоточиться. Мельница, выпад, уклонение. Защита, отведение, выпад. Так продолжалось до тех пор, пока один из соперников не промахнулся. Второй направил кинжал ему в голову. Промахнувшийся склонил голову, признавая поражение.

– Победил Горазд. – провозгласил сотник. – Остальным время на отдых, победитель со мной во двор.

Боец, кивнув, спрятал кинжалы в ножны и пошел во двор.

Увидев сотника, лучники достали стрелы, положили их на луки и начали стрелять по мишеням, изображающим ратника. Стрелы при попадании выбивали пыль из мешковины, некоторые выходили сзади. Одни попадали в «шею» цели, другие – в «лицо». Некоторые отскакивали от стальных пластин, изображающих доспехи. Вскоре стрелы в колчанах кончились, и лучники опустили оружие и посмотрели на Радомира.

Сотник прошелся вдоль мишеней, вдумчиво рассматривая области поражения. На третьей мишени он заметил плотный пучок стрел, торчащий из «шеи» и «лица» мишени. Он обернулся к стрелявшим и поинтересовался:

– Кто стрелял в эту цель?

– Я, – вышел один из лучников.

– Победил Скородум. – возвестил Радомир. – Остальные трое – присоединяйтесь к добровольцам. Скородум и Горазд – перерыв для восстановления сил и готовьтесь к решающему поединку.

Когда перерыв кончился, сотник объявил:

– Снимайте броню и оружие. Бой будет на кулаках.

Оба бойца скинули с себя усиленные кожаные куртки, аккуратно сложили оружие, и оставшись в одних штанах, начали наматывать на кисти рук полоски ткани. Коротко размявшись, они подошли к центру двора, который изображал ристалище.

– Сходитесь, – сказал Радомир, – и пусть победит достойнейший.

Горазд попытался достать соперника прямым ударом. В случае успеха это выдало бы ему временное преимущество, рассредоточив внимание последнего. Однако, Скородум закрылся рукой и удар пришелся на предплечье. Воспользовавшись мгновением, он толкнул Горазда плечом и попытался достать его дуговым ударом, но последний отвел туловище назад, а когда рука Скородума уже закончила движение, перехватил ее, потянул вниз, а сам скользнул вправо. Увлекаемый собственной рукой, Скородум начал падать. Не желая так просто сдаваться, он в падении потянул руку на себя, утягивая Горазда за собой. Оба бойца упали. Опершись при падении на руку, Горазд быстро встал на ноги, несколькими мгновениями позже встал и Скородум. Удары стали наноситься быстрее и короче. Основные сведения о защите противника были получены.

Горазд попытался достать соперника ударом сверху вниз. Скородум скользнул влево, и не разгибаясь нанес несколько быстрых ударов по туловищу. Решив сбить Горазда ударом по спине, Скородум уже занес локоть, но соперник, не разгибаясь, ухватил его за ногу и, резко распрямившись, рванул вверх. Скородум потерял равновесие и упал на спину. Горазд присел и ударил кулаком в землю рядом с лицом соперника – своего рода ритуал, означающий добивающий удар по лицу. После такого противник обычно долго приходит в себя, а при должной сноровке можно, и сломать нос и загнать его в голову. При таком ударе противник точно отправляется на тот свет.

– В равном бою победил Горазд. Волей Перуна и решением сотника, он назначается третьим десятком добровольцев. Теперь одевайтесь, вооружайтесь, присоединяйтесь к остальным и выходим.

