Любовь длиною в жизнь

– Зачем он вам? Вы кто ему?

– Дети. Я невестка, а это сын Саида.

– И что вы хотите?

– Что значит «что хотим»? Мы приехали в гости к нему! Здесь он живёт?

– Что-то вас раньше не видно было, случилось что?

– Что вы нас допрашиваете?! Ничего не случилось! Здесь он живёт?

– Жил. Уже не живёт.

– Что? Опять переехал? Куда? Не знаете, где его найти?

– На кладбище. Умер он.

– Как «умер»?

– А как умирают люди? Обыкновенно. Лёг и умер. Неделю как похоронили всей деревней. Замечательный был старик. А что вы на похороны-то не приехали?

– Этого не может быть!.. А дом кто продал?

– Он продал. Продал, потом умер.

– А кто нам дом вернёт?

– Это не ко мне…

– Мама! Мама! Какая сволочь! Идиот! Выбросил на улицу! – заголосила женщина, обращаясь к мужу. – Тебя! Твоих детей! Меня! И это твой отец! Что ты молчишь? Где мы жить будем?

– Сами виноваты. Ты виновата.

– Почему это я виновата?

– А кто устраивал скандалы? Кто милицию вызывал? Не ты?

– Дурак! И ты дурак, и твой отец-сволочь!.. Не верю, – истерически выкрикивала она, а потом, обращаясь к Ивану, требовательно спросила: – Где кладбище? Где его могила? Покажите мне могилу.

– Вон, на горке. Найдёте. Кладбище небольшое.

– А его дом в деревне? Что с ним? Тоже продал?

– Дом? Ах, дом! Так вам могилу показать или дом? Могила там, на горе, а дома нет! Продали дом. Я продал этот дом. По доверенности. А деньги перечислил в детский дом.

– В детский дом? Какой детский дом?! Какая сволочь! Дурак старый! Маразматик! У него внуки, а он в детский дом!..

– Не реви. Поехали на кладбище. Цветы купим.

– Никаких цветов! Зачем мёртвому цветы? Ты бы лучше мне купил цветы! Хоть раз в жизни.

Странная пара пошла в сторону кладбища, на ходу награждая друг друга определениями, применяемыми людьми обычно в состоянии сильного возбуждения или обиды. У этой же парочки, как можно догадаться, было и то и другое.

Стоило только странной паре отойти от забора, как аборигены прибежали к Ивану с вопросом, но вместе ответа Иван сам спросил всех:

– Никто не раскололся?

– Никто! – ответили аборигены. – Как и договаривались.

На кладбище возле деревни уже несколько дней красовалась заранее изготовленная скромная надгробная плита с надписью: «Алиев Саид Алиевич» и датами рождения и смерти. Мужчина положил перед плитой несколько полевых цветов и произнёс тихо, глубоко вздохнув:

– Прости, отец! Прости!

– Ага! Уже отец! После смерти. При жизни называл «старый мудак».

– Заткнись, дура! Хоть на могиле отца не гадь.

– Что ты орёшь на меня? На него ори! Что оставил тебя на улице! С детьми!

– Это всё из-за тебя! Это ты его выгоняла из дома, это ты загнала его в гроб! Ты строила интриги с домом! Ты выжила его! Ты врала мне и матери! Сука неблагодарная!

* * *

Оставим эту странную пару с их разборками на кладбище, тем более что автор, то есть я, не любит писать о плохих людях. Меня больше увлекают чистые и добрые сердца и дела, а потому перенесёмся в город Лиду, куда Саид уже вернулся и где увидел во дворе свою внучку, о чём он сразу догадался.

– Ну, здравствуй, внученька. Здравствуй, моя красавица.

– Здравствуй. Ты мой дедушка? Дедушка Саид?

– Да, Настенька, да. Я твой дедушка.

– Ты приехал ко мне?

– Да, я приехал к тебе. К тебе, к твоей маме и бабушке.

– А почему так долго? Мама говорила, что ты скоро приедешь.

– Я долго ехал, Настенька. Немного заблудился по дороге. Запутался я в жизни.

– Я скучала по тебе, дедушка…

– Я тоже скучал по тебе, Настенька. Очень скучал.

– Ты больше не уедешь?

– Нет, не уеду. Больше не уеду.

– Никогда-никогда?