Говорила она негромко и как будто думая не о том, что говорит. И вдруг – всхлипнула с такой болью, точно проглотила полную чашу горячей влаги и жестоко обожглась.
– Пойдемте, Дора!
– Идить, одевайте его сами, коли вы такой добрый. А я – нет. Не хочу. Что он мне был – забава?
– Я не умею одевать покойников…
– А мне что? Я ж ему чужая.
– Да ведь – умер он.
– Ну так что? Не уговаривайте мене, не хочу я видеть такого. Не обманывай…
Так она и не пошла одеть усопшего, осталась на террасе.
Обряжая студента Филиппова, я услышал тихий, но потрясающий вой. Выскочил на террасу.
Есть у человека эдакие особенные, кипучие, бешеные слезы – этими слезами и плакала Дора, стоя на коленях, гулко стукаясь головою о перила, плакала и выла, с визгом, выговаривая нелепые, неестественные слова:
– Обида ж ты моя… уродушка… детеныш… дитя незабенная…
notes
Примечания
1
Не так ли (франц.).