Притворяясь мёртвыми

– Рассказывай, что там у тебя с боссом приключилось?

2

Александр колебался. Поначалу он хотел раскрыться ей, вдруг поможет с ответом? Известно, что поведать незнакомому человеку о своих проблемах гораздо легче. Он выслушает, скажет что-то необязательное и пропадёт в той безвестности, откуда появился. С Элей стало иначе. Казалось, что он знает её давно. Что несколько лет встречаются по-дружески, разговаривают о музыке, советуют друг другу что послушать, обедают в фастфуде или недорогих кафе.

– Уж не знаю с чего начать, – сказал он и строго отвёл её руку от своей тарелки с картошкой. – На самом деле, ничего особенного. Просто мне дали понять, что я не такой уж важный, каким себя чувствовал. Но при этом я прекрасно знаю, что они блефуют. После ссоры со мной компании придётся забыть о существенной части прибыли.

– Ничего не поняла, но продолжай. Вот, например, без меня магазин дерьмовой электроники точно не потеряет часть прибыли.

– Ты хорошо знаешь товар, гораздо лучше других продавцов.

– Во-первых, я умница, во-вторых, вместо посещения дерьмовых семинаров, я просто-напросто читала инструкции к технике. По-любому, я не собираюсь торчать там всю жизнь, как этот Титька. Прикинь, он учился на математика, собирался уже PhD[3 - PhD – высшая учёная степень, присуждаемая в США] получать в американском универе, в Рочестере. А потом доктора нашли у него какую-то болезнь, то ли рак, то ли что-то генетическое. Он долго лечился, потратил кучу бабок на врачей. После химиотерапии или каких-то лекарств, стал тупеть и толстеть. Заметил, что он так странно опухший? Это всё болезнь. После неё он вообще перестал шарить в математике. Мозги сломались. Работает в дерьмовой сети магазинов лет десять. До сих пор, говорят, не расплатился с кредитом за лечение. Он не плохой человек, просто злится на всех за то, что с ним произошло. Считает, что виновата наша экология. А причём тут экология, если эту болезнь обнаружили американские врачи в Америке? Они же и лечили. Фиг знает, чем они его пичкали там. Но он обвиняет нашу власть, вечно подписывает всякие петиции экологических организаций. Нас всех заставлял ставить подписи то спасти дерьмовый заповедник в горах, то деревья в городском парке, то спасти полудохлых сайгаков. Ненавижу экологов. Можно ещё картошки, а? А ты рассказывай, рассказывай. Что за должность у тебя? Директор отдела Важных Чуваков?

– Номинально должность называется «менеджер по работе с ключевыми клиентами», то есть моя задача поддерживать отношения с самыми значительными людьми в бизнесе компании. Но на деле всё зашло гораздо дальше. У меня есть собственная методика, которая даёт потрясающие результаты. Именно из-за моей продуктивности начальство заставило проводить семинары. Думали, что я могу поделиться с тупоголовыми сотрудниками опытом. Естественно, если у человека в голове вместо мозга древесина, то они ничего не добьются. Ну, и я не стал раскрывать тайну своей методики. Просто читал стандартные фразы из учебника по психологии бизнеса. Некоторые древесноголовые даже записывали в тетрадки.

– А мне раскроешь?

– Тебе это не нужно. На самом деле особой тайны и нет. Мой подход к делу базируется на всем известных обязанностях КАМа…

– Кого?

– КАМ это с английского, Key Account Manager. Просто я делаю это лучше, точнее, глубже и правильнее. Плюс творческий подход. Важно, не просто следовать инструкции, важно любить своё дело, любить его…

– О-о-о, прекращай. Мы не на семинаре.

– Из обычного КАМа я превратился в ключевое звено компании. На мне сейчас завязано столько знакомств, каналов инсайдерской информации и личных взаимоотношений с некоторыми клиентами, что вынь меня из пирамиды бизнес-процессов и компания, если не рухнет, то сильно закачается.

– А в чём проблема? Тебя вынули или ты сам захотел вынуться? Или денег мало?

– Мне идёт процент от договоров, а так как подписания договоров я добиваюсь почти всегда, то денег хватает. Мне нужны не деньги, а время.

– Вот это поворот. А можешь мне ещё картошки купить? А то что-то, реально, не наелась я.

3

Александр выполнил просьбу и принёс сразу две порции. Эля накинулась так, будто ни кусочка за весь день не съела. Прожорливость стройной и симпатичной девушки изумляла. С набитым ртом проговорила:

– Про то, какой ты суперценный специалист всё ясно. Расскажи, что поссорило тебя с начальством.

– Не поссорило, а обозначило границы намерений. Виновницей стала музыка, если говорить обобщённо. Солист нашей группы пытался развивать команду. Ему недостаточно просто играть и получать благодарности от пьяных посетителей кабака. Он суетился, заставлял нас записывать в студии какие-то им избранные композиции. Постоянно учил нас, как играть, как вести себя на сцене, к чему стремится в творчестве.