Глава 3

Отряд Святополка вышел около полудня. Чтобы добраться до крепости предстояло пройти по дороге, проложенной когда-то посреди лугов. Может показаться, что такие места днем безопасны – не приходят волки и прочие хищники, не тревожит всякая лесная нечисть. Однако, такое впечатление обманчиво. Пожалуй, самые коварные существа могут здесь появиться именно днем. В зарослях иногда подкарауливают жертву росомахи – странные создания, выглядящие, как человек, у которого все лицо будто бы разом покрылось шерстью. С виду можно подумать: бродяга какой или жертва дурного глаза. Хочется помочь человеку, дать краюху хлеба. Но истинная разница с людьми всплывает при близком знакомстве. Клыки росомахи звериные – крупные, непомерно большие, по сравнению с остальным набором. Челюсти могут перекусить черенок от грабель или крупную кость, а руки ломают шею с одного удара. Сотник знал об этом. Все-таки, до того, как попасть в дружину, он много раз изображал на месте разбоя картину схожую с нападением зверья или какой твари. Да и в храме про этих существ рассказывали.

Опасны росомахи, но есть и другая опасность. Порой посреди поля можно увидеть ровный круг выжженной травы, в середине которого лежит какая-нибудь вещь. Обычно это бывает девичий платочек, корзинка или платьице. Никогда нельзя поднимать их и искать хозяйку, особенно, если найдешь это в полдень. Тут же края этого круга займутся сизым дымком, а в лицо ударит нестерпимый жар. Прямо из воздуха возникнет фигура, напоминающая девушку с венком на голове. Лучший способ – бежать, не оглядываясь, иначе в скорости лишишься сил, уснешь, да так и останешься лежать на солнце, пока голову не напечет настолько, что не выдержит сердце, и умрешь.

Поначалу все шло вроде бы спокойно – отряд размеренно двигался к крепости, солнце светило почти с зенита, вокруг пахло прелой травой. Вдруг справа послышался шорох. Святополк дал отряду знак остановиться. Когда шорох повторился, он подал знак достать клинки, а следом и сам вынул из ножен на поясе кинжалы. Источник звука приближался, об этом свидетельствовало приближение самих этих звуков. Сотник подал знак спешиться – кто бы ни приближался из зарослей, был он настроен враждебно. Будь это друг или простой путник – давно бы показался, а неведомый пришелец не только остался в кустах, но и затаился. Кем бы он ни был, а встречать его конными довольно опасно: ранив коня можно быстро вывести седока из боя. Звук повторился теперь севернее – ближе к хвосту отряда. Медлить было нельзя – их явно обходили с тыла.

– Построиться в кольцо, – приказал Святополк, – Клинки держать наготове, увидите что-то непохожее на человека – бейте сразу. И ни в коем случае не давайте ему пройти внутрь кольца.

Вскоре заросли заходили севернее отряда, и на дорогу вышло существо ростом с человека и заросшей мордой. Оно принюхалось, припало к земле, и побежало на бойцов.

– Росомаха! – крикнул сотник, – Не дайте ей сбить кого-нибудь с ног!

Набрав скорость, тварь прыгнула на одного из бойцов, но он выставил вперед меч. Клинок пропахал рану на брюхе чудовища. Росомаха приземлилась на лапы, развернулась и снова побежала на отряд, оставляя на земле алую полосу вытекающей из брюха крови. Боец, на которого она нацелилась, принял ее на щит, слегка прогнувшись под весом твари. Он сбросил ее со щита, резко распрямившись, и наотмашь рубанул мечом по шее. Отрубить голову не удалось – клинок увяз в мышцах. Когда боец выдернул меч и раны, оттуда хлынула кровь. Росомаха взревела и решила из последних сил достать обидчика. Лапа твари ударила по ногам бойца, повалив его на землю. Росомаха попыталась дотянуться до горла, но подоспевший Святополк вонзил кинжалы в шею и резанул ими навстречу друг другу, перерезав жилы. Потеряв почти всю кровь, чудовище обмякло и, издав последний вздох, испустило дух.

– Цел? – спросил сотник, помогая бойцу встать.

– Более или менее, – ответил тот.

– По коням и движемся дальше.

Отряд оседлал коней и поехал дальше на юг – к крепости Угол.

