Любовь длиною в жизнь

– Ну привет, аксакал!

– Привет, Юра.

– Твои приходили. Уж очень хотели узнать, как ты. Не пустил в палату.

– Торопятся хоронить. Что ты им сказал?

– Как договаривались.

– Правильно. Спасибо тебе, Юра.

– Ох, Саид, толкаешь ты меня на преступление.

– Не трясись. Спасение больного не есть преступление. Прорвёмся.

* * *

Вечером того же дня в доме Саида на семейный совет собрались члены его семьи: бывшая во всей красе, сыновья Артур и Камал, невестки.

С первым горячим приветственным словом выступила, разумеется, бывшая:

– Я не буду за ним ухаживать. Он выгнал меня из дома, как собаку. Вот Юля пусть возьмёт, если хочет.

– Я? Я что, памперсы ему буду менять? Делать мне нечего! Памперсы я ему буду менять!

Затем слово взял старший сын:

– Ребята, я не за вас и не против вас. Я за справедливость. Вас сюда жить отец пригласил, вы жили вместе, отец вам помогал обустраиваться, но вдруг сгорела баня… Почему отец один занимался ремонтом? Почему он упал и разбился? Кто виноват? Вы виноваты. Вот и ухаживайте за ним.

Невестку Юлю аж передёрнуло.

– Как мы будем за ним ухаживать? У меня дети. Они постоянно болеют.

– Юля, ты не работаешь, сидишь дома, вот и ухаживай.

– Я что, памперсы ему буду менять?

– Не хочешь, так нанимайте сиделку.

– А почему я? Пусть Маша ухаживает. Забирайте его к себе!

– В отличие от тебя, Маша работает. И живём мы в квартире, а не в доме. Между прочим, дом этот строил отец! И баню хотел вам отстроить после пожара. И вы виноваты, что он упал с крыши.

– Он сам виноват. Мы его просили переселиться в баню, так он спалил её, чтоб не переселяться.

– Артур, ты дурак? Как отец мог спалить баню? Он же строил её собственными руками!

– Собственными и спалил. Не хотел переселяться.

– Ты точно дурак! Отец никогда бы этого не сделал.

– Юля, а почему вы хотели его в баню переселить? – спросила Маша, решив немного вмешаться в разговор.

– Нам мало места. У нас дети. А он один занимает целый этаж.

– Но это же его дом! Он строил этот дом, а вы пришли и прогоняете его?

– Никто его не прогонял. Просто попросили, а он вообще перестал с нами разговаривать. Я в магазин не могу выйти: не хочет с внуками посидеть.

– А милицию чего вызывала? Столько раз?

– Он оскорблял меня.

Камал не выдержал, выпалил сгоряча и встал, давая понять, что собирается уходить:

– Ты тоже дура, Юля!

– Это почему я дура?

– Потому что! Вы его выгоняете из собственного дома, без конца сдаёте его в милицию и хотите, чтобы он с детьми вашими сидел!

– Он сам виноват.

– В общем, так. Забираете его сюда, домой, и ухаживаете. Хотя бы из благодарности, что пригласил, пустил вас сюда, в свой дом. Если сами не можете, нанимайте сиделку.

– У нас нет денег на сиделку.

– У отца пенсия! Всё, разговор окончен. И не дай бог, я узнаю, что вы его обижаете, – пеняйте на себя! Пошли отсюда, Маша…

* * *

Возвращаю вас, мой читатель, в наши дни и продолжаю рассказ оттуда, где мне пришлось прервать его, чтобы у вас сложилась полная картинка.

Войтовка. Услышав от Ирины новость, Саид не сразу сообразил, что перед ним стоит его дочь, что вот оно, счастье, о котором он всю жизнь мечтал, что судьба дарит ему новую, чудесную возможность ещё немного продлить жизнь в счастливом пребывании. Он медленно сел на стул и начал вспоминать, соображать, что это значит и не во сне ли он.

– Что? Как? Откуда? Кто? – спросил он растерянно не столько её, сколько себя.

– С моей мамой вы в Тюмени познакомились. Потом приезжали к нам. Раису помните?

– Ну как же! Как не помнить-то! Конечно, помню. Не обидел Бог памятью. Всю жизнь помнил! Никогда не забывал!

– Так вот, я её дочь. И ваша.

– Бог мой! Как так? Какое счастье-то! Какая находка!

– Меня Ириной назвала мать. Ирина Саидовна. Вот мой паспорт.

– Да на что мне твой паспорт, доченька?! А глаза мне на что?! Ты же как две капли!.. То-то я думаю, похожа на сестру мою. Радость-то какая! Солнышко ты моё, дай я тебя обниму! На старости лет мне Бог такой подарок! Такую находку! – Саид обнял дочь и поцеловал её несколько раз в лоб, в щёки, в руки.