– Правильно.

– Рассылал демо-записи по всем продюсерам, чьи контакты только находил. Знакомым, незнакомым, малоизвестным и очень известным. В Америке и Англии, Франции и России. Даже в Японские звукозаписывающие лейблы отсылал.

– И был результат?

– Пришёл ответ от одного японского продюсера. Тот попросил записать парочку демок по его рекомендациям. Он ищет необычных музыкантов для телешоу на японском телевидении.

– Крутотень.

Александр поморщился:

– Ты видела японские телешоу? Лично мне такой популярности не надо. Хотя другой и не предвидится…

– Так в чём проблема-то?

– Если я выбираю музыку, то я ограничиваю работу в компании. Если я выбираю бизнес, то группа ищет нового гитариста и пытается добиться успеха без меня.

– Что выбрал?

– Посмотрел парочку выпусков этого шоу… Выступали музыканты, играющие Вагнера замками-молниями на ширинках. Потом показывали дрессированную жабу. Она наквакала что-то из «Битлз». В перерыве между этими талантами выступал диссидент из Северной Кореи. В уши он вставил специальные дудочки и под аккомпанемент играл саксофонную партию из Put Yourself in My Place Дюка Эллингтона. Наше место будет где-то между жабой и дудящими ушами.

– А в чём вы необычные? Может не руками играете, а письками?

– Мы самые обычные. Видимо, японец рассчитывает, что наше происхождение заинтересует публику. Рок-музыканты из малоизвестной страны, где по слухам правят кровожадные кгб-олигархи, а людей убивают без причины.

– Ну, почти так и есть…

– Я вообще не верю в успех. Но одна мысль свербит в сознании: вдруг после участия в глупом шоу, группу заметят кто-то более серьёзный? Я попробовал схитрить и совместить оба призвания. Рассказал боссу всё как есть. Поставил условие, что компания даст мне творческий отпуск до конца лета. Был уверен, что мне не откажут, но начальник упёрся. Сейчас назревает крупный долгосрочный контракт. И если им не займусь я, то больше некому. Именно на этого клиента мы работали почти полгода. Босс подключил все свои родственные связи. Не представляешь, какой клубок змей сплетался и интриговал в правительстве, чтоб нужные люди сообщили другим нужным людям, а те, проверив родственную принадлежность босса, кивнули головой и дали добро на попытку. Одну лишь попытку. Босс мне прямо сказал, что если я не возьму этот контракт, то у компании нет будущего. Стал давить на то, что я всех подвожу и ломаю всё то, что мы дружно строили. Говорит, остался последний рывок, а ты как лох сливаешься.

Эля слушала внимательно, на этом месте прервала:

– А не слишком ли они требуют? Хоть ты, типа, и величайший специалист, но есть же вероятность, что ты не сможешь замутить этот контракт.

– Я не достаточно уверенно выразился? Я крутой. Могу замутить всё что угодно.

– Мне бы твои проблемы. Ты страдаешь от выбора, стать известным музыкантом японского телевидения или продолжить карьеру бизнесмена. Это называется – зажрался.

Она отправила в рот последнюю горсть картошки.

– Степень сложности проблемы определяется не тем кто её оценивает, а тем кто её испытывает. Тебе мои проблемы кажутся надуманными, для меня твои вообще не выглядят проблемой.

– Это потому что у меня нет проблем. – Победоносно заявила девушка.

– Есть. И очень большие.

Она отвернулась. Посмотрела на соседний столик. На секунду Александру показалось, что она раздумывает, не утащить ли у соседей картошки. Тихо ответила:

– И обе наши проблемы дерьмо по сравнению с Титькиными. Представляешь, как он себя чувствует, когда листает старые математические журналы со своими статьями? Он пытается вникнуть, вспомнить, что когда-то был умным, что это он написал эти научные строки и формулы. Перечитывает свою фамилию в конце статьи и не верит. Он начинает думать, что его никогда и не существовало. Что это однофамилец написал, а он просто психически нездоровый менеджер из сети магазинов техники. Тогда он на самом деле сходит с ума. Начинает распечатывать на принтере экологические листовки и рассовывает в почтовые ящики подъезда или разбрасывает в парке. Вот это проблема – быть полжизни математическим гением, а вторую, самую длинную, быть с утра до вечера никем в торговом зале, где выставлены тостеры.

– Это ты к чему?

– К тому, что нужно менять свою жизнь так, как хочешь именно ты, пока она не поменялась на свой лад. И, когда это произойдёт, тебе только и останется, что восхищаться самим собой из прошлого, фантазируя, каким бы ты мог стать.

У Александра захватило дыхание от правдивости её слов. Ведь именно так он и чувствовал. Девушка будто ободрила его, дала разрешение на то, чтоб решить так как хочется, а не так, как думает, что надо.

Он резко поднялся из-за стола. Эля тоже. Стукнула кулачком в его грудь: