Предел силы

На это мама улыбнулась, и мы молча провели минут десять, пока не пришла Марина. Под белым больничным халатом одета девушка была в спортивный костюм цвета морской волны: что-то между синим и зелёным. И сегодня девушка не использовала косметику. Чему я был очень рад. Хотя, чего я брюзжу, Марине я всегда рад.

– Привет, ты пришла, – радостно протянул я и даже как-то физически стало легче от её присутствия.

– Привет, а почему должна была не прийти? Здравствуйте, тётя Света, – подошла моя девушка к койке и как-то неловко замерла рядом.

– Не знаю, всякое может быть. Больницы не любишь или ещё что-нибудь.

– Нет, когда человек заинтересован в другом, ему всё равно куда идти, даже на войну.

– Прямо-таки на войну? Звучит как-то слишком романтично. К слову, о романтике, что, даже не поцелуешь?

– А тебя сейчас можно целовать?

– Я ещё не смотрел в зеркало, там всё так плохо?

– Детей пугать можно… Но, если ты настаиваешь, то попробуем, – склонилась Марина на до мной, слегка поцеловал в губы, а в меня упёрлась её шикарная грудь.

– Ох, как я скучал…

– Ну Стас! – получил я лёгкий удар в плечо.

– Ладно, заслужено, – весело улыбнулся я.

– Сынок, так правда нельзя, – возразила мама.

– Да понимаю я, что нельзя, но ничего со своим характером поделать не могу. Язык без костей.

– Не обижайся на него, Мариночка, последнее время у Стаса метаморфозы с характером творятся. Сам не свой стал.

– Я и не обижаюсь, надеюсь, что это он любя, – пристально посмотрела девушка на меня.

– Конечно любя. Наслаждаюсь свои вкусом в выборе девушек!

– Сомнительный комплимент, но засчитываю.

– Ох детишки, оставлю я вас наедине, пиши, сынок, – наклонилась мама и поцеловала меня в щёку.

– Ещё бы знать где мой телефон лежит…

– Я поговорю с доктором, кстати, как его зовут?

– Андрей Васильевич, мам.

– До свидания, дети мои.

– Мам, технически…

– Не душни! – хором заявили две особи женского пола. На это я скривил нос и брови и почувствовал, что лицо болит.

– Ох, надо встать, дойти до зеркала. Но как-то пока очень лень.

– А не рано? Что доктор сказал? – спросила мама, стоя у самого выхода.

– Сказал, что сегодня можно пробовать, но ко мне тут приходил очень неприятный тип, я потратил на него драгоценные нервные клетки, слишком устал, поэтому, не сегодня.

– Что за тип, сынок, – с беспокойством в глазах посмотрела мама и сделал несколько шагов обратно к койке.

– Тот самый, кого я подозреваю в поджоге точки. Пару дней назад я ударил его в лицо, а кто-то из сообщников меня приложил сзади по голове.

– Нам надо писать заявление, сынок.

– Мам, это оставь мне, я разберусь без заявлений. После того, как они подкараулили меня около участка полиции, это больше не вариант.

– Я очень переживаю за последствия.

– Разберусь, мам. Переживать вам не о чем. Просто буду более осмотрительным в момент агрессивных переговоров.

– Это меня совсем не успокоило, сынок.

– И меня тоже, – вмешалась Марина.

– Так, всё. Переживать не о чем.

– Слишком самоуверенно…

– Да, мам, может быть, с этим тоже разберусь по ходу.

– Как скажешь, хорошо вам время провести, не забывай писать родителям.

– Хорошо, мам, – крикнул я чуть громче, так как мама уже уходила, – а ты чего смотришь просто так? Забирайся ко мне, – стал я неловко подвигаться на больничной койке.

– Разве можно?

– Найду способ попросить прощения вместо разрешения.

– Какой ты самоуверенный, Стас, твоя мама права, – сказала Марина, но всё равно скинула обувь, подняла подол халата, чтобы залезть ко мне.

Я подложил свою руку девушке под голову, она легла рядом и уткнулась носиком мне в шею. От неё приятно пахло какими-то сладкими духами, и судя по количеству запаха, нанесены они были ещё с утра, так как меня не тошнило. Что было бы весьма предсказуемо для моей травмы.

Дальше у меня перед глазами стали мелькать картинки, никакую из них не получалось поймать и осознать. Лишь образы. Виноватое лицо Арно. Что более, чем смешно. Этот вспыльчивый и гордый малый никогда не будет испытывать вину. Пара кадров с соревнований по боевым искусствам, которые плавно перетекают в соревнования по магии, где моим противником оказывается Толик. Весьма странно, так как к нему у меня по первому впечатлению нет никаких претензий. Чего только восстанавливающийся мозг не придумает…

Последнее сновидение вырывает меня из дневного сна, так как там я вижу свою маму. О чём-то ей говорю и не могу сдержать эмоции. На душе грусть, чувство потери и пустота. Слёзы проступают на глазах. Я говорю «мама» и…

– Так она же только ушла, – говорит Марина голосом ниже обычного после сна.

– Чего? – открываю я глаза и понимаю, что эмоции и чувства ещё никуда не ушли.

– Мама только что ушла, кого ты зовёшь?