Сомов и другие

Сомов. Для тебя. Я же говорил тебе, что возможны крупные события. Это – между нами, и ты, пожалуйста, не откровенничай на эту тему с учительницей…

Лидия. А – на другие темы?

Сомов. Вообще я прошу тебя держаться с ней осторожно, особенно в тех случаях, если она начнёт что-нибудь выспрашивать. Она выспрашивает?

Лидия. Она рассказывает, выспрашиваю я.

Сомов. О чём?

Лидия. О пионерах, комсомольцах, о ликвидации безграмотности…

Сомов. Тебе это интересно?

Лидия. Я не понимаю – какие радости находит в этом молодая, красивая женщина? Арсеньева – находит.

Сомов. Это – радость нищих духом, Лида.

Лидия. А я – не нищая?

Сомов. Что за вопрос? Конечно – нет!

Лидия. Приятно знать. Но – каким скучным голосом сказал ты это!

Сомов. Оставь этот… нелепый тон!

Анна (из комнат). Коля, ты не помнишь кличку собаки вице-губернатора?..

Сомов. Что такое?

Анна [входит]. Ах, прости! Как ты кричишь! Я забыла кличку собаки Туманова, которую ты так любил.

Сомов. Джальма! Джальма…

Анна. Мерси. Вы, кажется, ссоритесь?

Сомов. Ничуть. С чего ты взяла?

Анна. Очень рада, если ошибаюсь. Вы оба так нервничаете последнее время. Это – нездорово. (Ушла.)

(Сомов сердито закуривает.)

Лидия. Продолжай.

Сомов. Да. Так вот – неизбежны крупные события…

Лидия. Война?

Сомов. Может быть…

Лидия. И – снова революция?

Сомов. Почему – революция? Переворот, хочешь ты сказать…

Лидия. Ну да, – революция назад. Контрреволюция?

Сомов. Это пустое слово – контрреволюция. Я говорил тебе: жизнь – борьба за власть… за прогресс, культуру…

Лидия. Да, да, я помню. Ты говорил это, когда мы были близки…

Сомов. Не выдумывай! Ты мне всё так же близка.

Лидия. В спальне.

Сомов. Ты хочешь понять меня?

Лидия. О, давно хочу!

Сомов. Ну, так – пойми! Рабочие захватили власть, но – они не умеют хозяйничать. Их партия разваливается, массы не понимают её задач, крестьянство – против рабочих. Вообще – диктатура рабочих, социализм – это фантастика, иллюзии, – иллюзии, которые невольно работой нашей поддерживаем мы, интеллигенты. Мы – единственная сила, которая умеет, может работать и должна строить государство по-европейски, – могучее, промышленное государство на основах вековой культуры. Ты – слушаешь?

Лидия. Конечно.

Сомов. Власть – не по силам слесарям, малярам, ткачам, её должны взять учёные, инженеры. Жизнь требует не маляров, а – героев. Понимаешь?

Лидия. Это – фашизм?

Сомов. Кто тебе сказал? Это… государственный социализм.

Лидия. Фашизм – это когда у власти маленькие звери, чтоб ими питались крупные? Нужно, чтоб мелкие звери были жирные?..

Сомов. Что за чепуха! Откуда это?

Лидия. Виктор сказал.

Сомов. Виктор? Чёрт… Но – ты же видишь: он – человек пьяный, он морально разрушается, он уже ничего не понимает в действительности…

Лидия. Ты – крупный?

Сомов. Что?

Лидия. Ты – крупный зверь?

Сомов. Послушай, Лидия, – что ты говоришь? Что с тобой?

Лидия. Я – не знаю. Как ты побледнел, и какие злые глаза у тебя…

Сомов. Я спрашиваю… Я должен знать – что с тобой?

Лидия. Я – сказала: не знаю. Но мне кажется, что ты… двоедушен и что этот противный старик, и волосатый Изотов, и горбун – вы все двоедушные… Подожди, не хватай меня. Я должна бы говорить иначе, но у меня нет сильных слов, нет сильных чувств.