Примерно в это же время через морские ворота столицу покинул отряд Радомира. Они свернули на север – к реке Клюке, за которой раскинулось Лесогорье. Там, в северных землях, находилась их цель – крепость Зима, построенная там два века назад. Вот уже двести лет она являлась основным дозорным пунктом севера Долины. Эту же роль ей предстояло сыграть и в этот раз.

Вскоре отряд пришел к Клюке. Это была самая маленькая река Долины, как по длине, так и по ширине. На западе она впадала в берущую начало в северных горах, где живут варяги, Дугу. На востоке пролегали Рассветные Горы – один из длиннейших горных хребтов, протянувшийся от самих Северных Гор почти до Змеи. У их подножия раскинулся обширный хвойно-лиственный лес. Путь же отряда лежал западнее, в поля, где и стояла крепость. Перейдя реку вброд, они пошли вдоль полей. Где-то на границе обозримого пространства Радомир увидел огонек. На дворе была уже поздняя осень, поэтому предположение, что загорелась от чего-то трава он отмел сразу – прохлада и высокая влажность не дали бы загореться чему-то кроме кусочка бересты, и то ненадолго. Значит, огонь рукотворный. Когда отряд подъехал ближе, стало видно, что сотник не ошибался – свет исходил от небольшого костра, у которого сидели около пяти человек весьма разбойничьего вида: одеты они были весьма пестро, в том смысле, что у их одежды не было единого или хотя бы схожего образца. Одни сидели в безрукавках на голое тело, у другого довольно добротный кафтан – судя по всему, снятый с неудачливого купца. Третий сидел в льняной рубахе.

Подав людям знак ждать его на месте, Радомир подъехал к сидящим у костра и спешился.

– Здравствуйте, люди добрые, – сказал он.

– И тебе, не хворать, мил человек, – ответил ему один из сидящих, вставая.

– Глянь-ка, Бер, – хохотнул другой, – одежа кожаная, лук добротный, охотник что ль?

– А кто ж его знает, – хмыкнул тот, кого назвали Бером, – может, и охотник, только вот она вроде как в Полесье обретаются. Заплутал что ль, болезный?

– Нет, не заплутал, – ответил сотник. Он оглядел стоящих – оружие из них тоже не блистало единством: у кого-то торчал за поясом длинный нож, кто-то имел топор, не боевой, а самый обычный, третий поигрывал кинжалом, а у четвертого в руках был и вовсе кузнечный молот.

– А что ж ты тогда делаешь возле нашей стоянки, друже? – сказал Бер, – Нешто смерти ищешь?

– Нет, но у меня есть для вас предложение, от которого вам будет трудно отказаться.

– Вот так-так! – воскликнул атаман, – И что же ты можешь мне предложить? Только учти – это относится не только ко мне лично, но и ко всей вольнице.

– Вы мне и нужны как раз все вместе. – снова прошелестел Радомир.

– Эй, Бер, – задумчиво сказал второй, – где-то я уже слышал про энтот голос. Точнее, про евонного владельца.

– Да, – вкрадчиво протянул тот, – доводилось мне про него слыхивать. Уж не сотник ли Радомир мне в гости заявился? Собственною персоной, ха! Чего тебе надобно от нас, сотник, да поживее, а то молодцы мои ох и не выдержанные. Чуть что, так у тебя из спины будут сразу пять ножей торчать. А одежу твою залатаем или так носить будем. Очень уж она мне глянулась.

– Если тебе так любо смотреть на нее, то у тебя будет возможность налюбоваться. Правда, на мне – не обессудь. Но это ежели не откажешься от предложения.

– Я слушаю.

– Я предлагаю вам присоединиться к моему отряду. У вас будет отличное оружие и снаряжение, получше того, что на вас сейчас. Также вам будет платиться жалованье.

– Э, сотник, – протянул Бер, – да ты, видать, нас за дубов стоеросовых держишь? Что-то слишком много хорошего ты нам предлагаешь, что грозит тебе казнью, не говоря уже о потере поста сотника. Чавой-то тут не сходится.